Русский Патриот из Пало-Альто
Читая российскую прессу, невольно возникает вопрос: Кто придумывает все
эти лозунги "Россия для Русских", идеи, что российскую экономику нужно
изолировать от мира, а также всевозможные материалы против украинцев,
прибалтов, кавказцев и евреев? Вы думаете, это где-то в Тульской
губернии, в домотканном платье сидит эдакий новый Лев Толстой и болеет
душей за русский народ? В Тульской губернии? Вы так думаете? А как
насчет в Пало-Альто, Калифорния? Что, не верите? Ну что-ж, тогда
прийдется рассказать все по порядку.
Мой друг Сергей вырос где-то в Сибири, окончил престижный московский ВУЗ
и через пару лет после распада СССР уехал в Калифорнию работать
программистом. Сергею было трудно устроится, но ему помог русский еврей
Лева, которому Сергей писал письма о своем бедственном положении в
загнивающей России. Впоследствие, Сергей не забыл, что его, русского
патриота, выманил из России и запихнул работать в американскую компанию
представитель именно еврейского народа, и затаил на этот народ кровную
обиду.
Сергей приехал в чистенький городок Пало-Альто, в котором находится
знаменитый Стендфордский университет. Для места жизни он умудрился
отыскать единственное здание в Пало-Альто, напоминающее его любимое
общежитие в подмосковье – та же безликая многоэтажность с коридорной
системой. Город Пало-Альто не понравился Сергею: “Вон видишь, по улице
белка бежит? ” – сказал мне он и добавил: "по-моему, это
противоестественно. Белки не должны бегать по городу".
Всего через несколько недель квартира Сергея начала напоминать привычную
ему обстановку. Ванна покрылась черной чешуей грязи. На столе стояли
больше неотмывающиеся чашки от чая. В воздухе стоял запах
просушивающихся носков. С моей помощью Сергей отыскал местный магазин
русской книги, открытый все теми же несимпатичными ему представителями
еврейского народа, накупил там кубометр книг по истории России и начал
их читать.
Вскоре Сергей начал обсуждать со мною прочитанное. "Вот Америка – это
совсем не пассионарное общество" - говорил Сергей, "настоящий очаг
пассионарности формируется в России". "А зачем же ты приехал в Америку?"
- спрашивал я. Сначала Сергей отмалчивался, а потом рассказал мне, что
в Америку он приехал только на несколько месяцев, чтобы накопить на дом
в Тульской губернии, в котором он будет писать книги. Одной из
задуманных книг была о том, что Россию нужно изолировать от других
стран, свернуть только что выпущенное на волю частной
предпринимательство и заставить частных предпринимателей работать на
пользу России.
"А на какие же деньги ты думаешь издать эту книгу? " - спрашивал я. На
что Сергей рассказал мне, что в маленькой американской компании, в
которой он работал, ему дали акции. Когда через пару лет компания выйдет
на биржу, Сергей продаст эти акции, и на полученные несколько сот тысяч
долларов издаст книгу о том, что в России нужно запретить американские
компании и владение акциями.
Через пару лет компания действительно вышла на биржу, но с Сергеем
случилась неприятная история. Сначала акции компании стоили высоко и
Сергей ждал, когда они взлетят еще выше. Но вместо этого акции начали
падать, а Сергей с каждым падением строил план, что он немедленно
реализует акции, когда они взлетят хотя бы на уровень две недели назад.
В конце концов акции совсем упали, а покупка дома в Тульской губернии
была отложена до того времени, когда Сергей получит американский Грин
Кард.
Сергей приуныл, и в его поведении появились новые странности. Однажды он
позвонил мне в 4 часа утра и попросил включить радио, чтобы проверить,
не началась ли ядерная война (своего приемника и телевизора у Сергея не
было). Сначала я хотел порекомендовать Сергею обратиться в Стенфордскую
психиатрическую лечебницу, где грамотный специалист снял бы его
проблемы, выписав ему 3-4 миллиграмма рисперидона 2 раза в день. Но
будучи человеком политически корректным, я вежливо объяснил Сергею, что
во-первых, ядерную войну могли бы развязать только его друзья русские
патриоты, и только если бы у них закончился рисперидон и во-вторых, в
случае ядерной войны Сергей умрет быстро и совершенно безболезненно, так
как тогда на окресности Пало-Альто упадет как минимум дюжина водородных
бомб, учитывая близость Сан-Франциско, Силиконовой Долины и нескольких
окресных военных баз. "Впрочем, в Тульской Губернии ты тоже не будешь в
особой безопасности из-за тульских оружейных заводов" - подвел я итог
своего анализа.
Уныние Сергея было недолгим – он записался в библиотеку Стендфордского
университета и начал там читать книги по истории Украины. Хотя Сергей на
Украине никогда не жил, он тут же придумал две теории украинского
народа. По одной теории, украинский народ не существует в природе и был
придуман большевиками в 1918-м году. По другой теории, украинская
культура еще 800 лет назад вытеснила истинную русскую культуру, которая
в настоящее время сохранилась только в Сибири и на русском севере.
Впоследствие Сергей успешно опубликовал в России свои иследования про
украинский народ, в частности статью, где он на основе сравнения форм
черепа доказал, что украинский народ есть по сути русский, но при этом
отличается от других народов Европы так же как "куры отличаются от
индеек". К счастью для русских читателей, Сергей не углубился в
молекулярный анализ последовательности ДНК, а скромно ограничился
уровнем Ламброзо и XIX века.
Несмотря на интерес к биологическим аспектам русской расы и стенания о
геноциде русского народа, Сергей не желал участвовать в увеличении
русского населения лично. Всякий раз, когда к Сергею приходили приятели,
он, прежде чем их впустить, выходил на балкон и проверял, не пытаются ли
привести к нему девушку.
Однажды я коварно привел к нему домой пышащую здоровьем 18-летнюю
девушку Юлю. "Здравствуйте, Сергей" - сказала благочестивая
православно-христианская девушка, - "я слышала, что вы очень хороший
программист и пишете статьи про русскую культуру". Видя бледно-мрачное
выражение на лице Сергея, я попытался разрядить обстанову – "Сергей, ты
посмотри, кого я к тебе привел – спортсменка, комсомолка. Юлечка,
помассажируй пожалуйста Сергею спинку". На этих словах Сергей вскочил
красный, как рак и заорал: "Вон! Вон отсюда! " - после чего я не видел
Сергея три года.
Спустя три года меня и Сергея занесло в курортный город Монтерей, где
между пальмами рядом с океаном летали птички колибри. Я предложил Сергею
прогуляться по пляжу, но он сказал – "Нет, я лучше книжку почитаю".
Сергей уселся на камень рядом с большим мусорным баком и начал читать
книжку "Евреи продают Россию".
С тех пор прошло несколько лет. Сергей ведет "Живой Журнал" и оживленную
веб-переписку. В это время в России другие патриоты, начитавшись
материалов на интернете, убивают ножем посетителей московских синагог и
таджикских девочек, а некая анонимная группа товарищей сочиняет
монархически-геополитический "Проект Россия". К моему удивлению,
духовные братья Сергея поддерживаются Русской Православной Церковью,
правительством Российской Федерации и даже российским обществом.
И я, и Сергей – мы оба живем в Калифорнии. Область Сан-Францисского
залива отличается тем, что в ней нет ни одного национального большинства
– только меньшинства. Население состоит из примерно равного количество
белых, мексиканцев и выходцев из Азии (Индии и Китая), с примесью
черных, евреев, восточноевропейцев, бразильцев, японцев, афганцев и
многих других национальностей. При этом уровень жизни и
научно-технологические достижения области Сан-Францисского залива – одни
из самых высоких в мире. А производительность экономики настолько
велика, что если бы Калифорния была бы независимым государством, то ее
экономика была бы 6-й в мире и она бы с легкостью вошла в "Большую
Восьмерку".
Но при том, что и я, и Сергей любим жить в Калифорнии, между нами есть
существенная разница. Я хочу, чтобы весь мир, включая Россию, стал как
Калифорния – чтобы люди жили и работали вместе без национальной
сегрегации и политических границ. А Сергей хочет жить в Калифорнии
только лично сам – в то время как другие русские люди, по его мнению,
должны жить в другой, "патриотической" России, которая должна
самоизолироваться от мира и административным методом контролировать
распределение экономической и политической власти в России по
национальному признаку.