Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Abrp722
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Окончание. Начало - в выпуске anekdot.ru за 10 мая 2016, http://www.anekdot.ru/id/824525/
Британские ученые утверждают, что эмоциональные стрессы хранятся в памяти годами. Похоже, так оно и есть. Зяма как-то слишком нервно наполнил рюмки. Не дождавшись меня, он опрокинул свою и продолжил:
- Пока доехал домой чуть не спятил. Никак не мог успокоиться, что меня так жестоко кинул родной дядя да еще и непонятно зачем. - Плюнь и разотри! – успокаивала меня жена, - Ты всегда зарабатывал и сейчас заработаешь. А вампиры у тебя кушать не просят. Пусть живут! По жизни оказалось, что еще как просят! Через недели три пришел счет почти на десять тысяч долларов - налог на недвижимость за следующий квартал. Срок оплаты – месяц. Первая мысль была - не платить вообще. Потом вспомнил, что я в Америке никто, никого не знаю и даже занести некому. В итоге решил заплатить, но железно не из своих денег. Не для того я их привез. Что нужно делать, я знал точно: первое - выселить вампиров, второе – найти $10000, третье - продать «электростанцию» хотя бы за тот же доллар. А вот как это сделать, пока не знал.
Интернета тогда не было. Я пошел в знаменитый книжный магазин «Барнс и Нобл». Среди сотен стеллажей с трудом нашел продавца, сказал, что мне нужно выселить вампиров из моего дома. Попросил найти книгу на эту тему. Продавец немного опешил, но к полке с книгами о вампирах подвел. Смотрю – там сплошные бумажные обложки, а я по нашему рынку помнил, что это хлам. Но в конце-концов высмотрел солидный двухтомник «Вампир Варни». Купил, принес домой, открыл, полистал. Ясно понял, что мне его освоить не хватит и года. Жена первым делом, конечно, поддела: - Тебе Елена Павловна читать советовала, а ты всё по кабакам... Вот я ЕП и позвонил. Сказал, что высылаю ей книги. Попросил найти в них информацию, как выселить вампиров из собственного дома. Ну, ты понимаешь, для нее Америка была, как волшебное царство. Она даже не удивилась. Отправил ей оба тома через «Американ Экспресс». Всех расходов получилось больше ста баксов, но время поджимало, и было не до экономии.
Через неделю получил послание от ЕП по факсу. Там был текст очень вежливого письма к Лилит, Матери Вампиров, с просьбой воздействовать на «детей», чтобы они освободили незаконно занятое строение по указанному адресу. Еще в послании была пошаговая инструкция: 1. Переписать письмо от руки. 2. В новолуние медитировать, пока не увидишь вампиров. 3. Сжечь письмо на черной свече. В конце ЕП написала, что книга по ее мнению – чистый вымысел, и результат вряд ли будет положительным.
Я не стал сильно рассуждать вымысел или не вымысел. До новолуния оставался один день. Переписал письмо, купил в Ист-Вилледж черную свечу побольше. О медитации я ничего не знал и сейчас не знаю, но вампиры, как стояли перед глазами, так и с наступлением темноты никуда не делись. В полночь я сжег письмо. Вместе с ним сжег на всякий случай копию счета. Через два дня вечером поехал смотреть на результат. Первый вампир вылетел сразу после захода солнца, взял тот же курс на Махеттен. Потом завыли собаки. Короче, никаких перемен я не заметил.
- Зяма, - перебил я рассказчика, - ты ЕП заплатил? - Обижаешь! - возмутился Зяма, - Когда это за мной ржавело? Он налил, мы выпили за здоровье Елены Павловны, и рассказчик вернулся к своему повествованию:
- Бумагу я жег в понедельник, а в четверг поехал на Брайтон. Посетил сначала Потомственного Сибирского Колдуна, потом Верховного Шамана. Оба гарантировали, что завтра вампиров не будет, если я прямо сейчас выложу 2990 баксов наличными. Судя по тому, что цена была одинаковой, они общались по телепатической связи и, следовательно, что-то в своем деле понимали . Но не настолько, чтобы я дал им деньги.
В пятницу я жалел себя, а в субботу жена предложила: - Давай завтра поедем в Краун-Хайтс. Там по воскресеньям Любавичский Ребе раздает народу по одному доллару. Говорят, эти доллары приносят удачу. Туда едет Миша, может прихватить нас. Я подумал, что удача - именно то, чего мне сейчас остро не хватает, и согласился. Кто такой Любавичский Ребе я понятия не имел. Жена тоже.
В очереди за долларом мы простояли больше часа, хотя приехали рано. Любавичский Ребе оказался старым человеком c большой седой бородой и пронзительным взглядом. Он всем давал по доллару, с некоторыми перекидывался несколькими словами. Когда подошела моя очередь, дал доллар и сказал по-русски: - Вам следует встретиться с раввином ДовБер Пинсоном. – Потом остановил меня, дал еще один доллар. Я тогда даже не понял, какая честь мне оказана, и до сих пор не понимаю почему. К нам с женой сразу подошел молодой еврей в черном. Очень вежливо предложил зайти в синагогу неподалеку. Сказал, что в наших же интересах. Пока шли, рассказал нам о бедном хасиде, которому Ребе дал два доллара, а тот выиграл в лотерею 100 тысяч. - Тридцать процентов у него забрали в налоги! - возмущался еврей, - Но, согласитесь, 67 тысяч – хорошие деньги! Вам тоже очень повезет! Через полчаса в ту же синагогу пришел его друг, тоже молодой и тоже в хасидском прикиде. Оказался раввином Пинсоном. Рассказал я ему все свои дела. Он задумался и попросил дать два дня подумать.
- Так, - сказал раввин Пинсон через два дня, - у нас, евреев, главная обязанность мужчины – учиться. Первым делом научимся надевать талит и тфили́н. Потом выучим три короткие молитвы: «Ханит», «Маген» и «Лехабот». Их нужно научиться читать не только правильно, но и очень быстро. Талит, которого я никогда до того не видел, оказался покрывалом с кистями. Тфилин - двумя черными коробочками. Одна из них закрепляется ремешками на левой руке, другая – на голове. Перед тем, как надевать то и другое, читаются специальные благословления на иврите. Этому делу я обучился за полчаса. Еще полчаса ушло на молитвы. Раввин очень удивился, как быстро у меня это получилось. Откуда ему было знать, что я запоминаю сразу и навсегда.
На втором занятии, после короткого экзамена по пройденному материалу, раввин Пинсон перешел конкретно к вампирам: - В любой солнечный день, например, завтра, надевайте талит и тфилин. Когда это будет сделано, идите в подвал Вашей электростанции. Что будет дальше, я понятия не имею, но не сомневаюсь, что Вы разберетесь по ходу событий. Если почувствуете опасность, прочитайте «Маген». При необходимости потеснить противника, прочитайте «Ханит». Когда все будет закончено, не забудьте прочитать «Лехабот». Он пожелал мне удачи, пожал руку и убежал.
- Зяма, - не удержался я, - Почему хасиды с тобой возились? Так, как о тебе, нормально заботятся только о своих. Ну, по крайней мере обрезанных. Тебя не уговаривали? - Почему со мной возились? Так Ребе же сказал! А об обрезании папа с мамой на восьмой день после моего рождения позаботились... Разговор переключился на родителей. Оказалось, что из всех жива только Зямина мать. Мы выпили за нее, помянули остальных, помолчали... И Зяма продолжил свой рассказ:
- Завтра, как советовал раввин Пинсон, не получилось – шел дождь. Получилось послезавтра. Я нашел дырку в ограждении, надел талит и тфилин. Через пару минут уже спускался в подвал. Открыл массивную дверь со скрипучими петлями, шагнул внутрь. Когда глаза немного привыкли к темноте, разглядел элегантного господина в черном смокинге с красными отворотами, который неспешно двигался в моем направлении. Его породистое лицо можно было бы назвать красивым, если бы его не портили отвратительные острые клыки, которые не умещались во рту и нависали над нижней губой. - Я - граф Цепеш, - немного свысока представился он. - Меня зовут Зяма, Зяма Цванг, - представился я, - Очень приятно! - Зачем пожаловали, Зяма? Удивительно, но клыки не мешали ему говорить. - Хочу попросить Вас и Ваших друзей покинуть незаконно занятое помещение, которое принадлежит мне, - вспомнил я чеканную формулировку Елены Павловны. Граф поморщился. - Да, принадлежит, но ни у меня, ни у моих товарищей нет ни малейшего желания покидать его. Я же, со своей стороны, имею честь предложить Вам присоединиться к нашему кругу. Я увидел, как напряглись его руки с когтистыми пальцами, почувствовал, что сейчас эти руки будут брать меня за горло в самой что ни есть натуре, и быстро прочитал «Маген». Мой ручной тфилин покрылся голубым сиянием, которое растеклось вокруг меня и покрыло как бы еще одной кожей, невесомой, гибкой, и, вместе с тем, способной отразить любую атаку. Как оказалось, вовремя: через долю секунды его пальцы готовы были сомкнуться вокруг моей шеи, но тут же были отброшены с такой силой, что вампир очутился на полу. Встал он с трудом, но все-таки остался при понтах: - Мне очень жаль, что Вы не захотели принять мое предложение. Ну, что же, не надейтесь, что мы примем Ваше! - А это бабушка надвое сказала, - подумал я и прочитал «Ханит». Из головного тфилина вырвался солнечный луч и осветил дальную часть подвала. Я увидел величественный зал, пол и стены которого покрывали прекрасные ковры. Огромные зеркала в золотых рамах отражали изящные диваны и кресла, обитые красным и черным бархатом. Там и сям в кольцах, закрепленных на потолке, висели вниз головой вампиры, похожие на летучих мышей. Разбуженные светом, они быстро собрались ближе к выходу, где еще оставалась тьма. Я уже думал, что сейчас эта разъяренная толпа бросится на меня, но Цепеш остановил их коротким властным жестом. Затем он повернулся ко мне: - Вы – человек, я – вампир. Но все равно мы оба – американцы. А раз так, давайте следовать американским деловым принципам. Забудем личные претензии и найдем решение, которое будет выгодным для нас всех. Иногда найти его трудно, но оно почти всегда есть. Итак, что Вы хотите? - Чтобы Вы и Ваши друзья ушли. - Зачем? - Чтобы продать это здание. - Вы его все равно не продадите, - улыбнулся вампир, - никто не поверит, что нас здесь нет, даже если мы уйдем. - Поверят, - не согласился я, - Поверят, потому что перестанут выть собаки. - Хорошо, предположим, Вы правы. Но зачем Вам вообще его продавать? - Чтобы не платить налог на недвижимость, 40 тысяч долларов в год. - А если его заплатим мы? И тут до меня доперло, что дядя меня не только не кинул, а совсем наоборот! Моментально подскочил тонус. Даже голос зазвучал по-другому: - Отлично! Но тогда вы - мои квартиранты и должны платить мне за аренду! - Сколько Вы хотите? - 40 тысяч налога государству, 40 тысяч мне. Получается 80 за год. - 40 - много, Вы же не несете никакие расходы. Я бы оценил Ваши хлопоты в тысяч 20. Сошлись мы на тридцати. Стали обсуждать, как будем рассчитываться. - Это несложно, - успокоил меня мой почти жилец, - Мне проще всего заплатить сразу на год вперед. Вечером перед ближайшим полнолунием вы купите два лотерейных билета. Они выиграют всю оговоренную сумму, 70 тысяч. Я вспомнил еврея из Краун-Хайтс и возразил: - Нет, так я буду в убытке. С выигрыша в лотерею я заплачу минимум 30% налогов. Согласен на 70 кэшем и 110 через лотерею. Влад поднял глаза к потолку, видимо, считая в уме. - Хорошо, пусть будет 110 тысяч, и называйте меня просто Влад. На его лице появилась улыбка, скорее похожая на гримасу. Ко мне протянулась когтистая рука, которую я осторожно пожал. Даже через защиту я почувствовал, что его рука холодна как лед.
Зяма замолчал. Казалось, что мысленно он все еще в том подвале. Поэтому мне пришлось взять инициативу на себя. Разлил водку по рюмкам, предложил тост: «За дядю!». И мы немедленно выпили.
- Да, - продолжил Зяма, - мы с Владом пожали друг другу руки. Осталось показать, кто в доме хозяин. Я прочитал «Лехабот» - и мои тфилин превратились в ничем непримечательные коробочки. В подвале снова стало темно. Вокруг меня сверкали красные горящие глаза, но теперь они меня не пугали. Я обратился к вампирам с короткой речью. Сказал, что рад иметь таких замечательных жильцов, что они всегда могут рассчитывать на меня. Оставил свой телефон, распрощался, вышел, закрыв за собой дверь. Через два дня я действительно выиграл 110 тысяч долларов и почувствовал себя прежним Зямой Цвангом!
- Зяма, - сказал я, - ты просто молоток! Давай поднимем за электростанцию и ее хозяина! - Не спеши, - улыбнулся Зяма, - электростанция уже не моя. - А чья? - Понимаешь, два года назад здание электростанции признали историческим памятником. Со мной сразу же связалась мэрия Джерси-Сити. Поставили в известность, что планируют восстановить здание и разместить там Центр искусств с театром, концертным залом, бутиками и ресторанами. Одним словом, предложили продать здание городу. Я сообщил новость Владу, сказал, что с властями связываться не хочу. Влад согласился. Ну, я поторговался и продал. Получил больше, чем ожидал.
- Зяма, - поразился я, - а куда ты дел вампиров? - Да никаких проблем! Я купил для них новое строение. Тоже заброшенное, тоже красивое, в хорошем месте и даже с бОльшим подвалом. Тот был уже маловат. Тут понимаешь какое дело, - у Зямы загорелись глаза, - Я не знаю, что у них и как, но их становится больше. Три года назад мы с Владом купили еще одно здание. И вообще это перспективный бизнес. Если все пойдет по плану, через 5-6 лет у меня будет целая сеть таких,.. ээээ.., пансионатов что ли. Сейчас вплотную занимаемся Майами, на очереди Сан-Франциско и Бостон. В более отдаленной перспективе – Лондон.
Мы допили кофе. Я попросил официантку принести счет. Та вроде даже удивилась: - Ничего Вы не должны, Вы же в гостях у нашего хозяина. Теперь удивился я: - Я ни в каких не гостях и хозяина не знаю. - Ну да, два часа обедаете, выпили бутылку водки и так и не познакомились... Я перевел взгляд на Зяму, он беззвучно хохотал, по его щекам катились слезы. - Нет, - говорю, - дорогой, так не годится. Мне будет неудобно прийти еще раз. А я был бы рад. - Очень хочешь заплатить? - хмыкнул Зяма, - Отдай деньги в синагогу на бедных. Подходит? И приходи, конечно! Буду рад! Ну, давай на посошок!
По пути в Нью-Джерси я всё пытался понять, получилось ли бы у меня, как у Зямы, выстроить отношения с вампирами. В конце-концов решил, что с американскими, может быть, и получилось. А вот на совместное предприятие точно бы не потянул. Доехал без приключений, но дверь собственного дома открыл ключом только с третьей попытки. Дополз до постели и мгновенно уснул. Всю ночь мне снились вампиры и хасиды. Они танцевали хип-хоп на Красной площади в Москве.
Я тогда работал в Джерси-Сити в нескольких кварталах от здания электростанции. На следующий день взял на работу камеру, сделал несколько фотографий. Вы можете их увидеть на http://abrp722.livejournal.com/ в моем ЖЖ, если интересно. Там уже началась реконструкция, но еще не зашла слишком далеко. А на Брайтоне я снова появился только через год. Подошел к знакомому входу. Вижу – вывеска другая. Спросил Зяму. Мне сказали, что он продал ресторан и уехал. Спросил: - Куда? - Никто не знал. Кто-то слышал, что во Флориду.
Попробовал отыскать Зиновия Цванга на интернете, но такого человека не нашлось. Иногда я повторял эти попытки, но снова не находил. В последний раз попробовал вчера, а заодно погуглил и некоторых других действующих лиц. Влад Цепеш умер в 1476 году, но, судя по всему, жив. Елена Павловна продолжает обучать английскому, но теперь из Новой Зеландии и по Скайпу. Раввин ДовБер Пинсон стал видным ученым-каббалистом и к настоящему времени написал 21 (двадцать одну!) книгу. Зяма так и не нашелся. Но я не сомневаюсь, что в один прекрасный день, когда я буду писать историю вроде этой, на экране монитора появится знакомое лицо и знакомый голос скажет: - Поц, на интернете нужно делать деньги, а ты придумал себе новую фигню! Брось ее! Одевайся, выходи из дома. Там тебя ждет летающая тарелка. Если не веришь, посмотри в окно. Я не буду смотреть в окно. Я оденусь и выйду.
Если вы просмотрите списки деятелей литературы и искусства, арестованных в годы сталинского террора, то удивитесь, как мало среди них художников. Почему никто точно не знает, но есть некие соображения. Прежде всего, товарищ Сталин не особенно интересовался изобразительным искусством. Ну, не то чтобы совсем не интересовался (интересовался он всем), но не так, как, например, литературой. Далее, художники – народ попроще всей остальной богемы, не такие требовательные к быту и инвентарю. Отбери, скажем, у музыканта его скрипку и раздави ему дверью пальцы – на чем и как он будет играть? Правильно, играть не будет, а малость тронется умом и подпишет все, что потребует следователь. А художник может рисовать чем угодно и на чем угодно. Отруби у него руки – возьмет карандаш в зубы. И, наконец, художник всегда может заработать своим искусством. Даже в тюрьме или лагере. Если сильно повезет - распишет стены в столовой. А если меньше - нарисует колоду-другую карт для блатных. Одним словом, на художника, где сядешь, там и слезешь. Вот их почти и не трогали. Но некоторых злая судьба все-таки не минула. И самым известным из них был Казимир Малевич, автор «Черного квадрата».
Малевич сидел даже дважды. Первый раз, в 1927 году, всего месяц. Зато в 1930 целых три месяца в знаменитых ленинградских «Крестах». Это не 10 лет без права переписки, но радость, как вы понимаете, невеликая. О пребывании в тюрьме художник оставил один рисунок и ни одной записи. Рассказывать тоже отказывался. Тем не менее его друг Николай Харджиев, умерший в 1996 году в Амстердаме, распив однажды с хорошо знакомым мне искусствоведом 0.75 старого женевера, проговорился о нарисованной Малевичем в «Крестах» колоде карт. Якобы, когда работа была практически окончена, ее отобрал и унес с собой надзиратель, оставив художника без честно заработанных двух кругов польской колбасы. Но больше, чем о колбасе, Малевич сокрушался о бубновом валете из этой колоды. В нем – по словам художника – выразилась вся суть супрематизма. По возвращении домой Малевич попытался воспроизвести рисунок: хотел его использовать как эмблему ретроспективной выставки объединения художников «Бубновый валет», в которое сам входил много лет, но не сумел. Почему не сумел? Вполне возможно, что его пытали бессонницей, которая разрушительно действует на психику.
Можно ли верить Харджиеву? Точно сказать не могу. Но одно свидетельство в подтверждение его слов у меня все-таки есть, хотя и косвенное. Оно исходит от дочери художника Уны. С ее слов «отец заболел из-за того, что в тюрьме приходилось ходить в туалет на виду у всех». «На виду у всех» в «Крестах» 30-х годов означало общую камеру на 15–17 человек. Cреди такого количества заключенных вполне могли найтись желающие заказать себе карты. Как говорится, информация сходится.
Располагая этими сведениями в течение долгих лет, я никогда и ни с кем ими не делился. Во-первых, я дал приятелю слово молчать. Во-вторых, у меня были планы самому приехать в Питер и попытаться извлечь из «Крестов» «супрематическую» колоду, которая просто не может стоить меньше 300,000 долларов. Но приятель недавно умер, освободив меня тем самым от данного обещания, а я окончательно понял, что в Россию никогда не поеду – нехорошее сейчас время и вряд ли оно изменится к лучшему в будущем. Поэтому решил предоставить кому-то счастливый случай вернуть работу Малевича обществу и заодно стать богатым человеком. Нельзя, конечно, исключить, что карты уже найдены, и украшают чье-то частное собрание. Но в то же время есть ненулевая вероятность, что они все еще хранятся в частично закрытом до сих пор архиве «Крестов». И может быть, они даже лежат в деле Казимира Малевича вместе с протоколом изъятия - бесценным свидетельством авторства.
Закончить я хочу просьбой к тому, кому достанется эта единственная в своем роде колода карт: если история пригодится вам как идея и/или провенанс – не забудьте отблагодарить автора.
Бонус: Рисунок Казимира Малевича и логотип «Бубнового валета» при нажатии на «Источник».
Продолжаю мои заметки со Всемирной выставки EXPO 2020 в Дубае.
Согласно статистике, на EXPO 2020 ежедневно тусовались 130,000 посетителей, 30,000 волонтёров, готовых прийти на помощь в любую минуту и по любому поводу, столько же представителей 192 стран-участниц, а, кроме того, многочисленная обслуга, главным образом, из стран третьего мира. Одним словом, целое море разноязычного и разноцветного люда.
Прожив много лет в новом Вавилоне – Нью-Йорке и на обазиатченных Гавайях, я вообразил, что могу определить происхождение почти любого встречного по внешнему виду, по звучанию языка, на котором он говорит, а иногда и по акценту. На Выставке моя вера рассеялась как дым. Безошибочно я опознал только одного человека - бруклинского хасида, приехавшего на свадьбу в Израиль. Он воспользовался случаем и подскочил на три дня в Дубай.
Как выяснилось, о трети стран я почти ничего не знал, а о шестой части – вообще никогда не слышал. И получил колоссальное удовольствие от знакомства с ними, пусть и самого поверхностного. Не знаю о других, но меня новые лица, одежда, речь скорее привлекают, чем пугают. Тем более, что на Выставке я ни разу не почувствовал на себе ни один косой взгляд, не говоря уже о враждебности. Без мелких недоразумений, конечно, не обошлось, и об одном их них я хочу рассказать, сделав сначала короткое отступление.
У каждого, хотя бы изредка путешествующего, скапливаются бесчисленные сувениры. Вскоре интерес к ним угасает, а выбросить их жаль. Они занимают место и копят пыль. По этой причине я стараюсь привозить домой что-нибудь небольшое, легкое, полезное и желательно постепенно исчезающее. В Дубае мой выбор пал на специи. Самые дорогие из них в наше время «имитируют» в таких масштабах, что найти настоящие в океане подделок становится нерешаемой задачей. Выставка предоставила уникальный шанс, который грех было упустить, – купить, скажем, ваниль, в павильоне Мадагаскара, а шафран – в павильоне Ирана, где вероятность обмана ниже, чем в любом другом месте. Еще обнаружилось множество неизвестных мне специй из Азии и особенно из Африки. В их поисках я старался не пропускать даже самые незначительные страны из этих регионов. Так я оказался в павильоне Республики Чад.
Чад считается чуть ли не беднейшей страной мира, и её павильон вполне соответствовал этой репутации. В нескольких витринах скучали деревянные поделки вроде тех, что можно купить на любом африканском базаре. Принты и ткани, разложенные на стульях, были, как говорится, того же пошиба. Простенькие информационные стенды даже не висели на стенах, а стояли прислоненными к ним на полу. В довершение всего, в помещении не было ни души. Зато на небольшом столике в полутёмном углу я углядел три стеклянных баночки. Внутри одной из них был зеленого цвета порошок, а на крышке - написанная от руки этикетка с названием и ценой. Пока я безуспешно пытался разобрать название, за моей спиной послышались легкие шаги. Я обернулся и увидел Её. Несомненно, Она принадлежала именно к той трети мира, о которой я почти ничего не знал. Словно сошедшая c картины кого-то из художников – ориенталистов 19 века, молодая женщина была настолько яркой и выразительной, что я буквально лишился дара речи. Со мной это изредка случается, и тогда в моей голове начинает говорить кто-нибудь другой. На этот раз другим был Николай Степанович Гумилев:
«Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот»
– вещал поэт, а тем временем Она что-то объясняла на французском, который я учил в школе, но давно и безнадежно забыл. Сообразив в какой-то момент, что я ничего не понимаю, Она достала телефон и куда-то позвонила. Пришел высокий красивый чернокожий парень с бейджиком волонтёра, выслушал Её и начал переводить мне на какой-то из английских, но точно не на мой американский. Сообразив в свою очередь, что я ничего не понимаю, он замолчал и перевел взгляд на Неё, а Она перевела взгляд на него. Это был совсем другой взгляд, чем тот, который предназначался мне. Еще мгновение – и меня буквально затопили волны жаркой африканской страсти, исходившие от двух черных тел. Я не берусь описать это ощущение, но, наверное, нечто подобное испытывает еда, которую разогревают в микроволновке. Мне оставалось только расплатиться и побыстрее уйти. Я так и сделал.
Вечером в гостинице у меня все-таки получилось выяснить, что в баночке «порошок Шебе из Сахары» - средство, которым африканские женщины пользуются для ращения волос. На Амазоне он стоил вчетверо дешевле того, что заплатил я, но мой был гарантированно аутентичным. Я присоединил новую покупку к остальным и уже в Гонолулу подарил помощнице моего терапевта вместе с урезанной до предела историей, как я невольно помог соединению двух ищущих любви сердец. Мне показалось, что она была искренне рада и баночке, и истории.
P.S. Если вам интересно посмотреть на Неё и еще на несколько лиц EXPO 2020, нажмите на «Источник».
Когда-то мы с Танечкой работали в одном НИИ, она – в бухгалтерии, я – в патентном отделе. Жила она тоже где-то неподалеку от меня. Иногда мы оказывались в одном троллейбусе и от остановки шли пешком минут десять уже вместе. Наш путь лежал мимо Областной Прокуратуры, где работал Танечкин муж, Коля. Завидев грозную вывеску, моя попутчица радостно оживлялась, и разговор само-собой перетекал на Колю.
Историю Колиной жизни можно было бы счесть совершенно заурядной, если бы не несколько странных поворотов. Родился Коля в шахтерском городе на востоке Украины. Там же закончил школу и водительские курсы. Оттуда же его призвали в армию и отправили а Афган. В Афгане Коля водил БМП и однажды попал в плен к душманам. В плену его насильственно обратили в Ислам. Сделали обрезание, подарили молитвенный коврик, поздравили и немного ослабили контроль. Коле удалось бежать. Вернулся на родину, устроился на шахту крепильщиком. Все бы хорошо, если бы не неизбежная баня после смены. Обрезанное Колино мужское достоинство не прошло мимо внимания коллектива. Его зачислили в евреи и наградили обидной кличкой Жид. Коля попытался отстоять свою принадлежность к православной вере силой. Отловил двоих самых заебистых и навешал обоим знатных пиздюлей. В результате бригадир сказал: - Говорят, они смирные, а этот как сионист-агрессор какой-то. Нехай в свой Израиль едет руками махать. Коле пришлось уйти.
Буквально через пару недель после увольнения с шахты Коля встретил своего бывшего одноклассника, Толика Беляева. Толик уже года два плавал на торговом судне, сходил несколько раз в Турцию. Выглядел он человеком бывалым, одет был во все импортное, в деньгах, похоже, был не стеснен. Коля тут же загорелся пойти на флот. Со слов Толика всех дел было поехать в Одессу, оформиться на курсы судовых матросов или механиков – и через полгода ты в море. Он и адрес дал. Коля поехал в Одессу, сдал документы. Получил направление на медосмотр в трех диспансерах: кож-вен, псих и туберкулезном. Начал с первого в списке.
Так и осталось неизвестным, кем был врач, к которому попал Коля – кожником или венерологом. Несомненно только одно – он был евреем. Он с интересом осмотрел Колин детородный орган, перевел изучающий взгляд на Колино лицо и разразился длинной тирадой. - Молодой человек, - сказал он. - Вы не знаете о торговом флоте ничего. Я знаю о торговом флоте все. Я пять лет ходил судовым врачом. Вы собираетесь плавать за границу, а я знаю, что с вашим, говоря по-морскому, концом вас не выпустят даже в открытое море. Вы будете ходить по Днепру за 70 рэ в месяц. Каждый год вам будут обещать, что в следующую навигацию вы пойдете на Кипр, но этого никогда не случится. Вы думаете, что я шучу и собираетесь угробить минимум четыре года и так короткой жизни. Я вам не дам это сделать. С этими словами он вписал в карту какую-то мудреную болезнь, тиснул штампик «Не годен», встал, открыл Коле дверь и пригласил следующего. Коля решил подождать врача у выхода и разобраться с ним. Ждал до поздней ночи, но так и не дождался. Обошел здание и увидел другой выход. Видно, хитрожопый еврей на самом деле разбирался в жизни неплохо. Коля почувствовал себя хуже, чем в афганском плену. Там только убеги – и ты на свободе. А здесь, куда ни убежишь, – везде тебя ждет злокозненный еврей. Коля купил у таксиста бутылку водки и выпил ее из горлышка в одиночку.
Раньше или позже, но судьба поворачивается лицом к каждому из нас. Коля вернулся в родной город и прибился к «Вымпелу», организации воинов-афганцев. Там он познакомился с Геннадием Сергеевичем, который курировал «Вымпел» не то от Горкома, не то от КГБ. Геннадий Сергеевич устроил Колю на какие-то хитрые шоферские курсы, а после них Коля начал возить областного прокурора. Стал жить в большом городе, через босса приобщился к номенклатурным благам. Поступил в Харьковский Юридический Институт на заочное отделение, наконец женился на милой Танечке. Жизнь стала легкой, сытой, приятной. Старые обиды ушли на задний план, но забыть их совсем Коля не мог и не хотел.
Тем зимним утром было солнечно и очень холодно, градусов 18 ниже нуля. Но Танечку мороз не страшил. От холода ее надежно защищали финские сапоги на меху (достала свекровь), стеганое пальто (купила у посылочницы) и невероятно теплые норвежские чуть ли не по колено рейтузы со снежинками по темно-голубому полю (принес любимый муж). Танечка даже пошла помедленнее, радуясь хорошей погоде. Когда опомнилась, уже опаздывала. В бухгалтерию вбежала секунд за десять до начала работы. А тут оказывается приехал ревизор, и уже разделся и направляется к столу Светланы Петровны, главного бухгалтера. Для Танечки десяти секунд вполне достаточно, чтобы снять сапоги и одеть туфли, снять пальто и повесить на вешалку, снять рейтузы и всунуть их в рукав пальто, снять шарф и всунуть его в другой рукав. Ровно в девять Танечка уже сидела за своим столом и смотрела на сутулую спину ревизора.
Ревизора звали Лазарь Исаакович и приезжал он из главка уже не в первый раз. Вел себя вежливо и не норовил ущипнуть, как прежний, Степан Андреевич. В бухгалтерии, со слов Светланы Петровны, разбирался хорошо и не придирался по пустякам. Только вот выглядел уж больно невзрачно при такой должности. Был он невысокий, лысоватый, в вечно измятом костюме и очках с толстыми линзами, оседлавшими невероятных размеров нос. Танечке до ревизора особого дела нет, с ним главный работает, а ей своих забот хватает. Вот уже и рабочий день закончился, но все сидят на местах и ждут пока уйдет Лазарь Исаакович. Наконец он встает, устало идет по проходу, снимает с вешалки свое пальто и начинает прилаживать на шею то, что он считет своим синим шарфом, а на самом деле – это Танечкины рейтузы, которые она всунула в неправильный рукав. В бухгалтерии наступает испуганная тишина, но смешливая Алевтина уже зажимает рот обеими руками. А Лазарь Исаакович чувствует, что что-то не так, и растеряно улыбается...
В этот вечер Коля отвез своего прокурора домой совсем рано и решил заехать за Танечкой. Поднялся на второй этаж, открыл дверь бухгалтерии. Первым, что бросилось ему в глаза, были рейтузы его любимой жены на шее у представителя ненавистного племени. Огромный нос непристойно торчал между покорно лежащими на плечах штанинами. Именно в этот нос Коля и выдал от всей души своим коронным с правой. Лазарь Исаакович рухнул на пол. Кровь из носа брызнула фонтаном. Женщины закричали. Коля поднял рейтузы, но увидев, что они мокрые от крови, отбросил их в угол. Коротко бросил Танечке «Иди за мной!», вышел и, не оглядываясь, зашагал по коридору. Танечка бежала за ним и скулила, как собака.
А Лазарь Исаакович никак не приходил в себя, и кровь не останавливалась тоже. Пришлось вызвать «скорую». Светлана Петровна поехала с ним в больницу и ушла только когда выяснила, что дело обошлось переломом носа и сотрясением мозга, и что больного выпишут дня через три.
На следующее утро Танечка пришла на работу с синяком под глазом, но какая-то очень счастливая и в то же время озабоченная. Во время перерыва вдруг выпалила: - Девочки, боюсь посадят его. - Типун тебе на язык, -запричитала Алевтина. - что же ты одна делать будешь? - Да при чем здесь я? – Танечка передернула плечиком. – Коля Лазаря посадить хочет. А мне его жаль. Он же беззащитный, пропадет в тюрьме. Я так Коле и сказала. Пусть с работы выгоняют, но не в тюрьму. Коля слово сдержал. В главк пришло представление прокуратуры, и Лазаря Исааковича попросили уволиться. В заявлении он написал, что собирается переселиться куда-нибудь, где женщины не носят рейтузы, и вскоре уехал в Израиль. Туда ему, как говорится, и дорога.
Тут нам уже четыре дня рассказывают, каким расистом был английский принц Филипп. Может оно и так. Но принц всегда относился к России с особенными любовью и пониманием. В разгар холодной войны, в 1967 году, он сказал корреспонденту БиБиСи: «Я очень хочу поехать в Россию несмотря на то что эти ублюдки убили половину моей семьи» (I would like to go to Russia very much, although the bastards murdered half my family).
ЧТО ОБЩЕГО У РАЗНОПОЛОЙ СЕМЬИ, ВОДКИ И КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
Мне кажется, что одной из важнейших причин взаимной неприязни между россиянами и американцами является диаметрально противоположное отношение к простоте и сложности. Выбор между простым и сложным для отдельных людей и целых народов в большинстве случаев сводится к той или иной форме компромисса. Но в России и Америке в этом вопросе характерны именно крайние позиции. Коротко говоря, россияне предпочитают простое и единственное, а американцы – сложное и множественное. За примерами ходить недалеко.
Государственное устройство У россиян – вся власть концентрируется в руках одного человека, будь то царь, генеральный секретарь, или президент. Этот человек лично решает все вопросы от прокладки газа в деревню Гадюкино до объявления войны.
У американцев власть разделена на целых три ветви: законодательную, судебную и исполнительную, которые действуют независимо друг от друга. Какая из этих трех ветвей сильнее, сказать практически невозможно. Их взаимодействие порождает невероятную инерционность в принятии решений. Но американцам это нравится, так как они верят, что принятые решения являются более взвешенными. В России, конечно, тоже есть и законодательная, и судебная власти, но по отношению к исполнительной они всегда были подчиненными – и при царе, и при советах, и при сегодняшней республике.
Вера Испокон веков в России православие было на особом положении в обществе и политической жизни. Католицизм, протестантство, ислам, иудаизм и буддизм получили право свободно отправлять культ, вести религиозное обучение, владеть имуществом только в 1905 году. Но это не сделало их равными православию, которое вместе с самодержавием осталось неотъемлемым элементом теории «официальной народности», провозглашающей величие русского народа, как всесторонне развитого и не требующего коренных перемен. В наше время роль православия в России не изменилась. Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», в преамбуле содержит признание «особой роли православия в истории России».
В Америке сосуществуют десятки религий, и ни одна из них не является государственной или «особой». Это обеспечивается первой поправкой к конституции США, которая гарантирует, что Конгресс США не будет поддерживать какую-либо религию, либо утверждать государственную религию, либо запрещать свободное вероисповедание. Если пройтись по улицам американских городов и посчитать, сколько там храмов и какому числу конфессий они принадлежат, сразу станет ясно, что поправка на самом деле работает. Множественность религий приводит к интересному феномену: половина американцев меняют веру по крайней мере один раз в жизни.
Семья В России узаконен исключительно брак между мужчиной и женщиной, который зарегистрирован в органах государственной власти. Американцам одной опции, как всегда, показалось мало. Поэтому законными признаны также браки мужчина – мужчина и женщина – женщина. Вдобавок, женить могут священники, сотрудники магистратов, судьи и некоторые другие публичные лица.
Флаг У россиян – теперь трехцветный, но самым любимым народом так и остался одноцветный красный. В американском флаге тоже три цвета: красный, белый и синий, но из них организованы семь красных и шесть белых полос, а также 50 звезд по числу штатов.
Деньги. Не стану судить о современной России, где я не был 30 лет, но в Советском Союзе абсолютное большинство тех, с кем я сталкивался, негативно относились к «торгашам», богатым и экономической деятельности вообще. Это мнение основывалось на искреннем убеждении, что количество денег в мире сохраняется так же, как в природе сохраняются масса и энергия. То есть, если кто-нибудь получил некую сумму денег, то у кого-то другого именно эта сумма убыла, как во всем известной игре в преферанс. Отсюда и бессмертная цитата из Ильфа и Петрова: "Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путем". Никто не станет спорить, такой вид коммерческих отношений реально существует. В математической теории игр он называется игрой с нулевой суммой. Самый простой пример такой игры - банальное воровство.
Но согласно той же теории, существует множество других типов игр, в том числе, игры с ненулевой суммой. Из них самой понятной является война, где теряют все. Другой пример - торговля на бирже ценных бумаг, игра настолько сложная, что при разных методиках расчёта оказывается любой из трех: с нулевой суммой, с положительной суммой и с отрицательной суммой. Американским экономистам идеи теории игр пришлись по душе и активно разрабатывались. В итоге, созданные ими приложения сыграли непоследнюю роль во впечатляющих достижениях американского народного хозяйства. Из 18 Нобелевских премий за эту деятельность 14 получили американцы и ни одной - россияне.
Как уже было сказано выше, что-либо утверждать о сегодняшней России я не берусь. Но есть факты, которые невозможно оспорить и трудно истолковать неоднозначно. Как понимать, президента РФ, когда он публично называет бизнесменов «жуликами по определению»? Я понимаю так, что Россия продолжает жить в парадигме игры с нулевой суммой. По крайней мере, ее руководство.
Алкоголь Склонность россиян к простому проявляется даже в выборе спиртного. Предпочтение традиционно отдается прозрачной безвкусной водке, которую пьют, ни с чем не смешивая. В последнее время, судя по статистике, водка начинает уступать не менее простому пиву.
Американцы обожают коктейли со множеством ингредиентов. Только «официальных» коктейлей, то есть одинаковых в исполнении любого профессионального бармена, - 79. Число неофициальных – подсчету вообще не поддается. Их приготовление возведено до уровня науки. Но даже самые дорогие и благородные напитки американцы не пьют чистыми. Скажем, виски за сотни долларов обязательно смешивают со льдом и газированной водой.
Исключения Как известно, у всякого правила должны быть исключения. Мне пришли в голову только два. И в России, и в США принято обходиться одним языком - родным. Учить иностранные языки коренные жители этих стран не любят. Второе – непостижимая для меня враждебность, которую у русских вызывает картина Казимира Малевича «Черный квадрат». Казалось бы, что может быть проще?!
Результат Американцы гордятся своей «сложностью» и относятся к «простакам» немного свысока. Это чувство превосходства иногда оказывается сильно уязвленным событиями вроде полета Юрия Гагарина. Им трудно поверить, что простое может оказаться очень эффективным. Россиян же неправильно понятая и бессмысленная с их точки зрения сложность раздражает, выбор из множества ставит в тупик. С помощью огосударствленных масс-медиа это раздражение легко канализуется в агрессию. Чем это может закончиться? Хочется надеяться, что со временем американцы почувствуют вкус к простоте, а русские – к сложности.
В заключение хочу сказать, что я совсем не настаиваю на своих выводах. С большим удовольствием прочитаю возражения и особенно примеры как «за», так и «против».
