Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Однажды моя жена сказала, что ей нужен брачный договор. Для того, чтобы это желание стало понятным, придётся изложить предысторию.
После первого развода я остался жить с дочкой, и через какое-то время встретил замечательную, умную, красивую и пр. девушку, которая упахивалась на трёх копеечных работах для того, чтобы ей с сыном было что есть. Когда мы стали жить вместе, я сказал: незачем так упахиваться, ведь теперь денег хватает с лихвой. Ослабь напор и отдохни. Потом однажды она размечталась: вот бы вернуться на замечательную работу для души. Я сказал: а зачем мечтать? Неважно, что там платят гроши, нам ведь хватает с лихвой. Возвращайся туда. Потом люди поменялись, работа мечты протухла и испортилась, и она оттуда ушла. Примерно тогда же окончательно стало ясно, что мы не можем жить вместе. Причина - она копировала у нас модель своей родительской семьи, в которой старшему ребёнку (то есть моей дочке) доставались все кнуты, а младшему (то есть её сыну) - все пряники. Любые попытки это изменить выливались в дикие скандалы. Мы разъехались в гостевой брак, и там выяснилось, что она не может жить у родителей, сплошные скандалы. Тогда я купил ей квартиру - точнее, взял ипотеку, которую мы договорились совместно выплачивать. Но хорошей работы для неё не нашлось, плохие были слишком плохие, в школе у ребёнка не было продлёнки... в общем, выплачивал я один. И вот, жена сказала: ты нас полностью содержишь, мы живём в квартире, за которую ты платишь. Я чувствую себя содержанкой, чувствую, что полностью завишу от тебя и от твоего ко мне отношения и ты можешь сделать со мной всё, что захочешь. Это заставляет меня нервничать и переживать и выливается в скандалы. Мне нужен брачный договор, в котором будет чётко прописано, на что я могу рассчитывать, тогда я успокоюсь. Я ответил: хорошо, составляй договор, если он будет приемлемым, я его подпишу.
Обсуждение договора началось с того, что она сказала: мне нужна защита вот от такой подлости с твоей стороны, поэтому я хочу вот такой пункт. Я в этот момент, деликатно говоря, охренел. Не от самого пункта, а от постановки вопроса. Человек, который несколько лет видел от меня только любовь и заботу, говорит о моих подлостях. Тем временем продолжалось: мне нужна защита вот от такой подлости... и от такой подлости... и от такой. Когда перечисление завершилось, я ответил: договор получается какой-то односторонний. Если ты так ставишь вопрос, то и мне нужна защита вот от такой подлости с твоей стороны. На этом его обсуждение по сути закончилось.
Не особенно важно, что было дальше. Договор мы так и не подписали. Цитируя мою жену - то, что я оказался способен заподозрить её в подлости, обидело и оскорбило её до глубины души, убило всю её любовь ко мне, определило её дальнейшие (в том числе крайне неприглядные) поступки и разрушило наш брак.
Такие дела. Видимо, что-то я сделал неправильно. Только вот что?
Сценка на работе. Идёт совещание. Начальник (приходя в восторг от новостей, вскочив из-за стола и принимаясь в возбуждении кругами бегать по кабинету):
- Да!! Мы сделали это!! Вот там-то пробовали - и не сделали!! Вот сям-то хотели - и ни фига у них не вышло!! А мы!! Взяли!!! И сделали!!!
Однажды мой начальник сказал: "Я скорее буду голодать, чем возьмусь за дешёвые заказы". Я спросил, почему так - ведь деньги не пахнут - и он ответил: "С дешёвыми заказами всегда нереально много геморроя. Если человек хочет работу за пятьсот баксов, у него при этом будет столько гонора, столько требований и столько понтов, словно он платит пятьдесят тысяч". Вот прямо сейчас, в эти дни, я вижу очередное подтверждение тому, насколько он тогда был прав, но об этом уже не рассказать - позвонив провентилировать мысль о возможном сотрудничестве, услышал: "Умер.. три года назад".
О каждом человеке можно сказать и хорошее, и плохое, но вспоминается что-то главное. То, что вспоминается мне - случай, когда он попросил меня по старой памяти помочь и сделать то, с чем не справлялись его люди. Сделав, я выставил честный счёт: столько-то часов по такой-то ставке, итого столько-то. Он же, посмотрев на сумму, сказал: "Что-то мало выходит" - и округлил её. Увеличив почти в два с половиной раза.
Спи спокойно, Глеб Юрьевич. Жизнь сложилась так, что одна страна сменилась другой, и тебе пришлось заниматься не тем, чем ты хотел и к чему готовился. Ты занялся тем, к чему, по совести, не имел ни призвания, ни таланта - зато имел добросовестность и желание быть честным с людьми. Да, твоя фирма не "Газпром" - но много ли сегодня в России фирм, почти ровесников "Газпрома", которые были созданы на честно заработанные негосударственные деньги, доработали до нашего времени и - во всяком случае, при мне - ни разу не кинули ни клиентов, ни сотрудников?
Ты был одним из тех немногих, кто давал надежду на то, что в нашей стране всё же сложится что-нибудь хорошее. Во время нынешнего пикирования я ощущаю твою смерть как потерю ещё одного большого куска этой надежды. Ты выбрал, как тебе жить эту жизнь... и благодаря тебе ни твоя семья, ни мы - твои сотрудники - не голодали.
Эта история произошла в старом и очень приличном доме. Пожилой дедушка, которому нужно было рано ложиться спать, решил спуститься на этаж ниже и урезонить соседей, которые слегка расшумелись. И как был, в пижаме и тапочках, пошёл исполнять своё намерение.
В квартире этажом ниже большая группа студентов физфака распивала кофе. С тортиками. Потому что это был очень приличный дом. В котором жил очень приличный студент. У которого были дома очень приличная мама и безумно приличная бабушка. Поэтому студенты пили кофе. С молоком. Активно подливая и подливая в кофе молоко из нескольких молочников. Ну а что и откуда подливалось в молочники кроме молока, пусть останется скрытым покровом тайны.
Итак, пожилой дедушка спустился на этаж ниже и позвонил в дверь. В тесноте советской квартиры хозяину было крайне трудно пробраться к выходу, поэтому открывать пошёл ближайший к двери студент, столкнувшийся сразу с несколькими сложными задачами: во-первых, ему нужно было встать, во-вторых, дойти, в-третьих, открыть, а в-четвёртых, ещё и не шататься и вообще выглядеть в глазах выглянувшей мамы приличным молодым человеком. Решение этих многочисленных задач загрузило все доступные вычислительные мощности, поэтому, открыв дверь и сопоставив едва успевшего открыть рот дедушку с фотографией, на которую студент почти ежедневно любовался, молодой человек обвиняюще ткнул в соседа пальцем и громко провозгласил ровно то, что подумал:
- А я тебя знаю! Ты тот козёл, который написал учебник Савельева!
P.S. Всё закончилось благополучно. Настолько благополучно, что где-то через час сын уважаемого академика, спустившийся искать пропавшего родителя, с большим трудом вырвал его из окружения восторженных студенток, причём возвращаемый домой пожилой профессор больше всего рвался прихватить с собой хотя бы один молочник.
Все наверняка помнят фразу - "За такую зарплату специалист должен ничего не делать и даже немножко вредить". Правда жизни в том, что верно и обратное: существуют специалисты, объективная и справедливая величина зарплаты для которых не просто нулевая - она отрицательная. Окончательно я в этом убедился, когда первый и единственный раз в жизни по своей инициативе уволил двух программистов и обнаружил: производительность труда отдела в целом в результате выросла. То есть восемь человек начали реально делать больше и лучше, чем за неделю или две до того - десять. Просто потому, что двое перестали отвлекать на себя кучу внимания и создавать кучу проблем. Тот случай научил меня никогда больше не брать себе сотрудников, которых привело высокое начальство, и всегда категорически заявлять: я буду работать только с теми, кого сам отсобеседовал и кому дал добро. Ну а первым из подобных "отрицательных" специалистов стал человек, которого я буду называть по отчеству - Алимович.
Главной чертой Алимыча как специалиста были минимальный набор знаний и полная, абсолютная, демонстративная и категорическая необучаемость. Если он, допустим, во времена "Лексикона" выучил, что отступ в начале абзаца делается четырьмя пробелами перед текстом - вы могли хоть в лепёшку расшибиться, рассказывая, что Word уже умеет нормально, и это гораздо лучше. Сколько бы ему ни объясняли, ни растолковывали, ни уговаривали, ни ругались - можете быть уверены, что в начале каждого написанного им абзаца и посейчас найдутся ровно те же четыре пробела. Программист Женя, которому выпало над Алимычем шефствовать, был человеком мягким и деликатным, поэтому в итоге начал каждый вечер оставаться на работе: с девяти до шести он делал свою работу, а после шести, когда Алимыч шёл домой - переделывал то, что натворил его подшефный, так, чтобы это укладывалось в рамки разумного. Кроме того, Алимыч берёг глаза и старался не читать с экрана: всё, что нужно было ему для работы, включая хелпы, документацию и ТЗ, он перед прочтением предварительно распечатывал. Это занимало у него первую половину дня; во вторую же половину он рвал напечатанное на мелкие клочки и выбрасывал в мусорную корзину, объясняя это воспитанной на "серьёзных работах" привычкой к секретности. Вскоре любой звук рвущейся бумаги уже приводил сидевшую рядом с ним программистку Таню в состояние, близкое к истерике. Кроме того, Алимыч так резво гробил весьма недешёвый тонер, что начальство приняло волевое решение: отныне и впредь в принтере будет стоять ухайдоканный Алимычем картридж, печатавший всё более бледно- и бледно- серым. Нормальный же спрятали в сейфе и печатали им нужное, когда Алимыч ходил на обед. Я не буду перечислять взаимоотношения Алимыча с остальными коллегами, ограничусь тем, что никто не хотел сказать о нём доброго слова.
Мне повезло не пересекаться с Алимычем по работе, но не повезло уходить с ним в одно время и уезжать на одном автобусе. Там он присаживался мне на уши и обильно делился жизненным опытом, состоявшим в основном из рассказов, какая дерьмовая штука жизнь и как она всеми способами его била. Наиболее мне запомнились жалобы на то, что во время работы в авиации ему дали охрененно сложную задачу и никак с ней не помогали, а потом уволили, когда он не справился. Вышло так, что за несколько недель до этого рассказа я заходил в гости к знакомой девчонке, студентке-троечнице из МАИ, и курсовая, которую она тогда с блеском сдавала - была практически один в один задача Алимыча.
Возникает закономерный вопрос: кто, как и почему взял такого специалиста на работу. Именно об этом я и хочу рассказать. На самом деле Алимыча брать никто не хотел. После собеседования ему сказали: "Мы Вам позвоним", как и в 99.9% таких ответов звонить заведомо не собираясь. С другим человеком это бы прошло, но Алимыч, получив такой ответ, не сдался: он начал аккуратно каждый день звонить и спрашивать: вы ещё не решили? Я жду вашего звонка. Точно не решили? Хорошо, я позвоню завтра. И звонил. И завтра, и послезавтра. Пока, наконец, измученный начальник не ляпнул: "Мы готовы предложить вам зарплату в $200" (примечание: стандартная стартовая зарплата студента тогда была $500). Начальник надеялся, что уж это-то его отпугнёт, но Алимович радостно крикнул: "Согласен!" - и фирма обзавелась новым сотрудником.
И вот что я хочу сказать: вежливость - отличная штука. Деликатность - отличная штука. Но если не хотите отныне и навсегда тащить на своём горбу такого Алимыча - научитесь сразу, чётко и однозначно говорить "нет".
Однажды довелось мне слушать длинные причитания об ангельском семействе невинно убиенных Романовых, о том, что власть, построенная на убийстве ребёнка, не может быть от бога, отмечена дьявольской печатью и проклята во всех поколениях, и не будет такой власти ни в чём ни удачи, ни благословения, а будут сплошь чёрные дела, и помрут они злой смертью вместе со всеми близкими как тот несчастный ребёнок, которого они ради этой власти злодейски загубили. И всё это время я думал: как же всё-таки легко и приятно жить людям, не знающим историю и даже не догадывающимся, что власть Романовых выстроена на жестокой публичной казни трёхлетнего Ивана Дмитриевича...
Чем больше коллектив, тем сложнее становится понять вклад каждого в общее дело. Но иногда обстоятельства складываются так, что измерить его получается очень точно.
Работал у нас в своё время сисадмин Эдик. Хороший сисадмин, но многие его недолюбливали. За высокомерие, за полный пофигизм в отношении служебной иерархии, за неприятие заходов "ты здесь ноль без палочки, ну-ка всё брось и делай что я сказал" и за развитое умение аргументированно и доходчиво объяснить, кто из них двоих дурак, кому угодно вплоть до первого лица фирмы включительно. Ещё, пожалуй, за то, что несмотря на всё вышеперечисленное, он почему-то продолжал работать, хотя других то же самое первое лицо вышвыривало пенделем просто по сиюминутной прихоти. У меня с Эдиком всегда были отличные отношения - думаю, потому, что я мог толково объяснить, что мне от него нужно, и адекватно относился к ответу "сейчас есть более срочная работа, сделаю часа через четыре". Но я был в меньшинстве, и однажды Эдика вконец достали окружающие идиоты. Он уволился сам.
Следующую пару месяцев фирму конкретно лихорадило. Не потому, что Эдик что-то испортил - ничуть. Просто оставшиеся три сисадмина не тянули нагрузку и быстро заколебались засиживаться заполночь. Нормально стало только тогда, когда на место Эдика одного за другим взяли троих новых сотрудников - только так они суммарно потянули и его объём знаний, и его объём работы. Троих.
Самую душевную и проникновенную речь о необходимости доверять людям я слышал от человека, который на следующий день попытался украсть у меня тонну цемента.
Однажды нашей классной руководительницей сделали физкультурницу, Ирину Геннадиевну. Я в принципе готов согласиться с тем, что преподаватели физкультуры - тоже люди, но делать её классной руководительницей у математического класса точно было изощрённым издевательством, причём даже не скажешь, над кем больше. В соответствии со стандартами своей профессии Ирина Геннадиевна свято верила, что совместный труд для общественной пользы способен облагородить не только обезьяну, но даже школьника, поэтому однажды, после снегопада, она поставила человек шесть-семь "хулиганов" перед фактом: они уйдут домой только после того, как очистят от снега площадку за школой.
Если верить масштабу на гугль-картах, длина школьного здания метров шестьдесят. Ширина асфальтовой площадки - около десяти. Выпавший снег немного не доставал до колена; не помню, каким тогда был мой рост, но предположим для определённости, что толщина снега была 35 см. Плотность свежевыпавшего снега порядка 200 кг/м^3. Перемножив и поделив, получим, что каждому из участников мероприятия требовалось перетащить и перекидать по шесть-семь тонн снега; в общем - было чем заняться. Тем больше было возмущение нашей уважаемой учительницы, когда едва через полчаса компания хулиганов отрапортовала ей, что работа закончена. Пришлось приложить некоторые дипломатические усилия для того, чтобы убедить её перестать говорить "чушь!" и таки выглянуть в окно. Выглянув, она ещё несколько раз то обводила глазами наши честные лица, то снова выглядывала, а потом накинула пальто и отправилась инспектировать площадку вблизи. По её лицу было видно, что даже после инспекции она нам не верит, но что сказать - просто не знает. Поэтому пришлось отпустить по домам.
Ну а весь секрет ситуации был в том, что маткласс тоже верил в стандарт своей профессии: "Машина должна работать, а человек - думать". Поэтому шесть-семь "хулиганов", едва выйдя на улицу с лопатами, первым делом облепили и остановили оборудованный снегоотвалом "ЗиЛ": "Дяденька, пожалуйста, помогите, вам же не трудно..." - и на самом деле основное время уборки ушло на то, чтобы сбегать за мётлами и тщательнейшим образом убрать следы колёс с тонкой корочки слежавшегося наста поверх асфальта.
Однажды родная контора засунула меня на некий учебный курс по правильному взаимодействию и выстраиванию процессов, который завершался бизнес-игрой для закрепления полученных навыков. Вкратце, эта игра происходила так:
- в 9:30 мы начали выслушивать её правила - в 10:00 я рассказал, как надо действовать для выигрыша. все замахали руками и побежали трясти дерево - в 15:00 умахавшиеся после нескольких неудачных попыток люди стали думать, как всё-таки выиграть эту игру - в 15:05 я второй раз повторил то, что рассказал в 10:00 - в 16:00 мы эту игру благополучно выиграли.
В общем, не знаю кто как, а я вынес с того курса уверенность, что наиболее эффективным методом группового взаимодействия является грамотное единоначалие. Оно позволяет обойтись без пяти часов идиотских дёрганий перед применением простого и очевидного решения. В связи с этим я в очередной раз грустно смотрю на современные технологии управления, сводящиеся к попыткам заменить одного хорошего руководителя несколькими плохими. И даже не странно, почему они одна за другой оказываются настолько импотентны и безрезультатны.
P.S. Заранее отвечу на вопрос - почему я не отстаивал своё предложение в 10:15, 10:30 и так далее до победного. Вы когда-нибудь пытались переубедить толпу энергичных, инициативных и недалёких людей? Я хорошо знаю, сколько для этого нужно сил. Гораздо проще и выгоднее дать им умаяться. Устав стучать головой в стену, они становятся куда восприимчивее к доводам разума.