Был я как-то в Париже, году в 1994, жили в университетском общежитии, а
питались, соответственно, в местной студенческой столовой. Очень
неплохо, надо сказать, питались: покупали за 12 франков (около $2)
талон, и на него брали по одному блюду из предлагавшихся нескольких
салатов, супов, вторых и десертов. Хлеба и соусов, естественно, можно
набирать немеренно. Так вот, стою я в очереди в эту столовую, а передо
мной идет живая беседа, вернее монолог: какой-то мужичок бомжатного вида
показывает комиксы на разных языках соседу и с гордостью сообщает, что
владеет что-то около 20 языками - от румынского до английского. А сейчас
усиленно учит русский. Беседа ведется на английском - видать, несчастный
сосед по очереди, оказался иностранцем. Поскольку было скучно, то я
между делом с достоинством сообщил, что слегка знаю русский. Мужичок с
радостью переключился на меня, его собеседник с готовностью уступил мне
свою очередь. Комиксы были довольно примитивными, в основном с бранными
словами. Я комментировал некоторые из этих слов, так что мы довольно
дружелюбно развлекались светской беседой, которая мне быстро наскучила.
Тут, к счастью, подошла наша очередь, причем в этот раз французы
предложили в качестве салата выбрать между куском сыра, арбуза и
собственно салата. Я, как простой советский человек, предпочел взять все
сразу. Отмечу, что горячие блюда брались по одному, так как были
наиболее дорогими, и за этим следили. Но формально не было никакой
возможности честно взять несколько "салатов," поскольку кассы,
рассчитывающей блюда, дополнительные к основному набору, попросту не
было. Да и что для этой столовой лишний маленький кусочек сыра, если
даже и для меня, и для любого французского студента это тоже ничего по
деньгам не значило? Не бежать же мне через дорогу в магазин и отдельно
покупать сыр или арбуз и со всем этим великолепием идти в столовую? Так
вот, увидев мою самодеятельность, мужичок-полиглот немедленно возопил,
что так нельзя, и тут же забрал из моего подноса два `лишних` куска еды,
положив их на место. Я сразу продемонстрировал полное непонимание
французского и английского и, восстанавливая статус-кво на своем
подносе, с ненавистью прошипел in English, что не надо лазить по чужим.
Приятная беседа мигом прервалась. На следующий день я узнал, зачем этому
борцу за справедливость нужны иностранные языки: я обнаружил его в
переходе ближайшего метро, просящим подаяния на языке проходящего
`клиента`!