(В два приема. Прием 2)
А вот что было дальше с чисто пацаном. Ломанулся он, значится, по
коридору. Ему навстречу идут два интеллигентных майора-КГБэшника, оба в
белом, про какое-то авто новое беседуют. Мол, де на простой моче
работает (попил с друзьями пивка, потом все в бак отлил и уперед), надо
бы в Расею перегнать такую заокеанскую чуду... Пацан, ясно, офигевает и
думает только о штатном уколе и падает с шумом на пол. Туты к нему
деваха кака-та странная валит. Озирается этак дико, да шепотком в ушко:
"Ну а яйца, то хашь целы?" Бедняга ожил и припустил, аж подошвы
задымили. "Ой, вроде не тот", -- почесала репу деваха. Пробегая мимо
дамского сортира (типа -- вида военно-полевой), он видит, как ему
навстречу летит другая деваха с безумными глазами, писая и какая в
воздухе, а за спиной у нее нечто в костюме химзащиты, перепачканном в
дерьме и блестящем от мочи, с портупеей и АКМ наперевес. Нечто орет
летящей девахе: "Ну погодь, достану я тя! Будешь, тады, мне свет жопой
загораживать!" Пацан снова близок к обмороку. Дальше -- больше. Из-за
угла вычапывает другой чуду-юду. В плавках, на лице маска-трубка, на
ногах ласты, за спиной баллоны с кислородом. "Алик, наверное", -- думает
пацан. Тот ему, утробно: "А спорим на 1 бакс, что я в выгребной яме
этого вот сортира до утра просижу". Пацан на это только "турбо" включил
(они сильные, дурики-то). Тут прямо на него ломят два новых персонажа:
огромный негр с пустой тарелкой, занесенной для броска, и мадама,
дожевывающая чей-то на бегу. Негр орет: "Хули же ты мой суп сожрала!
Твой собственный рядом стоял себе спокойно на столике". И чуть не
плачет. А расистка эта: "Заебали вы, черножопые! Не поешь в родном вузе
спокойно!" Пацан вжался в стенку. Вроде пронесло. Ага... А тут и
процессия странная подоспела: человек 6. Молчаливые все с перекошенными
лицами. Изо рта у каждого по 100 ВАТТНОЙ ЛАМПОЧКЕ торчит. И только у
одного, педика такого вертлявого, из жопы. Педик этот -- пацану:
"Послушайте, милый, а где тут у вас дохтура?" И попкой так это
повиливает. Пацан с мыслью: "Доколе!?" Ломанулся вперед невежливо. Нет
вроде никаво, только белеется чей-то сбоку-припеку. Пригляделся, ба, да
это мужик раком стоит. Другой, шагах в десяти, из дробовика в ему
целится. Выстрел, вопль: "Ой, бля, калибр перепутал!" Ну мужик, с
дымящейся голой жопой, пулей в сортир, мимо пацана. Бедная, как
привидение на кладбище бредет по стеночке: "Блин, где я?! Токо бы
мертвяков еще не было. Боюсь я их до жути". Тут зеленая, холодная рука
хлопает его по плечу: "А что нас бояться-то?" Дикий крик был слышен даже
в запертой наглухо палате № 6. Девки проснулись, тревожно прислушиваясь:
"Наш, вроде, орет". Пацан: "Ну все что ли, господи?" Ан нет, бредет
кака-та мыша-серая со сверточком пищащим на рукх и грит: "Ой, молодой
человек! Не подержите ребеночка? Я тут в туалет на секундочку". Ребенка
всучила и была такова. Тута капитана милицейский подошел. Пацан ему:
"Слышь, мужик, мне тута баба ребенка подкинула, а мне бежать надо!
Возьми, как представитель власти". "Не твой ребенок, а ее, гришь? А вот
мы щас и проверим, -- и достает из-за спины за руку хныкающую бабенку.
-- Души его своими голыми руками у ее на глазах, змеи". Пацан сломан.
Обхватил тоненькую шейку, душит что есть сил... Краешком сознания слышит
свой затихающий крик. Руки судорожно сжимают головку разбухшевого члена.
Рядом заворчали ("бля, опять этот придурок ребенка душит") соседи по
палате: два майона-КГБэшника, нечто в костюме химзащиты, Алик в прикиде,
огромный негр с тарелкой, пятеро с лампочками во рту и педик, мужик с
дробовиком, другой мужик держащийся даже во сне за жопу, зеленый и
холодный алкаш и капитан, никогда не ставший майором. Жильцы палаты
№ 7...
to be continued