Новые истории - основной выпуск

Когда я ходил в садик, иногда тоже была зима. Причем - регулярно, каждую зиму. Причем раньше, помимо Деда Мороза со Снегурочкой, были и другие атрибуты. Снег, сосульки и кражи санок. Всех детей поголовно возили в садики на санках. Машины были не у всех, а санки были доступным транспортным средством. В них можно было сложить малолетнее чадо, как дрова, и везти его на санках в садик с максимально возможной скоростью. Правда потом, после садика, надо было куда-то эти санки девать. Даже в маленьком садике на 4 группы по 30 детей получалось больше сотни санок всех цветов и расцветок. Под них уже нужен средний самолетный ангар. На работу мамы и папы тоже забирать санки не могли. Тем более, если мама - какой-нибудь почтальон, а папа электрик. Весь день за собой санки таскать? Поэтому санки втыкались в сугроб вокруг садика. Издали это было похоже на японский сад камней.

Все детские сады были утыканы санками. Чтобы сразу отличить свои санки от чужих - их раскрашивали и подписывали. Это же было противоугонной системой. Насколько я помню, не было ни одного случая, чтобы санки перекрашивали.

Угонщиками были, как правило, школьники. Им санки были не положены в силу преклонного возраста, а кататься с горок или привязываться к грузовикам очень хотелось. Вот они и приходили после уроков к детским садам и брали себе транспорт. Как правило, ходовых штатных цветов, боялись только вычурных санок. Около нашего садика стояли санки еще дореволюционные, с деревянными полозьями. Так эти санки настолько сильно выделялись, что были неугоняемыми.

Ни разу не угоняли санки у меня, мой папа фигурно ободрал с них краску. Несколько вечеров сидел с ножиком. Получился резной палисад. Вторые неугоняемые санки были у Ткачены, нынешнего кастрюльного магната. Папа у него не любил деревообработку, он был художник по металлу. С помощью дрели, он покрыл санки такой жесткой гравировкой, что они стали похожи на гигантский заусенец. А вот у Солопаева Сереги, у него были санки в стоковом обвесе. От новых санок, купленных в магазине, они отличались только веревочкой. Солопайчиковы предки почему-то даже не метили радикально санки. Даже фамилию «Солопаев» они писали на приклеенный кусок пластыря. Само собой, пластырь отрывался, санки подписывались гвоздем на другую фамилию - всё!

В этом был офигенный плюс. Угнанные санки давали, в сильный мороз, плюсстопятсот к здоровью. Раньше я этого не понимал, а теперь, очень сильно понимаю. Представьте себе, на улице мороз. Сильный мороз, ну минус 27. Родители спешат на работу, нужно отвезти в садик груз в виде молодого мужчины пяти лет. Своими ногами, да еще в зимнем облачении, подобный груз доберется до садика к апрелю. Поэтому дитя нужно укутать в кофту, сверху надеть свитер, потом пуховый платок, потом пальто. На ноги двое колготок и штаны с начесом. Все это сверху лакируется кроличьей шапкой и валенками. Когда ребенок достаточно обездвижен, его надо обеззвучить, для чего используется шарф, которым фиксируется нижняя челюсть. Потом груз выносится на улицу и складывается в санки. Поскольку укутанное туловище не гнется, то именно укладывается, глазами к звездам.

Так вот, дети, которых в сильный мороз возили на санках - заболевали. В сильный мороз надо двигаться. В обездвиженном состоянии холод проникает всюду. За все три года, которые я ходил в садик с Солопаевым, тот не болел ни разу. Ему приходилось ходить в садик пешком, санки постоянно угоняли. Пусть родителям приходилось вставать в 5 утра, пусть половину пути Солопаева приходилось катить кубарем и подгонять пинками - он не заболевал, он постоянно двигался. А у меня, с неугоняемыми санками, четыре раза за зиму были всякие ОРЗ. А однажды посчастливилось заболеть левосторонней пневмонией (это воспаление легких, если не в курсе). Мне из-за этого даже длинных стихов не давали на новогодние утренники. Мое присутствие было очень маловероятным. А Солопаеву давали стихи на два листа, родители вешались.

Тем не менее, в детстве мне нравилось ездить на санках. И именно в таком состоянии, как дрова, глазами к звездам. Особенно, когда снег идет. Такими большими кусками, как остатки голубя, после кошачьей трапезы. Едешь так на санях, впереди коренным папа идет и мама пристяжная. Смотришь вертикально вверх, а оттуда падают снежинки. Медленно-медленно, прямо в зрачок. И тают там. И по очереди: то в один зрачок, то в другой. А ты лежишь, вдыхаешь сквозь шарф воздух, и пошевелиться невозможно, столько на тебе одежды разной. А потом снег в зрачках тает и у тебя полные глазные яблоки воды. И ты с неимоверным усилием наклоняешь голову, вопреки шарфу и кроличьей шапке (с милицейской кокардой). Ну нужно как-то вылить воду из глаз.

И вода вытекает, и ты видишь, что рядом с тобой, ноздря в ноздрю, везут еще кого-то. И у него тоже глаза к небу и в зрачки снежинки тают. А особо одаренные родители снимают с санок спинки и дети к этим санкам принайтованы какими-то такелажными приспособлениями. А некоторые ненормальные дети лежат не как все, а наоборот. Кто-то ногами назад, а кто-то вообще лицом вниз. Я даже пару раз пробовал так. Головой вперед - еще куда ни шло, а лицом вниз - никакого удовольствия. Меня однажды родители потеряли, я как-то выпал из санок, на вираже. Пытался подать сигналы, но был обездвижен и обеззвучен. Родители ушли почти на 100 метров. Меня спасла какая-то прохожая бабка. Она ругала родителей, за то, что они меня потеряли. Это были первые матерные слова, которые я услышал в жизни. Но не запомнил.

Еще помню сапоги. Меня стали к школе готовить, а в школу было не престижно в валенках ходить. Поэтому меня стали приучать к зимним сапогам. Были такие детские сапоги на меху из чебурашки. У них была металлическая молния, которая постоянно ломалась. И еще у них была подошва без намека на протектор. Так, слегка шершавая, как мелкая наждачка. Очень хочется посмотреть в глаза проектировщику этой детской обуви. Его бы салом, ему же по сусалам. Чтоб он всю жизнь поскальзывался. Но мой папа, не зря получал высшее образование. Он натер мне сапоги канифолью и я перестал падать. Все падали на ровном месте, а я стоял, будто прибит гвоздями. В средние века меня бы сожгли на костре. Потом эту идею украл Н.С. Михалков, для своего фильма «Сибирский цирюльник».

А потом все пошли на горку, кататься с нее стоя на ногах. Кто дальше уедет. Было такое соревнование. Пока меня не намазали канифолью, я был практически чемпионом. Меня выносило за границу раскатанного льда, я очень хорошо держал равновесие. Даже когда влетал в баррикаду из санок и снеговиков. Но тут вышел казус. Я разбежался, придав себе как можно большей кинетической энергии, и прыгнул на лед. Дальше мое тело понеслось вниз с горки. А сапоги остались на месте, как гвоздями прибитые. Я опал как листья по осени. Только очень резко и с тупым звуком. Никаких телесных повреждений не получил, но привил себе отвращение ко льду. Никогда в жизни не стоял на коньках и вообще, до появления ватрушек, даже на горках катался с опаской.

© pankratey

Помните, в фильме "Люди в черном" агент Джей на вступительном экзамене стреляет в муляж маленькой девочки, затесавшейся среди монстров.
- Зачем ты пристрелил Тиффани?
- А что делает маленькая белая девочка ночью в гетто среди монстров?

Тель-Авив. Центральная автобусная станция. Зима. Идет мерзкий дождик.
Чтобы добраться до работы, мне нужен автобус. Местный бомонд живет своей обычной жизнью. Прямо под светофором в луже сидит попрошайка и клянчит "шекелёк". Возрастной бомж с бородой как у Деда Мороза и коляской из супера, забитой всякой фигней, сидит на лавочке и задумчиво посасывает пиво из банки. Его собрат, босой и в отключке, лежит рядом. Неподалеку группа китайских строителей, встав в кружок, человек 8, греется водкой прямо из горла. Мелкие черные потомки беженцев - эритрейцев носятся по улице, мамаши выдергивают их из-под колес, папаши где-то фарцуют крадеными телефонами. Метрах в 20 от входа небритый мужчина кавказской внешности крутит "наперстки" из бумажных стаканчиков и ему даже дают деньги. Неподалеку стоит полицейская машина, вокруг царит мир и взаимопонимание.

Бегу на свой автобус. И тут меня - интеллигентного, в очках, хорошо одетого, белого, дружелюбного, с чемоданчиком для компьютера - тормозит охрана и начинает тщательную проверку документов...

Сегодня не пошел на работу, и под урчание в животе пишу этот пост.

Ну, по порядку.

Вот есть у меня родственники. Хз, ну они считают меня родственником. Два брата - опездола. Да не моих брата, а они друг другу братья, а мне название болезни для жопы. Они дяди жены моего сына, охуительное родство. Живут вдвоем в деревне, работают охранниками. Баб постоянных у них нет. Когда на свадьбе гуляли, Ксюшка (невестка) говорит, вы поменьше общайтесь с этими дядями, они прилипучие, как репейник, их лучше сразу послать, сами знаете куда. Я сделал заинтересованную морду и спросил, куда же? Ксюшка покраснела, ну хоть на свадьбе меня не тролльте. Она хорошая девочка прошло уже 4 года и надеюсь она привыкла к моим подьебкам, и пока еще не послала меня дядей догонять.

Бабушка говорила несчастные они. Цыгане их прокляли когда эти опездолы в детстве цыганскому коню в жопу печеную горячую картошку засунули. Лошадку эту бедную потом долго ловили по диким степям Забайкалья. Ну цыганы и прокляли их, типа удачи не будет.

Эти два гринписовца звонят в субботу – дай бензопилу, мы леса спиздили, надо попилить. Ога, ога, говорю идите вы на гоа. Вы в прошлом годе кувалду с железной ручкой приваренной у меня взяли, типа забор будем делать, через 15 минут пришли, дай сварочный аппарат у нас кувалда сломалась цельнометаллическая. Как, блять? Я ее у железнодорожников выменял на спирт рояль 20 лет назад. И камни дробил и кирпич выбивал и вместо гантели руку сломанную разрабатывал и капусту квашенную придавливал. 20 лет ! А тут 15 минут и сломана. Она же, кувалдочка моя, помнит меня неженатого.

Да еще сварочный аппарат дай, это же не цельнометаллическая кувалда, это же аппарат. А сварку сломают, придут, дай станок обмотку намотать на трансформатор?

И дай еще холодное к башке младшого приложить а то у него кепка с эмблемой олимпиады 80 приподниматься стала. Шишка там от кувалды. Ты чего говорю, Вася, из брата своего забор хотел сделать, Вбить его в землю задумал? Ну, я нихуя не удивлен, что кувалда сломалась. Да не, говорит Вася, я в сердцах ручку от нее в небо кинул а брат смотрел как она летит. Ну, блять, Ломоносов Михайло Васильевич вас в университет бы принял за интересные физические опыты. Поискал в холодильнике небольшой кусок мороженого мяса приложить к голове. Посидите тут, я сам кувалду сварю. Через полчаса прихожу, Младшой лежит на полу все ебло в крови, Вася пытается скорую вызвать. Что, блять, опять случилось? Оказывается у младшого кровь с головы пошла. Намочил полотенце вытер ему бошку, вроде повреждений нет, в ухи заглянул, при контузии бывает кровь с ушей. В норме все. Тут взгляд упал на кусок мяса. Вот черт, печень говяжья, растаяла и кровь с нее потекла.

Послал я их от греха подальше. И нет у них забора, и винят в этом меня. Типа кувалда на планете Земля в единственном экземпляре находится у меня, а я не делюсь высокими технологиями с аборигенами.

Бензопилу вам дай. Вы же, блять, буратинов друг из друга настрогаете. Нет говорю, на гоа вам а не бензопила. Плакали они, и всем родственниками рассказывали какой я жестокий обладатель бензопилы. Ладна, думаю пилу не дам, сам поеду попилю.

Взял сына, говорю, это родственники твоей жены, а по мне, мой кот и то по ДНК ближе. Спрашиваю, запаску взял, домкрат, бинты, гипс и лангеты? А то при приближении к братьям истончается нить мироздания и энтропия растет в обратной пропорции расстоянию до них.

Подходя к их жилищу перекрестился. Ну напилили чурок без эксцессов, сказали мне спасибо, посетовали, что долго упрашивать пришлось. Я их тоже нахуй послал. Ну и поехали домой. Жрать что то захотелось, на свежем воздухе. Купили по 2 чебурека, захомячили прям за рулем. Жона дома окрошечкой накормила. Сын домой уехал. Лег я спать и думаю, все так гладко прошло. У этих братьев вечно что то приключается. Кончился срок годности цыганского проклятья.

А, нет. Часа в 4 ночи проснулся я от урчания. Чувствую в животе чужой на свободу рвется. Гребаные чебуреки с проклятьем цыганским. Так на реактивной тяге и парил до утра над белым унитазом. Утром сын звонит, пап как дела? Голос уставший и сдавленный, хуле, вместе чебуреки ели. Че, говорю тоже переехал в туалет жить? Да говорит уже третьего чужого родил. Вот под бурчание в животе пишу и думаю, цыганское проклятье оно не стареет и нить, мать ее, мироздания не прощает.

Ну хоть дрова на зиму у братьев будут. А я уж выздоровлю как нибудь. Им наверно и так трудно с энтропией бороться. Вот бывают же люди вокруг которых все рушится и распадается. И жаль их, и бесят их приключения.

Прочитал, чего написал. Выгляжу жадиной стремной. Ну дрова то я напилил, значит не совсем жлоб. ))

Автор благодарит алфавит за любезно предоставленные буквы.

Восьмилетний Денис кричит из окна своей подружке однокласснице, живущей в доме напротив:
- Кристина, выходи гулять на улицу!
Симпатичная соседка Кристина кричит в ответ:
- Не могу, я занята!
Денис с полминуты водит пальцем по подоконнику, затем снова высовывается из окна, кричит:
- Кристина, а ты красивая!!!
- Ну ладно, сейчас выйду.... - слышу голос красивой соседки.

Это волшебное слово "Сталинград"... В Турции на концерте в тесном, душном амфитеатре рядом немец (судя по разговору) долго не переставал курить, не обращая внимания (с виду просто не слышал, как будто) на мои просьбы на турецком, русском и английском. В итоге я в сердцах ляпнул жене: "Щас будет Сталинград", уже планируя небольшое рукоприкладство, после чего в течение 2 секунд сигарета была потушена, а весь остальной концерт дядечка сидел смирно (ладошки на коленках).

Действие 1-ое.
Тополиный пух, жара, июль… Как теперь не странно звучит, но это летняя Москва.
Большой строительный объект, не в центре, но и не на окраине. Муравейник живет, шумят перфораторы, болгарки и прочие молотки, гудят трактора, экскаваторы и прочие самодвижущиеся тележки, целеустремленно туда-сюда перемещаются рабочие в оранжевых касках, в основном выходцы из Средней (и не очень) Азии.
Сцена 1-я.
Только что в штабе закончилась «большая» еженедельная планерка, на которой присутствовало: и руководство генподрядчика, и инвесторы, и представители заказчика, и архитекторы, и многочисленные подрядчики, всего около 25 человек. Планерка прошла, как обычно: Денег нет, но когда-нибудь будут, а график — это библия строительства и любые покушения на изменение сроков выполнения работ, приравниваются к святотатству и караются отлучением от объекта. И поорали все на всех, и поржали над незатейливыми шутками с неформальной лексикой (коллектив полностью мужской), но текущие вопросы, вроде как, тоже все порешали. Теперь народ вывалил на улицу из душного помещения, чтобы покурить в тенечке и на ветерке, неформально пообщаться, решить какие-то свои вопросы и прочее.
Сцена 2-я.
Все те же, плюс из-за ближайшего угла, грациозно покачивая пятыми точками, появляются две девушки геодезисточки, примерно семнадцати лет отроду. Объект полу муниципальный и их прислали на практику от какого-то училища или техникума (или как там они теперь называются), где готовят геодезистов. Симпатичные, стройные и приятные еще той легкой, детской свежестью, но уже вполне сформировавшиеся и по-женски самоуверенные в своей неотразимости. Первая: в джинсовых шортиках, обрезанных по самое-самое, в полупрозрачном, свободном топике на бретельках, надетом без лифчика, с торчащими немного вверх и чуть в стороны, сосками на стоящей груди, с распущенными, длинными волосами и в обязательном боевом макияже… – несет чемоданчик с теодолитом. Вторая: тоже в шортиках, но уже розового цвета, подчеркивающих упруго-выпуклую попку и в небольшом элементе одежды (не знаю, как называется, типа спортивного бюстгальтера), что позволяет ей демонстрировать тонкую талию с небольшой татуировкой сзади и плоский животик с пирсингом в пупке, с волосами, собранными в пучок, что открывает нежную шейку… – держит в руках рейку и штатив. Разговоры у штаба мгновенно смолкли, все присутствующие мужчины завороженно провожали взглядами неспешно дефилирующую в десяти метрах парочку. Я не знаю, какое у них было задание на геодезическую съемку (скорее просто что-то дали, чтобы отвязаться), но отойдя совсем немного, они принялись устанавливать оборудование, стоя спиной к штабу. Девушка в розовых шортиках, отошла метров на тридцать, поставила рейку вертикально и замерла в напряженной позе, словно стриптизерша возле шеста, ожидающая начала музыки, чтобы исполнить приватный танец, но при этом стреляя в мужчин томными взглядами. Другая, установив теодолит на треногу, поставленную ниже, чем бы это требовалось, грациозно прогнулась, показав, наверное, больше, чем планировалось, припала к окуляру. Пронесся многоголосый восхищенный вздох и чье-то сакраментальное:
- Ох… Я бы вдул…
- Вот бл…щи… – вроде как, тоже бы не против, произнес не очень старый еще начальник строительства (Николаич), правой рукой несколько раз собирая и разглаживая кожу на лысине.
- Малолетние… - после небольшой паузы добавил он с сожалением и злостью, словно вспомнив уголовный кодекс, и где он, и кто он, но при этом продолжая жамкать и поглаживать лысину. И вдруг резко развернувшись, двинулся в свой кабинет.
- Николаич вздрочнуть пошел – заржал главный инженер. Шутку все оценили и посмеялись, по-прежнему не отрывая взгляд от «работающих» девчонок.
Сцена 3-я.
Все те же, минус Николаич, плюс показались два рабочих с очень Средней Азии, несущие на плечах длинную, стальную трубу. Девушка у теодолита сделала полшага назад, при этом чуть повернув голову в сторону штаба, чтобы периферийным зрением оценить произведенный эффект. Кстати, ученые доказали, что у женщин периферийное зрение развито гораздо лучше, чем у мужчин, видно, для этих целей тоже. Решив, что эффект еще не достаточный, все мужчины еще на ногах, и никто портфелем стыдливо не прикрывает пах, она еще сильнее прогнувшись, решила повторить подход на бис. Двое рабочих с трубой, проходившие в это время мимо, так больше и не смогли оторвать взгляд от такого действа, и по мере удаления все больше выворачивая шеи, уже, наверное, до хруста в позвонках, так что в итоге свалились в прорытую для коммуникаций траншею, огороженную лишь яркой пластиковой ленточкой. Вернее, свалился лишь шедший первым, в падении инстинктивно отбросив от себя трубу, которая, ударившись, почти одновременно о противоположную стенку и край траншеи, деформировалась и резко разогнувшись, более длинным рычагом, нанесла второму мощнейший хук справа. Получив удар в область головы и шеи (как написали бы в уголовном деле), приведший к травмам, к счастью, совместимым с жизнью. Но такой удар вырубил мгновенно, да так, что рабочий сразу рухнул лицом вперед в глубоком нокауте, поймав удар еще сверху по спине падающей злополучной трубой. Первый же почти не пострадал, лишь пропорол боковую поверхность бедра, торчавшей на дне арматуриной и даже смог самостоятельно быстро выбрался из канавы.
Сцена 4-я.
Все те же, плюс инженер по ТБ (технике безопасности), выскочивший откуда-то, как черт из табакерки, наверное, почувствавший одним местом назревающие неприятности.
- Мужики! Не надо в скорую звонить… - остановил он несколько человек схватившихся было за телефоны.
- Щас сами разберемся, у монолитчиков прораб медбратом был, сам своих лечит и шьет… – скороговоркой защебетал он, взволновано суетясь и пытаясь снять с пояса висевшую там рацию. Первый же рабочий, окруженный громко галдящей, возбужденно жестикулирующей толпой свидетелей произошедшего, почти ничего не понимая по-русски, еще не отошедший от шока, решил, что его сейчас возможно будут бить, возможно ногами, возможно в живот, а также, наверняка по другим болевым точкам молодого организма, предпринял резкую попытку убежать. Если для русской женщины коня остановить не проблема, то для нескольких молодых мужиков, пусть даже и трезвых, поймать одного субтильного молодого узбека, да еще с заплывающей кровью штаниной не составило никакого труда.
- Тащите его в мой кабинет, там разберемся – орал инженер по ТБ.
Русское слово «разберемся» молодой рабочий уже знал, и знал, что не предвещает оно ничего хорошего, поэтому отчаянно сопротивлялся и как Жихарка цеплялся руками и ногами за дверной проем не давая затолкать или занести себя в помещение, и при этом громко крича:
- Я ничего не делял, только посмотреть…
Сцена 5-я.
Все те же, плюс массовка из любопытных рабочих, плюс Николаич, вышедший на шум, плюс прораб Анатолий, здоровый молдаванин, подошедший откуда-то сбоку и державший уже в одной руке между пальцами два шприца (один большой с перекисью, чтобы промыть, другой с лидокаином, чтобы обезболить), а в другой нож похожий на скальпель, нить с иглой и пакет с перевязочными материалами.
- Не тащите вы его, просто стол вытащите, на нем сделаем – уверено пробасил он. Его уверенность передалась остальным, притушив разгоревшиеся страсти (трое тащили, остальные советовали). Быстро вытащили стол и разложили на нем притихшего было узбека. Притихшего до того момента пока с него не начали снимать штаны. Говорили земляки, что начальство строгое, но чтобы так… Видимо он решил, что за то, что он пялился на русских девушек, его сейчас будут насиловать всем кагалом.
- А-и-и-и… Я больше не буду! И-и-и-и… - дико визжа, он начал биться как птица, попавшая в силки. От криков ли, или просто время вышло, очнулся от нокаута забытый второй рабочий. С трудом, покачиваясь сел, пытаясь хоть на чем-нибудь сфокусировать взгляд, кончиками пальцев потрогал, на глазах растущее в размерах, уже багровое ухо, и немного посидев, вроде окончательно пришел в себя, обратив, наконец, внимание на происходящее. И что он видит? Его земляка Фарходжона, дико кричащего и бьющегося в удерживающих его руках, разложили на столе, сняли штаны и над ним навис здоровенный мужик с ножом в одной руке и ниткой в другой. Да он у себя в Узбекистане так баранов кастрировал! Значит и его сейчас…
- А-л-л-а-а-а-а…– он тоже дико заорал и на заплетающихся ногах, но очень резво побежал в сторону бытового городка (строительные вагончики, где жили рабочие, поставленные в два яруса), и продолжая орать, скрылся в катакомбах, где месяцами не ступала нога начальства, быстро петляя среди мусорных куч, биотуалетов и натянутых веревок с сушившейся одеждой. Все проводили его недоуменными взглядами.
- Ну, а этот чего? - громко высказал общее мнение один из инвесторов.
- Ты бы заканчивал тут с моджахедами… Доиграемся… Хорошо хоть сегодня с префектуры никого не было – попенял он Николаичу, нервно прикурившему вторую сигарету подряд.
- И этих б… гони…, ЧП или драки из-за них точно будут - поддакнул представитель технического заказчика.
- Или изнасилуют еще не дай бог, не понимают дуры малолетние куда попали… - закрывая тему задумчиво произнес Николаич. Но девки под шумок уже смылись, видно тоже почувствовали, что может и им попасть по самые помидоры.
Действие 2-е.
Август, пятый день дождь. И это тоже летняя Москва. Тот же строительный объект, те же звуки и та же строительная суета, только рабочие теперь еще и в дождевиках.
Сцена 1-я и последняя.
Возле штаба курят несколько подрядчиков. На стене висит щит для объявлений, на нем потрепанный и выцветший уже приказ: О недопущении нахождения на объекте без спецодежды, виновные будут расстреляны… Ой, нет. Оштрафованы на 5000 рублей за каждый случай. Мимо, задумчиво потирая лысину, проходит и скрывается в своем кабинете Николаич.
- Смотри опять лысину жамкает и в кабинете закрылся – заржал один из подрядчиков. Но другие подрядчики были уже новые, истории той не знавшие и про себя подумали, что это такой местный непонятный прикол и только вежливо поулыбались…

P.S. Рану Фарходжону никто не зашивал, Анатолий посмотрел, сказал – «царапина», только промыл перекисью и наложил повязку. Второй рабочий сутки отлежался и снова вышел на работу, только первое время удивлял и смешил всех размерами своего опухшего уха, чуть ли не в три раза большего чем другое.

События реальные, может и приврал чуток, но без этого историй не бывает…

Посольство ФРГ. Просто песТня. Раннее майское утро 2017. Шеренга счастливчиков, не проспавших, выстоявших и проникшихся. Им на радость выныривают наконец из амбразуры немецкие клерки. С сильным акцентом объявляют, что сегодня приём пройдут только 15 человек. Остальным спасибо, что пришли. Заходите в следующие дни. Всегда вам рады.

Из хвоста шеренги несмелый вопрос:
- А вы девятого мая работаете?

Про мариупольских гаишников 2
Год так 2005-6. Лето, жаркий день. Едем мы такие с супругой на девятке по пригороду. Останавливаемся по знаку жезла. В кабину заглядывает гаишник и спрашивает: а чего вы это пристегнулись (ремнями) в такую жару?

Сын занимается в секции, в конце занятия - перетягивание каната. Тренер спрашивает у ребят: "Какие правила в этой игре?" Один малой выдаёт: "Натянуть всех людей!"

Сижу на конференции. Докладывает один наш хороший ученый. Мой сосед - наш старый друг, англичанин, вдруг начинает тихо веселиться, глядя на довольно страхолюдные уравнения. Я намекаю, что тоже хотела бы повеселиться, но не нахожу повода. Он показывает мне опечатку - "queasy statics". (Вместо quasistatics - "квазистатика" было написано что-то вроде "статика, которой поплохело".)

Думаю, чего это текст на мониторе так крупно пошёл, как мурашками после инсульта.
А это кот по Cntrl + прогулялся.

Про русские имена за рубежом. Коллега из Кении рассказал, после обучения в СССР кенийцы стали называть своих детей Сашками. У него есть друг Сашка, гордо рассказал он мне. А почему так назвали знаешь? Коллега ответил, нет. Моя версия была, про генетическую связь А.С. Пушкина с Африкой.

Недавно жена узнала, что знакомая раздает котят и решили взять дочке котенка, но только мальчика. Как оказалось у знакомой как раз все котята мальчики, красивые, какой-то сюси-пуси породы.
Ну жена спрашивает:
- А почему вы их не продаете?
Знакомая, с умилением глядя на котят, отвечает:
- Да жалко мне их продавать, неизвестно кому попадут, а хочется чтоб в хорошие руки попали.
Ну мы выбрали одного красивенького, привезли домой, дочка счастлива.
А почему, спросите вы, у этой знакомой все котята-мальчики были? А потому что всех котят-девочек она сразу после рождения... утопила.