Сегодняшняя годовщина Великой Октябрьской (ну и так далее), которая,
правда, уже дано не отмечается.
Она навеяла ностальгические воспоминания о Нерушимом Союзе, в котором
прошло мое детство и юность.
Время было интересное, есть, что вспомнить, но сегодня почему-то на
память пришел первый совершенный мною публично неосознанный акт
диссиденства, который имел место быть тогда, когда я учился в первом
классе и гордился свежеполученной октябрятской звездочкой.
Дело было (страшно вспомнить) около 31 года назад, на классном часу в
первом классе. Весь наш класс приняли в октябрята в доме-музее В. И.
Ульянова-Ленина в Казани (от школы идти 5-6 минут), после чего там же в
музее нам устроили Ленинский урок, целью которого было внести в наши
юные уши и души патриотические чувства и любовь к вечно живому.
Как и все советские дети я любил Дедушку Ленина, как и все октябрята я
понимал, что без него и Революции мы жили бы плохо, даже хуже
угнетенных негров в ненавистной Америке.
(Это потом я откопал военный билет моего прадеда и обнаружил, что 25
октября 1917 года по старому стилю он стал Действительным Статским
Советником, да и изрядно повоевал в славных рядах добровольческой армии
до 1920 года, но тогда я ненавидел белых и любил красных, а в
особенности В. И. Ленина!).
Помимо того, что я был обычным советсвим октябренком, я был очень
информированным и любознательным ребенком, поэтому я уже знал кто такой
Дедушка Ленин, и что он сделал для Страны Советов, но меня волновал
один вопрос.
Этот вопрос родился в моей детской голове не случайно - все время мои
родители переживали по поводу нехватки денег и говорили, что им
приходится много работать, чтобы содержать себя самих, меня и
новорожденного братца. Вопрос оформился и укоренился в моей голове, и
когда девушка-пионервожатая закончила рассказывать про Ленина и
спросила: "Какие вопросы у вас, ребята!", я не удержался и звонко
спросил
- А откуда Владимир Ильич Ленин брал деньги, и на что он жил!
Тут я понял, что сказал что-то не то. Пионервожатая-комсомолка застыла,
по ее глазам я понял, что у нее такой вопрос не возникал, ответа на
него она не знает и сказать мне ничего не может.
Первая учительница, завуч по воспитательной работе и экскурсовод из
дома-музея посмотрели на меня так, будто моим языком, как минимум
овладел Керенский, а как максимум - Колчакъ и Деникин с Гитлером причем
одновременно, после чего завуч школы быстро сказал:
- Ну раз вопросов нет, идите к родителям, пусть они Вас поздравляют, а
Вы, обращаясь к нашей семье как Мюллер к Штирлицу, останьтесь.
Далее последовала небольшая разборка уже не со мной, а с моими
родителями, причем отец, член райкома КПСС, председатель партбюро
своего института сразу пошел в отказ, официально говоря, что этой
гадости я наслушался на улице. Мне было неприятно, я понял, что я
куда-то ввязался, но инцидент удалось замять, хотя у меня и было
ощущение, что папа сдаст меня куданадо прямо на месте.
Дома Папа сказал, что такие вопросы надо обсуждать дома, не надо
выносить их на всеобщее обсуждение и вообще дома и на работе надо вести
себя по-разному и говорить разные вещи. Наверное это был первый
преподанный мне урок двойной морали советского (а потом и российского
общества), а заодно и первый пример моего вольномыслия (слава богу не
последний).
Теперь я знаю, откуда у Ленина были деньги, теперь я по иному смотрю на
революцию 17-года, но первое свое диссидетства вспоминаю до сих пор с
ностальгией и умилением.
P.S. Самое интересное, в классе после этого мой авторитет возрос, но к
теме Ленин и деньги мы вернулись уже при Горбачеве, классе в 9-10.