Поиск по автору:

Эпиграфы.
"... Но только скажешь слово "хуй" -
И сразу в зале оживленье!"
В. Степанцов, группа "Бахыт-Компот"

"Взялся за гуж -
Обосрался и стой!"
Русская пословица

Раз уж истории о вялотекущей и не только диарее пользуются здесь такой популярностью, позвольте, как говорили в Одессе, воткнуть и свои пять копеек. Собственно, об Одессе и речь. История-воспоминание-вспышка "Из увиденного в городе-герое". Лето. Естественно, жара, как следствие - бактерии и всяческие палочки Коха. Повсеместно. Приморский бульвар. По бульвару - перебежками, с периодическими остановками для того, чтобы утереть капли холодного пота с перекошенного лица, строго на север, порядка пятидесяти метров, где находится вожделенный туалет "типа сортир, обозначенный на схеме буквами "Мэ" и "Жо", передвигается дама. Нет, не так - ДАМА. Выходное кримпленовое платье в крупный горох, импортные босоножки "Цебо", необъятные груди и соответствующий тохес (или тухес?, который тоже нахис). Следом, едва поспевая, сжимая в руке ридикюль благоверной, семенит этакий Сёма (извините за невольный каламбур). Как водится, человечек тщедушный, коим так глянутся корпулентные самки. Вдруг благоверная резко останавливается, закрывает глаза и... Её лицо, доброе и мягкое как вымя, озаряет улыбка облегчения, как у предельно уставшего человека, наконец-то добравшегося до вожделенной постели. И по её полным, икрястым ногам-струёй, нет! - потоком, начинает хлестать коричневая жижа. Муж, увидав такой конфуз, швыряет в сердцах ридикюль оземь, с ненавистью произносит: Бля!. Далее разворачивается на 180, и, сделав вид, что он с нею вовсе и не знаком, заложив руки за спину, неторопливо покидает место преступления. Вот вам и иллюстрация тезиса "От любви до ненависти один шаг". А я б ещё добавил - "до предательства"...

Эпиграф.
"Хватит уже сопли жевать!"
В.В. Путин в одном из своих выступлений.

Вроде как "День защиты детей" миновал, а историй-воспоминаний на сайте из детства цельная куча, может жара действует... Мне вот тоже почему-то вспомнилось. 70-е годы прошлого века. Мне - лет эдак семь, может восемь, карамелька за щекой. Прогулка с родителями в ЦПКиО Ленинграда, среди аттракционов - катание на электромобильчиках, из багажника торчит железная палка с роликом, которая контактирует с сетчатым потолком с током, скорость небольшая, автомобильчики, снабженные по контуру толстыми резиновыми амортизаторами смешно сталкиваются, никто не сердится, все смеются. Рядом со мной, одной рукой обнявши подругу в белом кримпленовом платье, уверенно рулит солдат в парадной форме, видать - первое свидание в увольнении. Я резво рулю, разворачиваюсь и БАЦ! - мы сталкиваемся! От резкого удара у меня из носа вылетает длинная зеленая сопля... Ах! Какой конфуз... К чему это я? Представилось, может тот солдат, возможно уже генерал на пенсии, убеленный сединами (эдакий Петр Трофимов из к/ф "Офицеры") вечерком, сидя в привычную обнимку с постаревшей уже боевой подругой (эдакая Люба Трофимова из уже помянутого фильма), чмокает ее в макушку и говорит: "А помнишь того смешного пацана с соплей на машинке? Ты так смеялась, что я понял - хочу слышать твой звонкий смех всегда, ты моя судьба, тоже нарожаешь мне смешных детей, а они нам внуков, и умрем мы с тобой в один день!" Ну, или какую-нибудь подобную муть уже не впервой несет этот генерал своей жене... А может, все было наоборот - выскочив из машинки, девушка бросилась блевать в ближайший куст ЦПКиО, перед ее глазами мысленно мотылялась моя зеленая сопля, а солдатик, кривясь от отвращения, даже не стал ожидать, покуда она оправится и стремглав бросился в расположение своей части, не догуляв увольнительной, не долюбив... И, как Ваня Варавва (те же "Офицеры"), остался холостяком до конца дней своих и искал смерти на поле брани.
И подумалось мне :"Вот как чужая сопля может круто повернуть всю жизнь и вершить судьбы людские..."

Эпиграфы :
Редьярд Киплинг: «Запад - есть запад, восток - есть восток, и вместе им не сойтись»
Верещагин: « Ну, вот что, ребята, пулемёта я вам не дам…»
Чего только актуально не вспомнится из славного студенчества в ЛГУ им. Аль Капоне. Была у нас военная кафедра, и был дресс-код : куртки-стройотрядовки с комсомольскими значками, и была зима, и был майор, который пришед и ( с интонацией зав. детсадом Трошкина из «Джентльмены удачи» - Завтрак сегодня в детском саду отменяется!) тако рек: Товарищи курсанты, вместо занятий есть мнение (читай – решение) отправить вас в полном составе в ДК. Ленсовета на концерт Северокорейского Армейского ансамбля песни и пляски . Ну, ясно – надо же кем-то зал заполнить, явить аншлаг и любовь СССР и КНДР. По прибытии к месту дислокации разоблачились, сдали пальто в гардероб, который сразу же и был закрыт до окончания действа, дабы мы не разбежались. Уж полон зал и блещут свечи, корейцев во френчах, синих и черных до хрена, уж не знаю, собирали ли эту диаспору по всем просторам Родины, но «брильянты, бля, в полкулака – вся мафия приперлась на премьеру». Но для меня это шоу не было отнюдь в тягость, а вовсе даже и наоборот, в то время одним из моих развлечений было чтение журнала «Корея» о жизни братского народа. Журнал был глянцев, приятно оформлен и предназначался, по-видимому, для слабоумных. Он радовал глаз массой фото и статей о небывалом подъеме жизни простых корейцев и о подлых происках и злобных выпадах их марионеточных южных братьев-соседей, дергавшихся на заокеанских нитях. А коли журнал мною читался, то и все немудрёные штампы запоминались – как-то «Великий вождь и учитель, Солнце Кореи тов. Ким Ир Сен, Великий Руководитель тов. Ким Чен Ир (в штанах которого в то время ещё только шевелился Ким Чен Ын, ибо в журнале о нем ни гу-гу), идеи «чучхе» - опора только на свои силы и т.д. и т.п.» Вся эта мура копошилась в моей голове и только ждала своего часа, чтобы быть примененной по назначению, т.е. быть влитой в мягонькие уши какого-нибудь случившегося под рукой корейца. И вот все звезды сошлись, время-место-люди: собраны, «Ваш выход, маэстро». Цель – получение на память заветного значка на эмали с лунноликим, затмившим Солнце Великим Вождем тов. Ким Ир Сеном (разумеется, с мечами и бантами). Концерт прошел на ура, было всё, что обещано – песни, пляски, небывало слаженно и с привычным для корейцев энтузиазмом, особенно запомнился отрывок из бессмертной оперы «Море крови» (не шучу, есть такая, про войну с Японией). Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и вот в фойе я как бы случайно, с горящими глазами, завожу невод под подходящую жертву, как мне показалось, которая почему-то очень хорошо говорит по-русски. Начинаю жонглировать идеями преданности чучхе, фактами из истории КНДР, демонстрирую осведомленность фактами из биографии вождей и их ближайших родных, как будто бы мать Ким Ир Сена - Кан Бан Сок качала нас вместе с ним в люльке и пела нам одни колыбельные «воспитывая в истинно народном антияпонском духе» (цитата из журнала «Корея») и мы вместе с Солнцем народа лазали на дерево в деревне Мангёндэ, «стремясь поймать радугу» (взято из см. выше). Но вливаемые уши оказались не такими уж мягонькими, как мнилось, и их обладатель (порой он напоминал мне дубля из «Понедельник начинается в субботу» - стоит, с ноги на ногу не переминается, слушает, не моргает, разве что только башка вокруг своей оси не вращается), но на русском аккуратно задаёт вопросы – а что у меня за семья, где родился, где я учусь и т.д. Короче, шпионит… Я, значить, разливаю такой кисель, мол – сирота, родители загинули задолго до моего появления на свет, а самая большая мечта – породниться с любимыми корейцами, вот хотя бы путём братского обмена значками – его эмалевого чуда на мой, не менее ценный (на мой взгляд) комсомольский значок с не менее священным и лучезарным профилем вечно живого сушеного абрикоса Ульянова (мой тоже был с мечами и бантами, а именно с золотой лавровой ветвью - «Отличник ленинского зачёта», может кто ещё помнит такие знаки отличия в иерархии папуасов). По сю пору я не в курсах , но думаю, что пришпиливают им эти значки на пеленки сразу по рождению маленьких корейских ребят, а что уж делают с ними за утрату символа принадлежности к народу – представляю, обмен состоялся сдуру, мой корейский брат выходит в толпе таких же, но не таких (у них – значки, а у него –упс!), из бесшумного пистоля получает в незаметное место свинцовую пилюлю, добавки, естесстно, не просит, товарищи ещё теснее сплачиваются и, поддерживаемый их телами-плечами, он вносится в автобус или в летающую тарелку, уж я и не знаю, на чём они прибыли на концерт , и – ФЬЮИССС….- растворяются во мгле ленинградских сумерек . «Уф-ф-ф, что это было?» - подумал я, слегка потряс головой, отгоняя видение. Короче, вежливо, с поклонами, разошлись краями, гордо неся на пылающих сердцах символы нашей веры, он – свой, а я – свой. Such a story. Засим прощаюсь…

Эпиграфы:
«Пока население в массе своей неграмотно, важнейшими из всех искусств для нас являются кино и цирк».
В.И. Ульянов (Ленин)
«Птицы, покайтесь публично!»
И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»
«Ты там, брат Запойкин, заверни какую-нибудь мантифолию поцицеронистей, потом поминки, на извозчика получишь…»
А.П. Чехов «Смерть чиновника»
«За хорошие ответы, в правом ящике стола – приготовлены конфеты, шоколад и пастила. За такие же, как эти – принесут ремни и плети»
С. Михалков «Миша Корольков»

Ворочаясь на смятых простынях (Морфей не брал что-то в объятья) и, терзаясь мыслями, как бы нам, заблудшим, вернуться в широкое, как ворота, лоно Европы, с чего же начать, подумалось – а хорошо бы Макрон попросил: Merde! Заберите взад своего акциониста П., пока от Парижа не остались одни головешки, как в свое время от Москвы. С нас, после короткого торга снимается малая толика санкций, и мы говорим : “Oui, bien sur!”. И вот - большая железная птица из волшебной сказки, с колёсами, похожими на таблетки, благополучно доставляет огнеборца к родным пенатам Московии. В аэропорту - цыгане, гитары, «К нам приехал, к нам приехал наш Серёжа дорогой!», медведи ну и т.д. Всё как надо, не хуже чем у людей. Уставшего, но не сломленного борьбой с любым режимом П. сажают в винтажные сани и влекут, а-ля боярыня Морозова, по первопутку с мигалками и бубенцами, не куда-нибудь, а на уже ему знакомую Красную площадь. Копыта высекают искры из брусчатки, лошади всхрапывают, Москва беснуется. В толпе встречающих – благодушно, но несколько кровожадно кривящий в ухмылке рот рыжебородый Малюта Милонов с метелкой, перманентно экзальтированная Идолопоклонская со связкой мироточащих пёсьих голов (не тех ли невинно убиенных собачек, царствие им небесное, коих так любил на досуге отстреливать поклонник фуэте?...) и прочие ахфицияльные лица. И вот оно – заветное Лобное место… Но нет, не расправа грядет, а вовсе даже и наоборот! Мы ж таперича толерантные, а посему – «коси коса, пока роса» то бишь, твори творец , и , вапще, не совместить ли тебе все свои, как их там, перформансы в один, напомнить о себе и, тыкскыть, развить их, панимаэшь! К услугам – вощеная дратва для зашития рта и прочих естественных отверстий, колючка для обматывания бренного тела и, для надежности – скотч (и лента, и вискарь), вострая бритва для предварительного тестикул отсечения (а как же, милай, скрепоносные традиции скопчества, чай не баран начихал, все сурьёзно), ну и чего уж там, по традиции - молоток и кипяченые стерильные гвозди для последующего мошонки прибивания.
Так что, не извольте беспокоиться, всё готово. Ах да, ещё и доски от неопалимой купины, то бишь то, что осталось от дверей с Лубянки (главный спонсор и вдохновитель мероприятия), заботливо прикрыты плёночкой от дождя, лежат, ждут… А вот и их представитель (не досок, спонсоров), щёлкает по микрофону, «Раз, раз, раз… проверка связи».
«Дорогие друзья, и, не побоюсь этого слова, товарищи! Начинаем парад-карнавал! - обращается к почтеннейшей публике ( в толпе видны плакаты «Среди нас хлюпиков нет!») спонсор с приятным, но неуловимо незапоминающимся лицом, - Сегодня мы собрались не просто так, а по поводу… (Далее идет перечисление заслуг виновника торжества), - И в заключение хочу сказать, что мы раскаялись и осознали, что мы были часто несправедливы к покойному (О. Бендер про М.С. Паниковского , «Золотой теленок»), тьфу, то бишь, к незабвенному П., а посему прощаем ему всё и даже тот штраф в 500.000 рублей, который мы ему намотали за порчу притвора ( дощечки - то, вот они), а денюжки эти пойдут на благотворительность! Решено – устроить бессрочный! перфоманс нашего авангардиста П., любая непогода ему будет нипочем, от ливней, снега и солнца мы защитим его, да пребудет имя его в веках! «Плотники не мешкают» (В.С. Высоцкий «Разбойничья») и споро сколачивают эдакую будку в виде деревенского нужника, наподобие тех, коими закрывают скульптуры в Летнем саду на зиму. П., гордо задрав голову, самозабвенно и отрешенно, как и полагается истинному художнику, напоминая о первых христианах-мучениках, которых вели на арену для растерзания их львами, поднимается, нет, не на эшафот, а на пьедестал заслуженной славы. Ну, а далее – дело техники. Привычно самоостаграммливается, самозашивается, самозаворачивается, самооскопляется, ногой брезгливо пихает отторженную плоть в сторону спонсоров и садится покурить. Взятый напрокат башенный кран бережно опускает, накрывая страстотерпца П., дощатую будку, правда, слегка стукая его по затылку краешком, как бы отсылая к бессмертной комедии Гайдая «Бриллиантовая рука» (конец второй серии «Костяная нога»). В толпе – сочувствующий, незлобивый смех. Ностальгия… Конечно, хотелось бы следовать дзен-буддистскому коану «Чтобы творение оставалось в вечности – не надо доводить его до конца», но мы же не буддисты какие-то там, «у советских – собственная гордость, на буддистов смотрим свысока!». Спонсоры скоренько намертво пригвождают края будки к Лобному месту и тестикулы П. к фронтальной стенке монумента, теперь он – евротолерантный зеркальный ответ стоящему рядом Мавзолею! Вишенка на торте – табличка на мраморе (история повторяется в виде фарса, по аналогии с эпитафией «Здесь лежит Суворов»), золотыми буквами - «Здесь сидит Павленский». Ниже, мелкими буквами – спонсор перформанса АО «Лубянка». Заботливо завернув в бумажку остатние гвозди, мало ли, понадобятся и, протерев молоток, организаторы откланиваются. «Граждане, довольные, расходятся по домам» (О.Бендер) пить водку и плясать камаринского.
Ф-ф-фух, заснул… Даже сон видел. « Я тоже люблю сны смотреть…» ( персонаж Шар в фильме Соловьева «АССА»).
ПыСы: Хотелось бы, чтобы приснилось что-нибудь попроще, вроде «Маршрутка-мама-солнечный особенный сын-мааам, купи покемона, а то я скажу папе, что ты дяде Сереже писю целовала-пунцовая мама выволакивает сынулю за ручку с до корней обгрызенными ногтями из маршрутки-все ржут-занавес!» или как колобок повесился, но не судьба, видать… «Всё тот же сон!» (монархист Хворобьев «Золотой телёнок»).
Such a dream. Засим позвольте откланяться.

Эпиграф:
Не только для нас, но и для Путина важнейшим из искусств является кино.

Посленовогодние мысли о ТВ. Пересмотрел тут надысь фильм "Варвара-краса, длинная коса". Очень актуально, особенно сцена сватовства с женихами-самосватами (читай - самовыдвиженцами). Варвара - Россия, Чудо-Юдо: батюшка Путин, Грудинин - Али Гуссейн - человек-бассейн, выпьет жидкости ушат и проглотит лягушат, Жирик - иллюзионист, гипнотизер-престидижитатор, Собчак - самый смешной чудак, который бренчит на балалайке, очень комично заплетает ноги, нереально смешно вращает и косит глазами, кривляется и корчит страшно потешные рожи.
Ещё. Наверное, любит Путин фильмы Гайдая. Не удивлюсь, если воссоединение Крыма с Россией называлось в кулуарах "Операция "Ы". Всего лишь заменили украинскую "И" в названии полуострова "Крим" на нашу "Ы" - и вуаля! Чтобы никто не догадался...
Ну и напоследок. "Орел и решка", один из новых выпусков продукта братьев-соседей. Случайно наткнулся, вижу - ведущих поменяли. Вместо одной из шаболд - подозрительно напоминающий Яценюка, такой же слегка небритый, в очочках тип. Место действия - Лондон. Псевдояйценюх заселяется в королевский пентхаус одной из самых дорогих гостиниц в центре Лондона, шляется по комнатам номера (31000 евро (чтобы было понятней для братов, а то фунты мы не розумием) за ночь), ох-ах, выходит на балкон-террасу, London Eye - рукой подать, значица в натуре центровое место. Как говорят в Одессе - не скажу кривого слова, действительно впечатляет. "Вау!" на чистом евросоюзном наречии восклицает ведущий. "Вот это вид! Да за такой вид (внимание!) можно, в принципе ( в принципе, Карл!), и Родину продать!". Сорри, на автомате написал Родина с большой буквы, может, по-толерантному, безвизной мовою пишется с маленькой, не знаю... Может, дальше последовало целование пола террасы, я уже переключился...
Вот Вам и "Операция "Ы", а Вы говорите...

Эпиграф:
"Из всех искусств для нас ПО-ПРЕЖНЕМУ является кино"

Опять не спалось, кемарил перед «окном в мир» - ТВ, мешая явь и сон, шел самый охмурёж под сладкий лепет мандолины, бла-бла-бла, секшуал харрасмент, наконец, все члены охватила сладостная истома и – вот я, наконец, в царствии Морфея, передо мной чистый лист, и я начинаю покрывать его буквами, которые складываются в начало синопсиса киносценария римейка. Рабочее название – «Когда секвойи были большими».
Кадр первый: Дрожащие от возбуждения пальчики с наманикюренными коготками держат Айфон (разумеется, последней модели) у накрашенных тонких губ, изрыгающих : - Вупи, ты сейчас упадешь!... Харви бросил свою кикимору Анжелину, ну… и уговорил меня лететь с ним на Мальдивы, выбирать место для съемок!
(Голос Вупи в трубке – Фак ю, Гвинет! Три часа ночи, я трахаюсь в кои-то веки, а тут ты! Фак офф! Ту-ту-ту).
Кадр второй: В Лос-Анджелесской квартирке с десятью спальнями и двадцатью сральнями на узкой девичьей кроватке сидит Анжелина (А) и, шлепая рыбьими губами, копается в явно не её «Самсонайте», недоуменно хлопая ресницами при виде любрикантов, страпонов, мытых затычек для ректума и прочих истинно мужских вещей подлинно голливудского мачо.
А – Это ж я чемодан подлеца Харви взяла, фак хим!
Стены комнаты, «обставленной существом с воображением дятла» (И.Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»), увешаны фотографиями Ван-Дамма в Сволочковском шпагате, Арчи с наполовину железной башкой, Сталлоне с луком ( не репчатым, но тоже секси), фото поменьше – чумазые афроафриканские и американоланкийские детишки, тянущие ручонки к Анжелине, и в этот момент пойманные вездесущими папарацци. Анжелина в ЭлЭй «слыла культурной девушкой, она знала такое богатое слово, которое Эллочке не могло даже присниться. Это слово было – гомосексуализм». (откуда взято – смотри выше).
Кадр третий: По пожарной лестнице небоскреба, волоча за собой точно такой же «Самсонайт», какой мы только что видели, астматически задыхаясь, вытирая пот, останавливаясь на каждом этаже и вполголоса бормоча « I just knew I’ve got a huge family», плетётся Харви (Х). Но вот и 26-ой этаж… Харви жмет кнопку звонка.
Кадр четвертый: Комната Анжелины, на манеже – всё те же.
А - Харви, вы негодяй! Я приезжаю в постель, тьфу, на студию и застаю там какую-то кикимору, которую он мацает за импланты и, вообще, ведёт себя как последний гетеросексуал!
Х – Она проходила у меня кастинг, истеричка! Профессьон дё фуа. Извини за мой французский. Вот твой «Самсонайт»!
А – Надеюсь, все мои вещи целы? (Хватает чемодан, он раскрывается, на пол сыплются точно такие же, как у Харви штуки, теперь разобрать : где – чьё, невозможно..). Я ухожу от вас к этому, ну, как его, ну, к этому, казаку, казаху, фак! (щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить), Бемкан…, Бекмадн…, Бигмакндн… ну, короче, к нему еду, в Россию!
Х - Казах - халтурщик!
А – Ну и dick с ним! А ты – бездарность! Если б ты не перепутал наши чемоданы, я бы уже прошла кастинг! Мы уже репетировали с ним! У него я буду играть…
Х (перебивает) – Где вы репетировали, где?
А – Он мне тут написал (достаёт из лифчика бумажку, опять шевеля губами-варениками, пытается прочесть). Наверно, по- казацки писано… А, в Ка-ра-ган-де, во!
Х - К тому же у казаха никого нет на роль Хиллари-президента!
Внезапно отдергивается штора, карниз с грохотом отрывается, от окна вышагивает Дональд (Д), и без того рыжие волосы горят от гнева, на нем надето – рэперская шуба на голое дряблое тело, сапоги-ропперы и голдовая цепура со знаком $. В ужасе А и Х отшатываются, поскальзываясь на любрикантах, чуть было не падают, на лицах – ужас вперемежку с отвращением.
Д (в ярости грохочет об пол поднятой гардинной палкой, длинной, как пилон из стриптиз-клуба) – Какого такого Хиллари-президента! Так она, собака, злом заплатила за предобрейшее! Сама, битч, захотела президенствовать и всем владети…. Агрхумх-м-м-м-м….!!!! повинна смерти!
Х – Оу, май Год! Какой типаж. ( Садится на стул, чуть было не промахнувшись и чуть не приземлившись в любрикантную лужу). Но, холд он, джаст э момент, я не узнаю вас в гриме. Ху ар ю? Ван Дам? Нет-нет! Кэйвин Спэйси афтер каминг-аут фром чилл-аут? Ноу-ноу-ноу! ( пытается вспомнить, кто еще из старз пытался проходить его кастинг, но безуспешно, слишком много их было…). Май Год (стучит себя дилдо по лбу), дэфинитли ю - Бэнни Хилл. Лет ми хаг ю, Бэнни! (Тянет ручонки к Д).
Д (как бы про себя – сдается мне, вроде Бэнни помер…) (Вдруг, как бы одумавшись, бьет Х гардинной палкой) – Ах ты, Трэмп, стинки пимпл!
( tramp (англ.) – 1. Бродяга. 2. Шлюха, stinky pimple (англ.) вонючий (смердный) прыщ.)
Утомившись, Д идет на одну из бессчетных кухонь, попить кока-колы.
Кадр пятый (крупный план секси липс Анжелины).
А – Харви, это же настоящий Дональд! Помнишь, я говорила про этого русского Вову, так вот, ему удался этот эксперимент!
Х – Какой Дональд, ему же давно импичмент!
Д (входя в комнату и жуя гамбургер) – Кому импичмент?
Х – А это я не про вас, это про того, другого, которому импичмент…
Д – Ты Анжелину, Гвинет энд соу он соблазнил?
Х – Да, то есть йес, итс май лайф!
Д – Какой-такой лайф, пес смердящий, ты посмотри на себя… Лайф!
Х – Это просто мизандерстэндинг, вы меня неправильно поняли, Анжи, подскажи мне что-нить.
А – Самсинг?...
Д – Хотя я тебя понимаю, Анжи красотой лепа, червлёна губами, бровьми союзна. (дальнейшие слова, как в оригинальном тексте у М.А. Булгакова «телом изобильна» я опускаю, ибо неактуально, ну и у Гайдая их тоже нет, возможно, по советским цензурным соображениям). Короче, жалую тебе шубу с одного моего плеча и Анжелину с другого. (бросает Харви шубу и подпихивает под попку Анжелину). Полетите моим самолётом, борт намбер уан!
Харви делает книксен, собирает в чемоданы все, что высыпалось в суматохе, вместе с Анжелиной откланиваются.
Кадр шестой. Харви и Анджелина выходят из небоскреба, целуются в губы на фоне заката. Внезапно появившийся фургон с надписью «Пицца Хат», виляя, на большой скорости, сшибает парочку с Родео-драйв. Выпавший из сумки айфон Анжелины звонит, его нельзя раздавить.
Кадр седьмой. Накрашенный рот Гвинет крупным планом:
Анжи, ну возьми же, наконец, трубку, ну, кам он, возьми, ты счас упадёшь!
Под музыку «Джингл бэлз» идут титры. Зе енд.