Приспичило пописать юной Наде -
Зашла в кусты, журчит, спустив трусы...
Насильник-гад (а он сидел в засаде)
Все двадцать сантиметров колбасы
Впердолил ей. Сопя от вожделенья,
Он выебал её, излив кефир
(Да, сперму - сок любовного томленья)
В Надежду, как в общественный сортир.
Вот так в погожий полдень знойным летом,
Решив сходить, простите, по нужде,
Сама Надежда стала туалетом...
О хлюпанье в натруженной пизде!
Жертва нас (или я)