Служил я однажды, году в 89-ом, в ГСВГ (кто не знает, это Группа Советских
Войск в Германии) замкомвзвода взвода управления начальника артиллерии
полка (ВУНА). Во лафа была, но не суть.
Так вот кругом перестройка, вывод войск из Афгана, открытость, гласность,
американцам передают секретные схемы в их посольстве и т.д. Короче бардак.
И решили наши советские генералы под это дело тоже отличиться, в смысле
открытость свою показать. Пригласили НАТОвских, значит, генералов
на совместные типа учения. В смысле показать нашу доблестную Красную Армию
лицом, мол, не только водку пить и огурцы у немцев воровать умеем, но и
воевать, блин.
Приезжаем на Магдебургский полигон, а там саперы тако-oго понастроили,
просто глаз генеральский радуется. Поле битвы все в траншеях, как в учебнике,
по линеечке. Капониры там всякие. Редуты, в общем. А для генеральских нужд
два НП (наблюдательных пункта) - один значит наш, а чуть правее значит
вражеский (в смысле НАТОвский). Это вообще произведение искусства: полы,
стеночки чуть не из мореного дуба, комнаты отдыха зарытые в почву (на случай
бомбежки, наверное), навесы от солнца веселенькой камуфляжной окрасочки.
В общем, чтобы воевать удобнее было.
Ну, расположились. Тут мы, там они (береты там зеленые, фуражки белые,
пилотки с кантиком, чуть не каски рогатые). Начали воевать. Все как
положено: артподготовка, танки, потом пехота. За Родину, за Сталина,
в общем. Красота-а, генералы умиляются, скупую слезу пускают. Полкач наш
(ком.полка) сияет - угодил, значит, в Москву поеду.
Ну и под занавес - показательные стрельбы нашей противотанковой батареи.
Подрулили БРДМки (машинка такая на колесиках, бронированная) батарейные,
развернулись цепью, красиво поныряли в капониры и давай по танкам (мишеням,
конечно) струячить. А струячат так метрах в стах от НП, все и без бинокля
замечательно видно.
Бамс ракетой - нет танка. Бамс еще - опять, значит, молодцы. Все рады.
Гордо косятся на НАТОвцев, вот, мол, какие мы, приезжайте к нам на танке.
А тут вдруг (как всегда у нас) одна ракета противотанковая со стапелей
не сходит, не шипит не телится. А время идет, водка у генералов стынет.
По рации матерок такой ненавязчивый, мол, давай уже бойцы, командуйте
"поехали". А ракета уперлась и не хочет ехать. Все внимание ессно на этот
"байконур". Вдруг выскакивает старлей (командир взвода этого броневичка),
доперла его рация и лексика по ней, прыжком влетает на крышу БРДМа, ракету
со стапелей быстренько так свинчивает и не отходя от кассы (прямо с крыши)
бросает ее в ближайший окопчик, прыгает сверху на его стеночку (а почва,
надо сказать, песок, море тут раньше плескалось) и хоронит эту ракету под
метровым слоем песка.
Все охреневают, ладно бы похоронил, где никто не видит, но блин не также
нагло. А тут еще бодрый такой доклад по рации: мол, стрельбы закончил, все
мишени поражены, жду медаль.
Молчание гробовое. Вдруг замечаем, что с соседнего (НАТОвского) НП нам
сильно чего-то семафорят. Врубились, что протестует НАТО против такого
отношения к экологии. Им же тут потом объединенную Европу строить, а мы,
значит, под ее фундамент заранее боеприпас заложили. Подлянка, блин.
Ну и наши: "А подать сюда Тяпкина-Ляпкина". Бегом! Скачками!
Во всем эфире мат страшенный. Команда прибыть старлею, значит.
Тот, уже видим, трясется к НП верхом на бронике. Белый весь. Погоны уже
с плечей сами отрываются.
Водилу, чучмека годовалого, по шлемофону ногами пинает - вывози, родимый.
Вылетает на дорогу, а по нее грейдер пылит (здоровая такая махина с ножом
охеренным, тонн на надцать), дороги тут он делает. И встретились они как
Пересвет с Челубеем. Никто уступать не хочет.
Грейдер, понятно, большой - по понятиям ему должны уступать, а чучмек
со шлемофоном истоптанным вообще ни хера не соображает.
Удар. Грейдер едет дальше. Старлей в кустиках отдыхает. Броник командирский
вверх колесами на башне лежит и покачивается так красиво. Из люка по пояс
чучмек висит, головой вниз и шлемофоном своим истоптанным по земельке
нерусской тюк-тюк.
Минута молчания.
Все остались живы, даже не поцарапались. А учения насмарку.
Конец - делу венец.