Повторные истории

Борьба с пьянством в середине восьмидесятых

В СССР велась пропаганда здорового образа жизни. Одним из них была борьба с пьянством. Но ограничение выдачи спирта, строгий контроль над его расходом ни в коей мере не приводили к отказу от его потребления не по назначению. Находились "изобретатели", которые находили выход из любого положения, даже используя простой флюс для пайки.

Флюс, но не во рту

Каждый, кто работал с паяльником, знает, что для того, чтобы спаять детали, кроме припоя необходим флюс – состав, который позволяет удалить окисел с поверхности детали. В цехе КИП использовали канифоль растворенную в спирте. Каждому мастеру раз в месяц начальник цеха Олег выдавал спирт. Думаю, что вы уже догадались, что до канифоли доходило не много.

А тут грянула "борьба с пьянством и алкоголизмом". И директор издал приказ "О мерах по усилению борьбы…". Каким-то 27 или 32 пунктом было велено начальнику цеха КИП месячную норму урезать вдвое, перейти на еженедельную выдачу. Спирт мастерам не выдавать, а «лично заливать в ёмкости с заранее накрошенной туда канифолью».

Канифоль

Я зашёл в его крошечный кабинет после раздачи спирта. Олег был против обыкновения серьезен и задумчив. "Ты понимаешь, – сказал он, – все шли с такими постными лицами, как родственника похоронили, и только Петрович сиял, как начищенный самовар. А ведь не последний потребитель был. Что-то здесь не так…".

Мне стало интересно посмотреть на "постные лица", и в день следующей раздачи я пришёл пораньше, тем более что вопросов по делу накопилось. Пришёл цеховой кладовщик, принёс с центрального склада бутыль. Мастера выстроились в очередь. Я бы не назвал их лица постными. Люди с такими сияющими лицами если кого и хоронят, то либо застарелого врага, либо действительно родственника, от которого долго дожидались богатого наследства.

Первый в очереди протянул Олегу склянку с лежащими на дне желтыми кусочками канифоли. Олег с серьёзнейшим лицом залил спирт и уже почти отдал склянку владельцу, как вдруг заулыбался, отдёрнул склянку и понюхал.

– Петрович! – заорал он, – застрелю из табуретки, Кулибин недоделанный! А вы, Ломоносовы и Менделеевы, передовики советской химии, всем мыть склянки! Я теперь сам канифоль вам насыпать буду!

– Да ладно, Олег Евлампиевич, – произнёс кто-то из «передовиков», – прям страна развалится, если мы граммулю употребим…

– Страна не развалится, – посерьёзнел Олег, – но раньше у вас хватало и на флюс, и на себя. А теперь пайку урезали и хватать будет в лучшем случае только на дело. Серьёзно всех предупреждаю: У кого непропай будет, то по листку доработки определю вредителя на раз, и мало ему не покажется.

Народ разошёлся. Олег снова засиял:

– Ну Петрович, ну мозга! Это же он придумал вместо канифоли дроблёные леденцы засыпать, вот и сиял в прошлый раз. А потом с народом придумкой поделился и …

Борьба с пьянством продолжалась.

Один из такcистов Нью-Йорка написал у сeбя на странице в соцсети:
Я пpиехал по адресу и пoсигналил. Прождав нeсколько минут, я просигналил снова. Так кaк это должен был быть мой последний peйс, я подумал о том, чтобы уeхать, но вместо этого припарковал машину, подошел к двери и поcтучал... «Минуточку», - ответил хрупкий, пожилой женский голос. Я слышал, кaк что-то тащили по полу.
После долгой паузы двepь oткрылась. Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмoв 1940-х годов. Рядом с ней был небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек или посуды на пoлках. В углу стoял картонный ящик, наполнeнный фотографиями и стеклянной посудой.
«Вы не помогли бы мне oтнести сумку в машину?» - попросила она. Я отнес чемодан в машину, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля.
Она продолжала благодарить меня за мою доброту. «Это ничего», - сказал ей я, - «Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери».
«Ах, ты такой хороший мальчик», - сказала она. Когда мы сели в машину, она продиктовала мне адрес, а затем спросила: «Не могли бы вы поехать через центр города?».
«Это не самый короткий путь», - ответил я.
«О, я не возражаю», - сказала она. - «Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис».
Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели. «Моя семья давно уехала», - продолжала она тихим голосом - «Врач говорит, что мне осталось не очень долго».
Я спокойно протянул руку и выключил счeтчик.
«Каким маршрутом вы хотели бы поехать?» - спросил я.
В течение следующих двух часов мы ехали через город. Она показала мне здание, где она когда-то работала лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, когда были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда-то был танцевальным залом, где она занималась ещё маленькой девочкой.
Иногда она просила меня притормозить перед конкретным зданием или переулком и сидела, уставившись в темноту, ничего не говоря. Потом она вдруг сказала: «Я устала, пожалуй, поедем сейчас».
Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что-то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль портика.
Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они бережно помогли ей выйти. Должно быть, её ждали. Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.
«Сколько я вам должна?» - спросила она, достав сумочку.
«Нисколько» - сказал я.
«Вы же должны зарабатывать на жизнь» - ответила она.
«Есть и другие пассажиры» - ответил я.
Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её. Она крепко обняла меня в ответ.
«Ты подарил старушке немного счастья» - сказала она. - «Благодарю тебя».
Я сжал ее руку, а затем ушел... За моей спиной дверь закрылась, это был звук закрытия еще одной книги жизни...
Я не брал больше пассажиров на обратном пути. Я ехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день, я едва мог разговаривать. Что, если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или, посигналив пару раз, уехал?..
В конце я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я еще не делал.
Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут считать мелочью.

ГЛУПЫЙ ГАИШНИК
История из знаменитой "марфинской шарашки" - спецтюрьмы, где когда-то сидел и работал Солженицын. Кто читал "В круге первом" или смотрел одноимённый сериал, поймёт, о каком заведении идёт речь. И хотя на момент нижеописанных событий оно уже не было тюрьмой и называлось "НИИ автоматики", режим секретности там был очень суровый. Чуть ли не у каждой двери стоял вооружённый боец, а для перемещения разработок между зданиями была сеть подземных тоннелей, чтобы шпионы не дай бог не подглядели из космоса, чем же здесь занимаются. На испытательные полигоны оборудование возили в обычных на вид грузовиках с надписями "Хлеб", "Почта" и т.п. На самом деле изнутри они были бронированы, в кузове ящики с секретным оборудованием охраняли два ВОХРовца с калашами, в кабине ещё один охранник в штатском с автоматом, у водителя - пистолет. Номера на них неприметные для простого люда, а гайцы предупреждены, что машины с такими номерами трогать нельзя.
Как-то в очередной раз едет такой спецавтомобиль на полигон. И на трассе чем-то он одному постовому не понравился, тот выскочил на дорогу, голосует полосатой палкой. Водитель на него ноль внимания. Должностная инструкция не позволяет останавливаться ни при каких обстоятельствах. Мента такое отношение к своей персоне не устроило, он сел в свою машину, врубил мигалку и, требуя в матюгальник остановиться, бросился в погоню. В конце концов ему удалось подрезать и остановить непослушный грузовик. Подошёл к водительской двери, дверь приоткрылась, оттуда под ноги гайцу вылетели несколько пуль, дверь закрылась. Далее из кузова выскакивают два бойца, скручивают опешившего мента, заталкивают в кузов, поездка продолжается. Инструкция предписывает всех виновников подобных инцидентов арестовывать и доставлять для проверки в первый отдел НИИ. Пришлось брать его с собой на полигон. Пару дней, пока шли испытания, он сидел в кузове грузовика, питался хлебом с водой и терпел издёвки со стороны охранников, которые вместо того, чтобы отдыхать в пивнушке, обязаны были его караулить.
Испытания техники закончились, поехали обратно. А для этого мента испытания только начинались - в отделе безопасности уже ждали на допрос. "Кто такой? Почему так поступил? Может, ты работаешь на заграничную разведку? Бери бумагу, ручку, пиши объяснительную. А мы пока на тебя запрос в КГБ отправим. Если всё чисто - к вечеру выйдешь". Гаишник действительно оказался не шпионом, а простым идиотом, по дури тормознувшим машину с секретным грузом. Вот только его не отпустили, сославшись на то, что по их регламенту объяснительная записка должна быть написана на русском языке без грамматических и орфографических ошибок, а у него тут тарабарщина. Листок порвали, дали новый, заставили переписывать. Так он и просидел весь следующий день в камере первого отдела, переписал их с десяток. То где-нибудь запятой не хватает, то букву пропустит, то предложение неправильно построено. А начальник 1 отдела читает, рвёт лист, выдаёт новый. На следующий день приезжал кто-то из высших чинов ГАИ, ручались за своего дурачка, просили отпустить. 1 отдел - ни в какую, "Мы работаем по инструкции, пусть правильно напишет, тогда с радостью отпустим". На самом деле они просто глумились, ведь известно, что во все времена МВД’шники и ГБ’шники сильно недолюбливали друг друга. Бедолаге даже принесли школьный учебник русского языка. Дня через три ему всё-таки удалось обрести свободу.
P.S. Какие меры к нему применили в его родном ведомстве, история умалчивает.

История от коллеги. Чтобы не морочить себе голову ежедневной чисткой кошачьего туалета, коллега долго и старательно приучал животное к унитазу. Радости не было предела, когда дрессировка дала свои плоды. Но однажды на кошку, зажмурившуюся во время процесса облегчения и сидящую на краю унитаза, упала крышка. Понятно, испуг, громкое МЯУ!!! Кошка не перестала ходить на унитаз, только теперь она садится лицом к крышке и, соответственно, её задница свисает наружу. Никакие попытки развернуть или заставить ходить обратно в корыто ни к чему не привели - от жуткой вони ему приходится по два раза в день тщательно мыть пол в туалете.