История эта произошла со мной и моим отцом лет 10 тому назад.
Дело в том, что моя прабабка, то есть бабушка моего отца, родом
из Тверской деревни, маленькой и заброшенной. Отец мой в детстве
очень много времени провел у своей бабушки. Поэтому, будучи сугубо
городским жителем, в этой деревеньке он считается своим, местным.
А поскольку по наследству он получил и домик в этой деревеньке,
то каждое лето он проводит там.
Жители этой деревеньки делятся на две категории. Первая, наиболе
многочисленная, состоит из древних стариков и старушек, доживающих
свой век. Вторая же, совсем малочисленная, состоит из отрпысков этих
стариков и старушек, причем все они по возрасту ровесники моего отца,
но, в отличие от него, с алкогольно-криминальной судьбой. Оно и понятно,
те, кто с другой, более благополучной судьбой - те живут в других,
более удобных местах, а этим просто больше податься некуда, вот они
и обитают у своих дряхлых родителей в промежутках между очередными
отсидками.
Как-то летом, идем мы с отцом через поле к лесу, где затеяли срубить
несколько деревцов для поправки изгороди. Вдруг до нашего слуха доносятся
крики, мат-перемат. Смотрим - бежит к нам через поле мужик, колом
размахивает и орет:
- Сука!!! Убью на фуй!!! Падло!!! Покалечу!!!...
И все это явно адресовано в нашу сторону. "Лесник, что ли?" - мелькнуло
у меня в голове, но мы ведь еще ничего не срубили... Отец мой пригляделся
и мрачно так говорит:
- Это Колюня, Манюшкин племянник. Мне сказали, он недавно из тюрьмы
пришел и теперь запил на радостях. Ты давай-ка, отойди маленько за меня.
Надо заметить, что батя мой - мужик не маленький. В молодости был
чемпионом СССР по академической гребле. Я, в общем-то, тоже пошел
габаритами в него. Но когда на тебя несется пьяный урка с колом наперевес,
как-то не очень спокойно на душе.
Тут этот Колюня подбегает к нам, руки трясутся, рожа злобой перекошена.
Подбежал, значит, и вдруг встал как вкопаный. Кол опустил, почесал
затылок и широко так заулыбался моему отцу.
- Ой, Толя, это ты! - в радостном экстазе молитвенно препел урка. - А я
думаю, кто это такой здоровенный топает? Приехал, значит, отдохнуть.
Ну и правильно, правильно, а то чего там в вашей Москве хорошего.
А это, стало быть, сыночек твой? Похож, похож на папку.
- Здорово, Колюня, - поздоровался мой батя, настороженно пожимая
протянутую руку. - С освобождением тебя. А ты чего тут бегаешь-то?
- Да вот, понимаешь, вчера мы с Борькой Бирюком все, что было в деревне,
выпили. Сегодня башка трещит... Да и тоска-а-а-а тут...
- Ну да, - понимающе кивнул отец.
- Ну ладно, бывай Толя, пойду я... - вяло пробормотал Колян и отступил
в сторону. Потом он уныло огляделся вокруг, устало почесал затылок,
и вдруг гримасса озлобления вновь перекосила его лицо. Подхватив свой кол
и размахивая им над головой, Колян опять рванул куда-то через поле,
выкрикивая кому-то уже знакомые нам угрозы:
- Убью падло!!! Сука @баная!!! Покалечу!!!
Может увидел кого-то другого. Может так просто, пробежаться решил со скуки.
P.S. На следующий год отцу деревенские сказали, что Колюня опять в тюрьме.
Говорят, покалечил таки кого-то.