Дело было три года назад в Риге. В окружном суде должна была состояться
очередная серия процесса над рижским ОМОНом. (Помяли они маненько
молодой латвийской демократии бока в начале 90-х).
Преамбула. Мужики в том отряде ОМОНа латышским не владели совершенно. Им
это и не надо было. Задерживаемые ими преступники любой национальности
при виде упертого в лоб ствола сразу же переходили на великий и могучий,
даже если им не владели вовсе.
Амбула. Зал заседаний набит журналистами, родственниками ОМОНовцев, их
знакомыми. Помощник судьи с целью выяснить все ли подсудимые явились на
процесс, вызывает их по фамилиям. Вызывает их естественно по-латышски,
на нынешнем государственном. Соответственно, русские фамилии приобретают
несколько диковатое для славянского уха окончание.
- - Пертовс!
- - Я!
- - Сидоровс!
- - Я!
- - Никулинс!
- -...
- - Никулинс!!!!
- -...
- - Никулинс!!??
И тут какая-то сердобольная старушка подымается, подходит к помощнику
судьи и говорит:
- - Ну неужели вы не видите, что он по-латышски не понимает? Никулин!
- - Я!!!!
Зрители лежат.