Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Нах
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Мама, простите, что долго не писала, я поехала на отдых с Соломоном Марковичем, а у него такой темперамент…ну ни минуты свободной, да вот и сейчас…извините за кривой почерк
На советский истребитель МиГ-35 поставили обновленную электронную начинку, ее появление приближает наш истребитель к главному американскому конкуренту и по боевым, и торговым амбициям... а если она еще вдруг и работать будет (!!!), то воще мы им покажем кузькину мать.
Сейчас в Америке наш февраль 1917го, а вот октябрь – голод – гулаг – мировая война – потеря 100 миллионов лучших представителей нации предусмотрены сценарием? Или тоже прохлопали?
Тут было возник вопрос по поводу непротивлению злу насилием. И как будет выглядеть изнасилованное зло? Вот по этому поводу вспомнился один анекдот. - В суде слушается дело, бракоразводный процесс. Дама заявляет, что не удовлетворяет ее муж, импотент он. Вскакивает мужичонка - «товарищ гражданин судья, так я же голодный, она меня не кормит. Вы мне плесканите тарелку борща, так я тут весь зал перетрахаю!» А мужичок то, плюгавенький. Прыщ какой- то. Окурок, можно сказать. Моль. А вот теперь представьте себе, что будет, если Соломону тарелку борща плеснуть?
За сутки до самоубийства Гитлера швейцарский журналист Курт Шпейдель взял у него последнее интервью. Но сам Шпейдель был убит при штурме Рейхсканцелярии, а блокнот со стенограммой беседы вместе со многими другими документами был доставлен в Москву, где и был прочтен недавно. В этом интервью Гитлер просит прощения у Путина, клянется в любви и дружбе и просит по-партнерски не шпионить больше против Германии.
Пришел гость с большим попугаем, тот расхаживает по квартире, увидел кота, пошел знакомиться, кот от него задом, задом. Но товарищ не тушуется, подошел вплотную, склонил голову и громко так спросил - «Чаю хочешь?». Что ж за воспитание у тебя говорю, в чужом доме хозяйского кота чаем угощать?
Классический анекдот. Все отсюда сказал Моисей, воздевая руку к небу. Все отсюда сказал. Соломон, кладя руку на лоб. Все отсюда сказал Христос, кладя руку на сердце. Все отсюда сказал Маркс, положив. руку на брюхо. Все отсюда сказал Фрейд, опуская руку ниже. Ребята, да все относительно сказал Эйнштейн. И все это вместе называется эволюция еврейской мысли.
"ответы на математические вопросы находятся в конце учебника, ответы на жизненные задачи приходят в конце жизни"? - а если надежды не оправдаются, то так дураком и помрешь?
Жена беремена и капризничает, ну что ж – святое дело. – Что хочешь? - Хочу говна. – Ну, Маш. – Хочу. Ладно принес. -На. – Нет, ты посоли, поперчи. Ладно, посолил, поперчил. – На. -Нет сам попробуй сначала. Вот блин, ну попробовал, - Ну, как? – Что как? – говно оно и есть говно. – Не хочу.
Краткость сестра таланта! Бабка деду – «Дед, невестка то наша романы крутит» - « ее дело», так говорят с тобой - «мое дело», так я ж вас обоих выгоню - « твое дело»,
Шаламов_Одиночный замер Вечером, сматывая рулетку, смотритель сказал, что Дугаев получит на следующий день одиночный замер. Бригадир, стоявший рядом и просивший смотрителя дать в долг «десяток кубиков до послезавтра», внезапно замолчал и стал глядеть на замерцавшую за гребнем сопки вечернюю звезду. Баранов, напарник Дугаева, помогавший смотрителю замерять сделанную работу, взял лопату и стал подчищать давно вычищенный забой. Дугаеву было двадцать три года, и все, что он здесь видел и слышал, больше удивляло, чем пугало его. Бригада собралась на перекличку, сдала инструмент и в арестантском неровном строю вернулась в барак. Трудный день был кончен. В столовой Дугаев, не садясь, выпил через борт миски порцию жидкого холодного крупяного супа. Хлеб выдавался утром на весь день и был давно съеден. Хотелось курить. Он огляделся, соображая, у кого бы выпросить окурок. На подоконнике Баранов собирал в бумажку махорочные крупинки из вывернутого кисета. Собрав их тщательно, Баранов свернул тоненькую папироску и протянул ее Дугаеву. – Кури, мне оставишь, – предложил он. Дугаев удивился – они с Барановым не были дружны. Впрочем, при голоде, холоде и бессоннице никакая дружба не завязывается, и Дугаев, несмотря на молодость, понимал всю фальшивость поговорки о дружбе, проверяемой несчастьем и бедою. Для того чтобы дружба была дружбой, нужно, чтобы крепкое основание ее было заложено тогда, когда условия, быт еще не дошли до последней границы, за которой уже ничего человеческого нет в человеке, а есть только недоверие, злоба и ложь. Дугаев хорошо помнил северную поговорку, три арестантские заповеди: не верь, не бойся и не проси... Дугаев жадно всосал сладкий махорочный дым, и голова его закружилась. – Слабею, – сказал он. Баранов промолчал. Дугаев вернулся в барак, лег и закрыл глаза. Последнее время он спал плохо, голод не давал хорошо спать. Сны снились особенно мучительные – буханки хлеба, дымящиеся жирные супы... Забытье наступало не скоро, но все же за полчаса до подъема Дугаев уже открыл глаза. Бригада пришла на работу. Все разошлись по своим забоям. – А ты подожди, – сказал бригадир Дугаеву. – Тебя смотритель поставит. Дугаев сел на землю. Он уже успел утомиться настолько, чтобы с полным безразличием отнестись к любой перемене в своей судьбе. Загремели первые тачки на трапе, заскрежетали лопаты о камень. – Иди сюда, – сказал Дугаеву смотритель. – Вот тебе место. – Он вымерил кубатуру забоя и поставил метку – кусок кварца. – Досюда, – сказал он. – Траповщик тебе доску до главного трапа дотянет. Возить туда, куда и все. Вот тебе лопата, кайло, лом, тачка – вози. Дугаев послушно начал работу. «Еще лучше», – думал он. Никто из товарищей не будет ворчать, что он работает плохо. Бывшие хлеборобы не обязаны понимать и знать, что Дугаев новичок, что сразу после школы он стал учиться в университете, а университетскую скамью променял на этот забой. Каждый за себя. Они не обязаны, не должны понимать, что он истощен и голоден уже давно, что он не умеет красть: уменье красть – это главная северная добродетель во всех ее видах, начиная от хлеба товарища и кончая выпиской тысячных премий начальству за несуществующие, небывшие достижения. Никому нет дела до того, что Дугаев не может выдержать шестнадцатичасового рабочего дня. Дугаев возил, кайлил, сыпал, опять возил и опять кайлил и сыпал. После обеденного перерыва пришел смотритель, поглядел на сделанное Дугаевым и молча ушел... Дугаев опять кайлил и сыпал. До кварцевой метки было еще очень далеко. Вечером смотритель снова явился и размотал рулетку. – Он смерил то, что сделал Дугаев. – Двадцать пять процентов, – сказал он и посмотрел на Дугаева. – Двадцать пять процентов. Ты слышишь? – Слышу, – сказал Дугаев. Его удивила эта цифра. Работа была так тяжела, так мало камня подцеплялось лопатой, так тяжело было кайлить. Цифра – двадцать пять процентов нормы – показалась Дугаеву очень большой. Ныли икры, от упора на тачку нестерпимо болели руки, плечи, голова. Чувство голода давно покинуло его. Дугаев ел потому, что видел, как едят другие, что-то подсказывало ему: надо есть. Но он не хотел есть. – Ну, что ж, – сказал смотритель, уходя. – Желаю здравствовать. Вечером Дугаева вызвали к следователю. Он ответил на четыре вопроса: имя, фамилия, статья, срок. Четыре вопроса, которые по тридцать раз в день задают арестанту. Потом Дугаев пошел спать. На следующий день он опять работал с бригадой, с Барановым, а в ночь на послезавтра его повели солдаты за конбазу, и повели по лесной тропке к месту, где, почти перегораживая небольшое ущелье, стоял высокий забор с колючей проволокой, натянутой поверху, и откуда по ночам доносилось отдаленное стрекотание тракторов. И, поняв, в чем дело, Дугаев пожалел, что напрасно проработал, напрасно промучился этот последний сегодняшний день.
Что-то напомнило анекдот. «Где эта чертова 15я квартира?, ипать вас в жопу. О, блин, понаставили на лестнице, хрен знает, чего черт ногу сломит, ипать вас в жопу, - А? вот она!» – дзинь – «мадам, сантехника вызывали? ипать вас в жопу.» -женщина растеряно «Не знаю, сейчас у мужа спрошу, Петя, ты сантехника вызывал ипать меня в жопу?.
Пародия Филатова:
"...Но меня, чтоб я не стал
Д-драться,
Проводили до дверей
Г-группой..."
Я Трампистов не люблю,
Б-братцы.
Нехороший там народ,
Г-грубый.
Доче 5 лет. Мы подготовились к новому году серьезно. Я дед Мороз, борода, парик -профессиональный постиж из театрального, жена с тещей сшили красный бархатный халат, мешок, подарки, спектакль прошел на уровне. Все отлично. И вдруг доча говорит – «А дед Мороз был в папиных ботинках» (а вас Штирлиц я попрошу остаться)