Чемпион 2004 года - Андрей Смолин (1 место)

Да плевать нам на Ла-Манш …

Ледокол, класса «река-море», где вторым помощником капитана трудился
мой родственник - Саша, спускался вниз по течению, могучей реки Лена.
Береговая полоса этого северного края едва-едва подернулась зеленью
лета, но видно ее было плохо, ведь ширина Лены после Сангары достигает
двух-трех километров. Судно шло ходко, торопясь в море Лаптевых, и
ничего не предвещало неординарных ситуаций. Рев аварийного сигнала и
крик - «человек за бортом» стал для большинства экипажа полной
неожиданностью. Но факт оставался фактом и вот так он выглядел в глазах
очевидцев.
В рубке нес дежурство второй помощник капитана, тоже, кстати, уверенный
в спокойном прохождении своей вахты. Сказать, что он удивился, увидев
гребущего посреди реки человека без всяких технических средств, было бы
неправильно - он был ошарашен! Бросив взгляд на ближайший берег, до
которого было метров восемьсот и понимая, что ситуация выходит из-под
логического контроля, он, спасая свой разум, начал озираться по сторонам
в поисках обломков кораблекрушения. Но их не было! И кто знает, как бы
он перенес данный факт, если бы не необходимость срочных действий.
Команды «стоп-машины, полный назад, шлюпку на воду», отдавались быстро
и четко. Через секунду в рубке был и капитан, тоже принявший самое
активное участие в отдаче распоряжений. Экипаж действовал быстро и
слаженно. Как только судно погасило скорость до возможного спуска на
воду бота, четверо матросов устремились на нем к утопающему.
Но странное дело, за всей этой суматохой ни капитан, ни старпом, ни
мой родственник, поначалу даже не обратили внимание, на то, что
утопающий вел себя довольно спокойно. Размашистые гребки и планомерное
движение должно было бы смутить всех, но видимо сказывалась
неординарность ситуации.
- Держись, браток, помощь близко! - стиснув зубы, прохрипел капитан,
успокаивая всех, в том числе и себя.
Видимость с рубки и палубы была отличной, весь оставшийся экипаж
мысленно отсчитывал секунды, радуясь быстрому приближению бота к
утопающему. Как только бот приблизился на расстояние руки, поведение
спасаемого резко изменилось. Наблюдавшие, с нескрываемым волнением
отметили, что он стал вести себя неадекватно. Вместо того, чтобы
стараться залезть в бот, он яростно махал руками, барахтался в воде и
что-то орал - но что, на судне слышно не было.
- Как его колбасить начало, - уныло протянул капитан, - видимо шок, или
судорги!
- Конечно судорги, вон за бортом вода всего пять градусов! - также
уныло протянул старпом, кивнув на навигационные приборы.
В боте действия утопающего расценили, видимо, так же как и руководство
на судне. Отличие было лишь в том, что помимо всего прочего, у них был
еще и приказ - спасти любой ценой! Через минуту один из матросов,
поняв всю бесплодность попыток затащить утопленника в бот по хорошему,
перехватил одной рукой весло и смачно хрякнул им по лбу спасаемого.
Действие дало результат. Уже через секунду, три пары рук выхватили из
воды довольно щуплое тело.
За время транспортировки на ледокол тело понемногу пришло в себя. И
когда капитан, с радостным криком:
- Живой, родимый! - бросился к щуплому, но довольно жилистому
представителю коренного населения Саха, тот уже оглядывал экипаж,
довольно недружелюбно.
- Капитана, зачем меня на судно вытащил! - злобно зашипел он, потирая
довольно приличную шишку.
- Как зачем, ты ж тонул? - с трудом вникая в ситуацию, опешил тот.
- Сам ты тонул, а я домой плыл! Меня жена дома ждет. Где этот гад,
который меня веслом ударил!?
«Гад», уже понявший, что что-то сделал не так, давно уже замаскировался
среди членов экипажа.
- Так ты домой плыл? А лодка твоя где, утонула? - все же стараясь
понять, перебил его капитан.
- Слушай, зачем мне лодка, я же не на рыбалку плавал. Я к Ваньке на тот
берег гонял, погостил, сейчас домой возвращаюсь!
Поняв, что основного обидчика не найти, а драться со всем экипажем
небезопасно, якут поплелся к борту.
- Слышь, иди хоть чаем напоим! - не найдя ничего лучшего, предложил ему
в спину обалдевший капитан.
- Да пошел ты …! - огрызнулся якут, - была бы водка, можно было бы
остаться! А из-за чая, мне потом что, лишних пять километров вверх,
против течения плыть?!
Весь экипаж с полчаса, не имея возможности захлопнуть рот, молча
смотрел, как якут ловко соскользнув вниз по фалу, ровно без рывков, плыл
к далекому берегу.

Сибирская нетрадиционность.
Хочу рассказать историю о своем отце, попросту бате, который до
поступления в высшее Казанское летное училище прожил тогда еще не очень
долгую жизнь в таежной забайкальской глубинке. Для тех кто не знает,
поясню, что главным развлечением и времяпровождением, кстати приносящим
и неплохую материальную поддержку семейному бюджету, была у них в тех
местах - охота! Отсюда как вытекающее, что батя можно сказать с
младенческих лет, что такое ружье, капкан, петля, знал намного лучше,
чем паровоз, самолет и прочие навороты цивилизации. Ну да суть не в
этом, а в том, что зимой таежник в тайгу ходит на лыжах, в связи с чем
отмахать на них верст пятьдесят за день неординарностью не считается.
Школьное образование, несмотря на глубинку, батя получил неплохое, что
такое запах водки и табака до семнадцати лет не знал, отчего имел
отменное здоровье и вкупе всего этого поступил в училище без проблем.
Скоро пришла зима. Физорг курса бросил клич - умеющим ходить на лыжах
сделать шаг вперед. Батя сделал.
- А, сибиряк? - осмотрев батю в числе других, произнес физорг, -
десяточку пробежишь?
Поинтересовавшись, что такое «десяточка», и узнав, что это десять
километров, т.е. прогулка до первого капкана, батя утвердительно кивнул
головой.
Получив лыжи, почему-то с неподбитыми мехом задниками и две каких-то
странных палки с кольцами на концах, батя призадумался. Ну палки он
отставил сразу. Попробовал лыжи на ход, у них была страшная «отдача», но
делать нечего, назвался груздем - полезай в кузов. Встал в одну шеренгу
с отобранными кандидатами, после старта рванул. Бежал неплохо, поэтому
пришел вторым. Зафиксировав время, физорг окинул его взглядом.
- Молодец, даже не запыхался, чувствуется сибирское здоровье. А
«пятнашку» потянешь?
Прикинув, что размялся неплохо, батя жизнерадостно кивнул головой. И
тут лицо физорга переменилось.
- Палки где? - еще раз внимательно осмотрев батю, довольно
темпераментно поинтересовался он.
- Вон стоят! - кивнув на место, где он их оставил и поняв, что сделал
что-то не так, понуро протянул отец.
- Так ты без них десятку бежал? - раскрыл в удивленье рот физорг.
- А их обязательно нужно с собой тащить? - еще надеясь, что все не так
страшно, наивно поинтересовался батя.
- Конечно, обязательно! - смотря на отца, с возросшим интересом
протянул без пяти минут старший лейтенант, - давай бери и на лыжню.
Делать нечего, взяв палки, батя встал во вторую группу, готовящуюся
покорить «пятнашку». Посмотрев как палками пользуются другие, он наивно
хотел продублировать их движения. Старт был страшным, по крайней мере
для отца. Дважды чуть не рухнув на лыжне и раз чуть не выбив палкой глаз
бежавшему рядом курсанту, батя сразу отстал. Правда, ненадолго. Как
только он скрылся за ближайшим перелеском и понял, что физорг его не
видит, батя перехватил палки как носимое им всегда ружье и припустил.
Пятнашка» - дистанция более сложная, здесь уже нужна не столько сила,
сколько выносливость и упорство, а этого бате было не занимать, не зря
видимо с рюкзаком и полной амуницией по тайге сутками шастал. В общем к
финишу он вышел первым, вот только взгляд физорга, встречающего его на
финише с секундомером, ничего хорошего не предвещал. Да и было от чего,
ведь в азарте гонок, отец так и вышел к последней прямой держа сложенные
палки двумя руками, впереди себя.
- Слушай, ты конечно молодец, но почему палками не пользуешься? -
щелкнув секундомером, поинтересовался физорг.
- Да не умею я, первый раз их здесь увидел! - оправдывался батя.
На следующий день он бегал на двадцать километров и опять без палок.
Посмотреть его забег пришло половина училища, ну т.е. все кто имел хоть
какое-то отношение к лыжным соревнованиям. Показав неплохое время, батя
услышал вердикт зам. начальника училища.
- К соревнованиям не допускать! Сейчас мы ему разрешим без палок
бегать, а завтра какой-нибудь … лыжные гонки на коньках выиграет!
Палки батя освоил, получая спортивные разряды, а на третьем курсе,
получив кандидата в мастера, не раз защищал честь училища в соревнованиях
разных масштабов. Но до самого окончания учебы его постоянно мучила
мысль - не засмеют ли его дома, когда он на охоту соберется с палками в
руках.

Ходовой товар, или как самого себя «кинуть».

История правда не совсем приятно пахнущая, но думаю, что из-за этого
актуальности своей не потерявшая.
Работал один мой знакомый по хозяйской части на одном из предприятий.
Помимо огромного хозяйства был в его веденье и общественный туалет на
территории. Не тот что с унитазами и кафелем, а тот, что из досок и
нескольких отверстий в полу. Вот по причине его санитарного состояния и
получил он на очередной планерке вполне законный разнос от руководства.
Дело конечно не очень приятное, но как не крути, а выполнять
распоряжение надо. Накропав наряд на немыслимую по тем временам сумму в
двести пятьдесят рублей, он понес его на подпись директору. Тот долго
возмущался, но понимая всю тонкость вопроса и рассуждая, что за меньшую
сумму действительно никто и не пойдет, подписал. Знакомый, получив в
кассе деньги, призадумался. Уж больно жалко ему было эти деньги
отдавать, ну такая натура у человека была, все к рукам липло. А тут
такая сумма. Правда и сортир чистить самому не хотелось. Решение созрело
само - раз полностью забрать нельзя, надо постараться хотя бы часть
сэкономить.
Своим предлагать «халтуру» не стал по той простой причине, что за такое
предложение можно было и по хлебалу словить, да и сэкономить на них не
получится, враз просчитают, поэтому решил искать на стороне. Первыми,
кто попался ему на глаза, были два пожилых корейца мирно отдыхавшие на
лавочке возле частного дома после огородных работ.
- Слышь мужики, как виды на урожай? - окинув взглядом стоящие во дворе
теплицы и присаживаясь на краешек лавочки, начал он издалека. Как не
крути, а по хлебалу можно было словить и от чужих.
Корейцы покхекали, поругались на затяжную весну, но в общем-то разговор
поддержали. Окрыленный успехом, знакомый продолжил.
- Слышь мужики, вы ведь все равно в этом га…, ну в смысле в удобрении
всю жизнь ковыряетесь. Туалет не возьметесь почистить?
Корейцы многозначительно переглянулись;
- А много там?
- Да понимаете, туалет общественный, года два не чистился, наверно
машины две будет, - быстро затараторил знакомый, - но машина для вывозки
моя, - смягчая обстановку, добавил он. - Если инструмент какой надо тоже
подсоблю.
Корейцы еще раз переглянулись.
- Сколько? - пристально глядя в глаза знакомому, произнес один.
- Двести! - с присвистом произнес тот, решив, что полтинника за труды
праведные ему будет достаточно, а предложи меньше, завтра самому
придется в дерьме нырять.
- Машину точно дашь? - после небольшого раздумья и опять переглянувшись
с напарником, произнес кореец.
- Да дам-дам и инструмент если какой надо тоже дам.
Хлопнув по рукам договорились на утро завтрашнего дня.
С утра работа закипела и знакомый только потирал руки радуясь быстрому
решенью вопроса и сэкономленному полтиннику. К вечеру к нему подошел
один из корейцев:
- Все, закончили. Однако полторы машины только набралось, а ты говорил
две будет.
- Ну дак, это! - встрепенулся знакомый, - раз дерьма меньше, значит и
денег должно быть тоже меньше. Я ведь двести за две назначал, а раз
полторы, тогда значит рублей сто семьдесят, - радуясь еще и «прилипшему»
тридцатнику, закончил он.
- Я сразу понял, что ты человек порядочный! - без всякого ехидства,
вместо возмущения ни с того не с сего вдруг ляпнул кореец. - Ну пора бы
рассчитаться.
Руки в карман они засунули одновременно, правда кореец оказался шустрей
и через секунду выдернул руку обратно с рулончиком денег. Отсчитывая сто
семьдесят рублей, он не прекращал бормотать:
- Ты товарищ если еще … будет, подходи, мы всегда рады. С такими людьми
приятно работать. Цену не ломишь, не то, что эти совхозные рвачи за
машину «коровяка» три сотни требуют. А нам удобрение - во, как нужно,
теплицы сам видел какие. Зиму отлежится, перегорит, на следующий год в
самый раз будет.
Знакомый не веря своим глазам и ушам принял из рук корейца деньги и еще
долго смотрел ему вслед. Правда оцепенение все же прошло и …, началась
истерика.