Пиф-паф
Старший лейтенант Антощенко совершил глупость. Глупость была
большой и непоправимой. Окончив институт инженеров гражданской авиации,
тогда еще просто Антощенко угодил на 2 года в армию. "Пиджаку" Антощенко
армия, на удивление, понравилась и он написал рапорт с просьбой оставить
его в кадрах. "Кадры" страшно удивились, но виду не подали и рапорт
удовлетворили. На дворе был 1982 г. , поэтому служить теперь уже
лейтенанту Антощенко предстояло еще 23 года... Примерно через полгода,
как писал классик, розы на щеках юного старлея увяли и превратились в
лилии. Ему мучительно захотелось на гражданку, но... не тут-то было!
Рапорта с просьбой об увольнении возвращались обратно с разнообразными
витиеватыми резолюциями, смысл которых можно было коротко передать
фразой: "Хрен тебе!". Антощенко с унылой периодичностью таскали на
разные парткомиссии, где мордастые политрабочие вдохновенно затирали ему
про "почетную обязанность"...
Тогда Антощенко запил. Командир части сделал ответный ход, отправив
неумелого алкоголика в наркологическое отделение военного госпиталя.
Вернулся он оттуда совсем уж уродом, так как начисто потерял способность
к употреблению спиртных напитков любой степени тяжести.
Не сработала также попытка уволиться по здоровью, уйти в монахи и
многократно злостно нарушить воинскую дисциплину.
И тогда у Антощенко под фуражкой что-то щелкнуло. При встрече с
сослуживцами он, не здороваясь, стал вытаскивать из воображаемой кобуры
воображаемый пистолет, спускал предохранитель, наводил ствол на
обалдевшего коллегу и произносил: "Пиф-паф". После чего убирал оружие и,
не попрощавшись, уходил. На лице его поселилась тихая улыбка, а глаза
смотрели, в основном, в глубины собственного "Я".
После виртуального отстрела большей части офицеров, включая командира
полка, народ стал задумываться: а ну как дураку в руки попадется
что-нибудь более осязаемое... В конце концов, командир вызвал к себе
начальника штаба и, пряча глаза, сказал:
- Ты, это, придурка этого, Антощенко, в наряды не планируй, в караул
тоже... А то перестреляет полштаба и ему за это ничего не будет, потому
что псих же явный!
Уже у дверей командир добавил:
- И на полеты, на полеты тоже не ставь - от греха! Чтоб ноги его, б#я,
ворошиловского стрелка, там не было!
Для Антощенко началась фантастическая жизнь. Все офицеры, уподобляясь
волна-частицам, метались по аэродрому, взлетали и садились самолеты,
выпускались боевые листки и только он оказался выброшенным на берег
бурного военно-воздушного потока. О его существовании напоминали только
неизменные "пиф-паф", которые раздавались то из курилки, то из столовой.
За зарплатой он, правда, аккуратно приходил, не забывая при этом
"пристрелить" начфина.
Через два месяца стрелка вызвал к себе командир части.
- Х#й с вами, товарищ старший лейтенант,- миролюбиво начал беседу
полковник,- командующий удовлетворил ваш рапорт об увольнении.
В глазах Антощенко метнулось пламя. Внезапно в правой руке у него возник
воображаемый пистолет. Натренированным движением теперь уже просто
Антощенко вложил пистолет в кобуру и доложил:
- Товарищ полковник, старший лейтенант Антощенко стрельбу окончил!
Кадет Биглер