МОЯ ПРОЛЕТАРСКАЯ ГОРДОСТЬ
(философское)
Работаю я в некоем крупном гос. предприятии, располагающемся
в огромном комплексе, где этих предприятий до хрена всяких. Работаю,
в принципе, сборщиком информации, редактором и переводчиком.
Но вчера буквально звонит начальник и желает, чтобы мы с напарником
сходили на склад получить бумагу принтеровую и всякую. Дали нам
тачку железную пудовую, и мы поперли. Как мы добирались грузовыми
лифтами - это предмет отдельного и длительного мата, но, вроде,
дошли, получили и начали возвращаться. А бумаги там было значительно
больше нашего с ним общего веса (!), потому что где дорожка
под уклон - едва удерживали. И вот, ожидая очередного грузового
лифта, в котором спускается забавная такая глуховатая
старушка-лифтерша, отошел я покурить, оставив напарника с телегою.
И вдруг в процессе перекура вижу, что ко мне направляется моя давняя
однокурсница, которую, в принципе, не любил я тогда, ну,
и сейчас - с чего мне ее вдруг залюбить? Видимо, это взаимно.
Но разминуться и глаза опять же взаимно отвести не успели.
Пришлось вместе перекуривать. И общаться. Как я понял, она
в одной из параллельных контор чем-то вроде секретарши. А морда
у меня очень небритая (имидж такой), волосы длинные, на глазу -
ячмень (на фингал похожий), джинсы известкой обляпал, пока тачку
толкал... И тут начинается ТАКАЯ мне распальцовка!..
Как и контора-то вся ей сосет, и Такой-то у нее на побегушках,
и Сякой-то за ней прибирает. И пальцами с метровыми ногтями
потряхивает она двухметровой своей белоснежной цигаркою…
И вот, уже собираясь уходить, бросается мне через плечо, мол,
а ты чего тут и какими судьбами?
И я. Глянув на нее исподлобья. Почесав щетину (она у меня черная,
жесткая, блестючая - класс!). Подтянув штаны. Сказал:
- А МЫ ТУТ… ЭТА… ТАЧКИ КАТАЕМ.
(без воскл. знака, так просто, спокойно)
И пошел к напарнику, ОЧЕНЬ жалея, что не разит от меня
третьеводневошной водкой по 17 рублей.
И тут я понял! Я понял, что чувствовал в 17-м году какой-нибудь
Сидор, насилуя княжну на им же обкаканном венецианском гобелене!
Я понял какого-нибудь Ганса, швыряющего в костер заумные книжки
какого-нибудь Эйнштейна. Я понял Анпилова, слушающего выступление
акад. Лихачева и комментирующего его. Я понял ПТУшника, ржущего
и орущего "Гля! Сиськи!" на сеансе "Легенды о Нарайяме".
Я ПОНЯЛ, ЧТО ТАКОЕ - ПРОЛЕТАРСКАЯ ГОРДОСТЬ!