Однажды, на очередной юбилей гвардейского истребительного авиационного
полка, где мне довелось начинать службу, было решено пригласить
ветеранов, бывших офицеров части. Ветеранов разбили на группы, каждой из
которых придали молодого офицера "для особых поручений" или, как
выразился замполит, - гейшами поработать... Трое из них достались мне,
ну, или я им - как поглядеть. Ветераны оказались, как на подбор,
небольшого роста, крепенькие, в тщательно сбереженной парадной форме
старого образца.
Весь день субботы они стойко переносили тяготы и лишения
научно-практической конференции, встреч с молодыми воинами, осмотра
музея боевой славы. Вечером мероприятия плавно перетекли в банкет, где
мои подопечные также проявили себя с лучшей стороны.
Поздним вечером я отвел их в гостиницу. Неугомоные деды извлекли из
багажа коньячок, порубили закуску и приступили к веселью. Поскольку пить
с ветеранами нам было категорически запрещено, я за стол не сел и
задремал в кресле. Разбудили меня громкие голоса. Оказывается,
престарелые сталинские соколы не сошлись по поводу формы глиссады
снижения на каком-то Богом забытом аэродроме, причем из его названия я
даже не понял, на каком он континенте. Деды же все помнили досконально,
но, почему-то по-разному. Дискуссия стремительно разгоралась, приобретая
опасные формы, и вдруг кто-то сказал:
- А давайте Аркаше позвоним, пусть он скажет!
- Правильно, - загомонили остальные, - слышь, старлей, какой у вас
позывной на коммутаторе на Москву?
Я осторожно поинтересовался, а кто собственно такой, этот Аркаша?
Выяснилось, что Аркаша трудится генерал-лейтенантом в Главном штабе ВВС
и занимает должность не то зам. Главкома по безопасности полетов, не то
Главного штурмана.
Представив себе, как старший лейтенант будет ночью звонить
генерал-лейтенанту, я мысленно содрогнулся и попытался вывернуться:
- Так Аркаша, наверное, спит, - первый час уже...
Осознав справедливость моего замечания, огорченные ветераны допили водку
и разошлись по комнатам.
На следующее утро двоих дедов нужно было везти в Москву на поезд. Под
это дело командир отдал свою "Волгу" с водителем. Выехали очень рано, я
на "правой чашке" клевал носом, на заднем сидении тоже было тихо. Вдруг
по салону пополз подозрительный запашок, перебивая характерный запах
сапог водителя. Оказывается, несгибаемые ветераны свернули голову фляжке
с коньяком, перочинным ножиком порезали на платке яблоко и потихоньку
реанимируются.
Через час мы уже подъезжали к Москве, плакаты "Слава труду!" и "Москва-
город герой" мелькали все чаще и вдруг с заднего сидения раздалась
резкая команда:
- Стой! - Водитель послушно остановился у ближайшего кармана.
- В город-герой Москву на грязной машине въезжать нельзя! Помыть!
Привычный к офицерской дури боец послушно поплелся искать воду, а я
прогулялся до ближайших кустов. Возвращаюсь и вижу, что мои подопечные
дружно... писают на колеса "Волги"!
- Так,- удовлетворенно произнес один, нетвердой рукой застегивая брюки,-
колеса мы вам помыли. Пожалуй, можно ехать!