Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Леонид Хлыновский
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Приходит чукча к попу и просит совершить требу. Поп отвечает: - Пожертвуй одного оленя. Чукча привёл оленя, поп провёл молебен и говорит: - Молодец, что обратился к Господу, а не пошёл к шаману. Чукча: - Шаман, однако, сказал: "Два оленя давай!"
В университете перед письменным зачётом на 5-ом курсе преподаватель говорит: - Возможно кто-то беременный? Поставлю зачёт автоматом! Все переглянулись ("вроде бы никто"), но одна студентка быстро среагировала: - А можно выйти? Очень хочу автоматом!
Пётр I в будущем видел Россию могущественной морской державой. Прекрасно понимая, что для строительства кораблей нужна материальная база, царь распорядился посадить корабельные леса вблизи Петербурга для Кронштадтской верфи и выписать из Германии "лесных знателей". Но государственная машина у нас "зело неповоротлива", и немецкие лесоводы прибыли в Россию только в 1727 году, когда Петра I уже не было в живых, новая столица прозябала в запустении, о кораблях забыли, а на троне восседал капризный внук царя-реформатора. Что делать с лесоводами, никто не знал, и за хорошее жалованье их отправили изучать российские леса... Один из приехавших немцев, Фердинанд Габриэль Фокель, с большим рвением принялся за изыскания, написал учебник и вообще немало доброго сделал для отечественного лесоводства. Всё поменялось, когда к власти пришла Анна Иоанновна. Её первый указ - "О содержании галерного и корабельного флотов по регламентам и уставам" - заставил вспомнить о грандиозных замыслах Петра Великого. И тут как нельзя к месту оказался Фокель, опытный и добросовестный. В 1738 году он заложил лиственничную рощу в Выборгском уезде на берегу реки Линдуловки. Лиственница растёт быстрее дуба, не уступает ему в прочности, не гниёт. Первые посадки произвели на двух гектарах, а потом расширили. Годы шли, Линдуловская роща становилась всё краше. Для нужных корабельных кондиций лиственница растёт двести лет, но прошло чуть больше ста, когда успехи артиллерийской науки - изобретение разрывных бомб - подписали приговор деревянным кораблям и парусному флоту. А Линдуловская роща осталась. Этот чудный уголок нашей природы входит в комплекс памятников, связанных с историческим центром Санкт- Петербурга, и охраняется ЮНЕСКО.
Сергей Прокофьев поступил в Петербургскую консерваторию в 13 лет, в 1904 году. Получилось довольно эффектно: перед ним вступительный экзамен сдавал бородатый солидный мужчина, принёсший на суд комиссии только один романс, и то без аккомпанемента, и тут в зал входит худенький вундеркинд, согнувшийся под тяжестью двух солидных папок... Четыре оперы, симфония, две сонаты и несколько фортепианных пьес. "Вот это мне нравится!" - воскликнул председатель комиссии Николай Андреевич Римский-Корсаков. Однако учить Прокофьева нравилось немногим. С первых дней в консерватории он проявлял не только свою феноменальную одарённость, но и неуступчивость, независимость, дерзость. Класс композиции вёл Анатолий Константинович Лядов. Обычно спокойный и сдержанный, Лядов слушал учебные пьесы Прокофьева с гримасой как от зубной боли. Юный гений не мог удержаться от "новаций", раздражавших мэтра. - Я не понимаю, зачем вы у меня учитесь?! - возмущался Анатолий Константинович. - Поезжайте к Рихарду Штраусу! Поезжайте к Дебюсси!, - говорил Лядов тоном, каким посылают подальше. Казалось, классик Лядов никогда не поймёт новатора Прокофьева, но своим друзьям Анатолий Константинович признавался: - Сергей Прокофьев... Я обязан его научить! И так, только так, чтобы он сформировал свой собственный неповторимый стиль, свою неповторимую технику...
Мужики, которые каждый год идут весной на рыбалку, зная, что льдина отколется, и их унесёт в Мировой океан, просто надеются, что на этот раз их не спасут.
Пошёл Беня на Привоз купить курицу, вернулся с кувшином воды и рассказывает: - Пришёл я на Привоз, а там торговка своих кур расхваливает: "Уж такие мои куры замечательные - один жир!". Я и подумал: жир, видно, лучше курицы - пойду, куплю жир. Пришёл к мяснику, а он свой товар нахваливает: "Смотри, какой жир - чистое масло!". Я и подумал: видать, масло-то лучше жира - пойду, куплю масло. Захожу в лавку, а лавочник достаёт бутыль и говорит: "Ты посмотри, что за масло! Да оно прозрачно, как вода!". Э, думаю, чем масло покупать, куплю лучше воду...
При дворе личная преданность всегда ценилась выше, чем деловые качества, поэтому на освободившуюся должность министра финансов Николай I назначил не Александра Максимовича Княжевича, умного и амбициозного, наконец, более молодого, а Фёдора Павловича Вронченко, приятного во всех отношениях, но, увы, некомпетентного. Прекрасно зная о злоупотреблениях в министерстве, царь выразил пожелание, чтобы пост товарища министра занял человек честный, о котором никто не смог бы сказать худого слова. И тогда Вронченко предложил кандидатуру Ивана Максимовича Ореуса, тихого и бесконфликтного чиновника министерства. Репутация Ореуса была безупречной - о нём никто вообще ничего не мог сказать. Высокое назначение стало для Ореуса полной неожиданностью. Он пришёл в явное замешательство, не считая себя годным для этой должности. - Помилуйте, Фёдор Павлович, какой из меня товарищ министра?! - растерянно произнёс Ореус. - Такой же, как из меня - министр! - с улыбкой ответил ему Вронченко.
Встречаются ковбой и индеец. Стоят, смотрят друг на друга, а сказать ничего не могут - языковой барьер. В итоге индеец тычет в ковбоя указательным пальцем, ковбой в ответ тычет двумя пальцами. Индеец складывает руки горкой, ковбой в ответ кистью руки изображает волну. Ну, типа, поговорили и разошлись. Приходит ковбой домой и рассказывает: - Я тут индейца встретил: злобный, воинственный - жуть. Я стою, его не трогаю, а он мне говорит: "Я тебе глаз выколю". Ну я ему в ответ: "А тебе оба выколю!". Он тогда: "А я тебя с горы скину!", а я ему: "А я тебя вообще потоплю!". Ну, он испугался и ушёл. Приходит в вигвам индеец и рассказывает: - - Я тут ковбоя встретил. Глючный они народ. Встал на тропе и смотрит. Ну, я его спрашиваю: "Ты кто?", а он в ответ: "Козёл!". Горный? - спрашиваю. Нет, - говорит, - водоплавающий!
Лекция в заводском цеху: - При коммунизме рабочий день будет длиться не более двух часов! Один из рабочих задаёт вопрос: - Скажите, товарищ лектор, а перерыв на обед будет?
