Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Когда священнослужители отдадут все накопленные деньги детским больницам и начнут служить Богу в простой рубахе, босыми на берегу реки, как это делал Спаситель, тогда можно будет говорить о вере.
Работал я холодильщиком по ресторанному оборудованию в одной (очень) известной компании, 15 лет на одном месте. Пошли разногласия с менеджером, начал подыскивать работу, пришел на прием в одну (очень-очень) известную сеть фастфудов. Хозяин филиала слегка охренел от такого «подарка», потом предложил зарплату в полтора раза выше, чем на моем старом месте. От такого предложения я не мог отказаться. Без малого три года здесь и работаю, причем единственный холодильщик на два десятка ресторанов, около четырех сотен единиц оборудования. Но речь не об этом. На интервью решил упрочить свои позиции, говорю, что у меня еще и два высших (MSME & MBA), инженер-механик и бизнес администрирование. Могу и менеджером по тех.части, в случае чего. Хозяин похлопал меня по плечу, и прошептал на ушко: - Менеджеров у нас дохрена, нам холодильщик нужен.
Эти несколько эпизодов, связанных с блокадой Ленинграда, записаны со слов Людмилы Яковлевны Марковой, которая двенадцатилетним подростком пережила блокаду от первого до последнего дня. «Наша семья жила в деревне в пригороде Ленинграда, мать и отец работали в совхозе, я училась в школе, в которую мы с соседскими детьми ходили каждый день за два километра в соседнее село. Отца мобилизовали в первые дни войны, а уже в августе немец оказался в пятнадцати километрах от нас на другой стороне Невы. Незадолго до этого стали выселять и куда-то отправлять финские семьи, которых в деревне и в поселке было много. Конечно, и до этого отношения с финнами были натянутые, но открытой вражды не было, хотя мальчишки частенько дрались со своими сверстниками. При выселении ненависть вырвалась наружу. Уходя, финны забрасывали в колодцы крысиную отраву и дохлых крыс, поджигали сараи. Хотя были и другие примеры, когда, уезжая, финские семьи оставляли запасы, которые не могли взять с собой, соседям. Уже в сентябре через нашу деревню шло много войск. Они передвигались в основном ночью, а днем стояли в перелесках или в домах. Иногда к нам в избу набивалось много солдат, которые лежали прямо на полу. И мать и соседи с удовольствием пускали таких гостей, потому что с ними иногда удавалось поесть детям. Буквально в двенадцати километрах от нас на «Невском пятачке» шли непрерывные бои, по Неве плыли трупы, иногда до нас долетал рокот артиллерийской канонады и изредка над нами строем пролетали самолеты. Эти бои за «Невский пятачок» шли постоянно в течение всей блокады. Я не помню, когда начался голод. Сейчас мне кажется, что я постоянно и нестерпимо хотела есть и до войны, что, конечно, было просто невозможно. Мы все очень быстро обессилели, но мать продолжала работать в совхозе, я ходила в школу, а брат – в детский сад. Я должна была в дни отоваривания карточек вставать рано утром и идти в соседнее село занимать очередь; на мне же лежала обязанность носить воду из колодца, который находился в двухстах метрах от дома под горкой. Когда сейчас я рассказываю кому-то о том, что в десяти километрах от линии фронта подростки ходили в школу, а дети – в детский сад, мне мало кто верит… А тем не менее – это правда! Наша школа и детский сад не работали может быть меньше месяца зимой сорок первого года. А еще меньше верят в то, что в течение всей блокады работал плодоовощной совхоз, выращивал картошку и капусту, а мы обрабатывали свой огород, причем, я не помню случая, чтобы что-то пропало с грядок… Ежедневный поход к колодцу был для меня настолько тяжелым испытанием, что склон, по которому мне нужно было подниматься с полным ведром воды, запомнился мне как огромная неприступная гора. Таким он и остался в моей памяти, когда после снятия блокады мы уехали далеко от наших родных мест. Когда лет через двадцать после войны, будучи в командировке в Ленинграде, я приехала в мою родную деревню, я не могла поверить своим глазам: дорожка от колодца к дому имела лишь едва заметный подъем. В нашей деревне от голода никто из наших знакомых не умер, хотя продовольственные нормы по карточкам едва ли отличались от ленинградских. Все-таки в каждой семье кто-то работал в совхозе, да и огороды помогали выжить. В школе давали подкрашенный чем-то кипяток и изредка крохотный кусочек хлеба. Один раз я ездила с мамой в Ленинград, куда ее отправляли по делам совхоза. Это были страшные дни первой блокадной зимы, мертвые люди лежали на тротуарах, стояли грузовики, на которые женщины в форме укладывали умерших. Мне стало нестерпимо страшно, когда я увидела, что на машину поднимают девочку с распущенными волосами - мою ровесницу. Я быстро отвернулась, но ее мертвое лицо снова и снова вставало у меня перед глазами. Больше мама меня с собой в Ленинград не брала. Однажды на какой-то праздник маме в совхозе выдали кулечек конфет. Она выделила нам с братом по одной конфетке, а остальные спрятала. В тот же день я случайно нашла эти конфеты в старом валенке за печкой. Два дня я терпела, но на третий мое терпение кончилось и я, мучаясь от сознания своей подлости, и понимая, что наказание будет жестоким, за несколько дней по одной конфетке съела их все. Через неделю мама обнаружила пропажу… На мое счастье она увидела в валенке дырку и решила, что конфеты съели мыши. Я до самой маминой смерти так и не решилась сказать ей, кто на самом деле съел те блокадные конфеты» Иногда мне кажется, что те, чьи жизни пересеклись с этой чудовищной войной и кто вынес ее на своих плечах, были сделаны из другого материала, что у моего поколения не хватило бы ни душевных, ни физических сил, чтобы достойно пройти сквозь что-то подобное. Но не дай бог, чтобы жизнь заставила нас это проверить…
Жена устала подозревать мужа, что он часто носит её одежду. Но муж всё отрицал. Однажды она пригласила специалиста с детектором лжи, чтобы узнать врёт он или нет. Специалист пришёл, подключил оборудование, повесил на мужа датчики и начал задавать разные вопросы. - Ваше имя Александр? - спросил специалист. - Да, - ответил тот. Детектор показал правду. - Вы работаете учителем русского языка? - Да. И снова правда. - Скажите, Александр, а вы одеваете одежду жены? - Нет. Детектор даже не колыхнулся в сторону лжи. Александр однозначно говорил правду. Жена была удивлена, и даже извинилась перед мужем. Когда специалист оделся и вышел из квартиры, Александр сказал ему вслед: - Правильно не одевать одежду, а надевать.
Однажды, по узкой извилистой тропинке шел старый ребе. Шел он не спеша, опираясь на трость и радуясь каждому мгновению жизни. Тут навстречу ему попался усталый путник, который нес тяжелый мешок, уже еле передвигая ноги. Глаза бедняги были несчастные.
— Зачем ты выбрал себе путь тяжкого труда и бесконечных страданий? — спросил встречного ребе.
— Я страдаю не просто так! Я терплю испытания для того, чтобы моим детям и внукам довелось жить в благополучии и счастье, — ответил путник.
— Твой отец и дед тоже работали тяжело?
— Все мои предки сотни лет работали: прадед обрекал себя на непосильный труд ради деда, дед вкалывал ради отца, отец носил мешки ради меня, а я буду терпеть страдания ради блага моих детей.
— Скажи, а кто-то из членов вашей семьи был когда-то счастливым? — задал вопрос раввин.
— Пока нет, но мои дети или внуки уж точно станут счастливыми! — уверенно сказал путник.
— Запомни, есть такая поговорка: неграмотный никого не может научить читать, а заяц никогда не воспитает сокола, — сказал старый ребе. Путник сбросил мешок, а ребе продолжил:
— Сначала нужно попытаться самому быть счастливым, и только потом ты сам сможешь научить своих детей этому искусству. Это и будет самое ценное, что ты можешь им оставить после себя! Запомни, дети счастливы у счастливых родителей.
Знакомая рассказала. Как-то решил её муж порадовать и втихую купил гель для продления полового акта (с анестетиком). Нанёс, как положено, на причинное место (опять молчком, типа, сюрприз будет). А она тоже решила его побаловать и начала с оральных ласк. Говорит, хороший анестетик - час с трудом разговаривала.
Смеркалось, точнее, время подходило к моменту закрытия цветочного магазина, когда на пороге появился ОН (мой парень) и заявил продавцу: "Мне нужен Йопсис!". Продавец знатно удивился, но вида не подал, вежливо попросив: "А можно без гопницкого языка?". ОН, задумавшись, выдал: "Мужик, мне нужен цветок в горшке, у него ещё растут такие палки, а на концах лютики какие-то". Продавец, находясь, в прострации: - Хуютики. - Ну да! Лютики-хуютики и йопсис! - Вот, смотри, это он? - Он! Вот так фаленопсис нашёл свою хозяйку)))
Эвакуатор. Практика показала, что заводить свой это тупиковый путь развития. Водилу приходится опускать на вольный выпас, там он дичает, и твои машины на твоем же эвакуаторе возит, когда приработка нет. По остаточному принципу. Рассказывая сказки, что эвакуатор поломалася. Потому аутсорс. Большая контора с 200 машинами. Но там тоже надо бодрить регулярно. Типа дал телефон клиенту. Тот звонит растерянно: приедут, может, через 5 часов. Может. А может - не приедут. Звоню в диспетчерскую. Вежливо. «У нас много заказов» - Рад за вас. Но мы на договоре. И от нас ездит по 10-15 машин в месяц. И больше. И что: мы в общей очереди с частными клиентами? - Да! У нас такой порядок. - Старшего позови. Полчаса внятно распедаливаю старшему Николаю, что это не есть хорошо. Тот включает режим модератора. У них такой порядок. - У вас наш договор далеко? - Нет, а что? Но там про без очереди нет ничего… - Достаньте его. Шубуршание, пауза, принесли. - Ну? - Разомни его как следует, Коля. И отнеси на дальняк. Жопу им подтирайте. Я достаточно внятен?
Через два часа звонит хозяин. Коля изнасилован, договор разглажен, все в силе, мы без очереди.
Проходит время. Заказываю машину: она не приезжает. Звоню клиенту. Тот жалуется, что водила эвакуатора ему сказал, мол, есть место получше-подешевше, а там его на бабки крутят. Ебануцца лапти гнуцца. Ну оно понятно. Водила в доле, но тут он явно дал маху. Заказ не частный. Это корпоратив. Жаба задушила осторожность. Звоню в диспетчерскую, узнаю имя героя. Набираю хозяина. Ябедничаю. Тот в ахуе. - Паша. Я понимаю, что ты не при делах. Но. Я хочу увольнения. Или - или. Или он остается и мы уходим, или наоборот. И учти. Я узнаю, если ты его оставишь. Причем причина пинка под жопу должна быть доведена до личного состава. Мы поняли друг друга? - Вполне. Вечером звонок и музыкой небесных сфер - визг уволенного о его голодных детях через мою меа кульпу. - Так тебе вообще размножаться нельзя, родной. Стране нужны герои. А пизда, из-за таких, как ты, рождает дураков. А их и так на три века вперед припасено. Куда ж больше-то? Сказал, что если переведет мне упущенную прибыль в 20000, то я скажу и его на работе восстановят. Перевел. Само собой, никуда я не звонил. Потом опять с улыбкой Джоконды слушал истерику. Сочувствовал. Говорил, что жадина и лох в одном флаконе это слишком ту мач для прямого воспроизводства. Дарвин не одобрит. Позвонил Паше, рассказал ему. Поржали. Подискутировали на тему, как меня земля носит. Попросил довести до сведения личного состава.
История считай из прошлой жизни. Понадобилось купить автомобиль. Новый, из салона. Машина для супруги. Собственно говоря проблем особых не было, я так думал, ведь у меня есть деньги, наличными — считай что мороженку купить, разве что чуть дольше. В салоне выяснилось что в наличии только три машинки конкретной модели и комплектации что я хотел и обговорил с супругой. Начал оформление, машина красивого синего цвета. Продавец что то там у себя в компьютере печатает, потом куда то уходит, опять печатает, опять уходит, и вдруг мне сообщает — а нет синенькой, вас опередили, вот только что купили. В отделе продаж только я и продажники. Вопрос — как? А по телефону, отвечает продажник. Ладно говорю, давайте черную. Мне интересно стало, что дальше будет. Все повторяется, с той разницей что оказывается машина забронирована, и если ее завтра не выкупят, то мне ее естественно с удовольствием продадут. А третья машинка, она как, спрашиваю. Продажник даже не стал делать вида что что то там печатает, с ходу говорит мол она идет только с допами, их сейчас ставят, так что продать не можем. Какие еще есть варианты? А есть, говорит продажник, вариант с трейдином и кредитом, вот точно как вы хотели — синенькая. И сколько спрашиваю? Продажник мнется, кривляется, и тут выдает - два с половиной миллиона. Как так, ведь синенькая, ну ту что по телефону купили, шла за два сто? Продажник начинает нести чушь про допы, коврик и накладка на бампер, что на круг стоит тысяч пятнадцать, но не четыре сотни. Ну хорошо, давайте, оформляйте, мне интересно же. Продажник опять мнется, и говорит что по этой программе нужно что бы машина шла по кредиту, на полтора миллиона, и показывает мне план — страховка жизни на полторы сотни и конский процент, с мораторием на погашение в полгода. Говорю — беру. Продажник сияет, но тут же смущенно сообщает — а еще нужен трейдин. Ну хорошо, во сколько вы оцените вон то чудо что из окошка видно? Продавать машину я не собирался, мне нужна была вторая, для супруги, но ведь интересно, да? Продажник спросил год, пробег, мощность, и побежал выяснять к трейдиновцам. Сижу, кофе пью, в тетрис играю. Прибегает продажник и радостно сообщает — а дадим мы вам за нее целых шестьсот тысяч. Кофе я конечно не пролил, но глаза у меня округлились, что явно не прошло незамеченным. Шестьсот пятьдесят, осчастливливает меня специальным предложением этот кадр. Ну сказать что я удивился, это значит сильно соврать, я был поражен наглостью — давать шесть с половиной сотен за машину которая при любом раскладе стоит полтора миллиона, даже с убитым движком и коробкой, в моем случае я ее оценивал в два с хорошим хвостом — это надо быть продажником! Посмеялся я над ним, поблагодарил за кофе, и обещал не думать над их шикарным предложением. И ведь покупали, как горячие пирожки.
78-летний Олбен Уильям Баркли был избран вице-президентом США в начале 1950-х годов. Баркли был известен своей набожностью, а также качеством, редким для политика, он имел привычку выполнять свои обещания и отвечать за каждое произнесённое слово. 30 апреля 1956 года Баркли произносил речь перед сенатом, которую завершил вольно перефразируя Библию: "Я бы предпочёл быть прислугой в доме Господнем, чем сидеть среди власть имущих". Сказав это, вице-президент Америки рухнул замертво, исполнив в точности даже самые последние свои слова.
Добавлю к историям о кратности десяти. Покупаю в магазине какую-то фигню. (Пасты, что ли к авторучкам). Продавщица - моя бывшая ученица, милая девочка, но не очень глубокая. 10 штук по 16 руб. Она вбивает 10 умножить на 16 в калькулятор. Я ей: - Ты серьезно собралась десять на шестнадцать считать на машинке? - Отстаньте, Вы меня сбили. Сбрасывает калькулятор, и опять набирает 10 x 16.
