Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Приятель пишет в FB:
Это Питер, детка.
Выхожу на набережную, ждать убер.
Правая нога за день аж вздулась в колене.
Закат красивый, над Питером.
И тут колено "стреляет" дико:
- Твою мать!
Говорю я.
- Полностью разделяю вашу точку зрения, закат непередаваемый.
Говорит интеллигентного вида дед, проходя мимо
А мне подарили сувенир из Юганского заповедника. Карточка размером с
проездной, на ней фотография северного оленя, у которого жопа открывается, а
там флешка. Закидывала туда рабочие файлы, и с удовлетворением думала, что
отправляю работу в жопу...
Сотрудник не служил в армии типа по идейным соображениям. Доказал
военкомату, что он пацифист и не может быть солдатом, проходил
альтернативную. И вот все бы ничего, но узнать этого человека в коллективе
можно по вечно набыченному выражению лица и попыткам любой спор решить
ором про "щас в морду дам".
Кинотеатр, свет выключен, полный аншлаг на какой-то модный сиквел, премьера.
Зрители аккуратно расселись с попкорном. Начальные титры, и тут дверь в зал
открывается и седая контролёрша вбегает и скрипучим голосом кричит в толпу:
"там чью то чёрную машину эвакуатор забирает!!".. Никогда не видели, чтобы 50
человек разом пытались протиснуться в один пролёт? А я видела )) очень смешно)
У нас однажды из лабы пропала призма. Обычная из оптического стекла и
довольно здоровая. Кому понадобилось, спрашиваете? Выяснилось - очень просто:
одна мадмуазель делала лабу про определение коэффициента преломления,
насчитала 2.41. Посмотрела в табличке - епрст! алмаз. "Жизнь удалась" решила
девушка, сунула образец в сумочку и рванула на выход. Ни вес образца (полкило),
ни форма огранки (треугольная призма) не заронили сомнений в душу горе-
миллиардерши. С тех пор ходила поговорка: "лучшие друзья дуры - это оптическое
стекло K8".
Однажды у нас в университете на лекции по теории вероятности - говоря о каком-то маловероятном событии, доцент Семёнов в качестве примера сказал следующее: - Ну это тоже самое как предположить, что сейчас откроется дверь и сюда зайдет красная обезьяна! Прошла пара секунд... открылась дверь и входит Игорёк с третьей группы, опоздав к началу лекции где-то минут на десять, с бодуна жуткого, помятый весь и в красном свитере! Сказать, что аудитория засмеялась, это ничего не сказать. В аудитории чуть не обвалился потолок от хохота сотни студентов и самого доцента. А Игорёк стоит, ничего не понимая, и глядя на доцента Семёнова, твердит: -Простите, но я вас заверяю, что такое больше не повторится!
Навеяло, как Багратион Мюратом командовал история из "Капитального ремонта" Леонида Соловьёва. "Но над трапиком, встречая катер, белым ангелом-хранителем склонился розовощекий мичман. Юрий узнал в нем Петрова, который год назад в корпусе был унтер-офицером его отделения. Поэтому (и потому еще, что приезд Юрия был предварен семафором лейтенанта Ливитина) его приняли на миноносце, как родного, и Петров тотчас провел его в кают-компанию. Она была светлой и душистой, крохотной, как бонбоньерка, и необыкновенно уютной. Круглый стол занимал почти всю её площадь, над диванами вокруг него нарядно и весело сверкала эмалевая краска выжженных по ореховой панели орнаментов и картин в билибинском вкусе — витязи, жар-птицы, Иван-царевичи и Елены Прекрасные, собственноручный подарок кают-компании от старшего офицера. В одной из кают, двери которых выходили прямо к круглому столу, бросался в глаза необычайный абажур: с подволока, охватывая тонким прозрачным батистом яркий матовый шар лампы, свисали дамские кружевные панталоны с голубой ленточкой, продернутой в прошивке.
Петров, спустившись вместе с Юрием, представил его сидевшим за столом командиру, старшему офицеру, ревизору и механику (сам он был здесь вахтенным начальником и штурманом). Офицеры радушно протягивали Юрию руки, называя себя и одновременно не забывая гостеприимства.
— Старший лейтенант Петров-Третий, — сказал командир. — Чайку? С коньяком?..
— Мичман Петров-Девятый, прошу любить и жаловать, — подхватил ревизор и подвинул к Юрию сахарницу. — Вы до Кронштадта с нами? К подъему флага будем, адмирал торопит.
— Лейтенант Петров-Седьмой, — сказал механик, а старший офицер сперва крикнул в буфет:
— Вестовые, стакан! — и потом протянул Юрию руку в свою очередь. Лейтенант Петров-Пятый. Ночевать, не обессудьте, придется на диване…
Коллекция Петровых поразила Юрия, и, плескаясь в умывальнике в свете кружевных панталон (хозяином этой каюты оказался Петров-знакомый), он спросил его об этом вполголоса.
— А вот подите ж, — мрачно сказал Петров. — Я по старшинству выбрал минную дивизию, явился к адмиралу нашему в штаб, представляюсь. «Петров? Отлично. На „Бдительный“!» Приезжаю, у них лица вытянулись: еще Петров?.. А потом флажок по пьяному делу пояснил: адмиралу моча в голову ударила, подбирает по фамилиям. К нам — Петровых, а на «Бурном» — Ивановых набрал. Только там командир подгадил, Гобята по фамилии, всю музыку ему портит.
Юрию хотелось рассмеяться, но унылое лицо Петрова (дыне Петрова-Четырнадцатого) этому мешало. Он спрятал лицо в полотенце, а Петров продолжал:
— Сволочь адмирал. Он традицию насаждает, а нам хоть плачь! Телеграммы путаем, письма; и служба ни к черту, матросы ржут… Да у нас ничего, а вон на «Лихом» лейтенант Курочкин стреляться хочет: к нему адмирал командиром Куроедова ляпнул… Пойдем чай пить до похода, у Третьего коньячишко неплохой…"