Новые истории - основной выпуск

Подслушанное.

Жена, с недовольной физиономией «наезжает» на мужа. - Это все из-за той
молоденькой продавщицы в мини и декольте. Ты, старый хрен, не туда
пялился и купил себе короткие брюки.
Муж, разглядывая штанины, печально. - Да, коротковаты. – Но через
секунду уже радостно, - пойду поменяю!

Но жена не пустила. Поменяла сама.

В далёкие годы моего студенчества, в конце 70-х, вернулся с ещё тайной
тогда афганской войны один парень. Спецназовец, участник множества
боевых, он пришёл домой целым и невредимым. Конечно же, по этому поводу
был устроен грандиозный многодневный праздник, в котором приняли участие
все мы – его друзья, приятели, знакомые знакомых... Под конец в компанию
влились даже те, кто толком и не знал о причине всеобщей великой пьянки.
Выбывших по пути, упавших и тут же уснувших участников сменяли всё новые
действующие лица, и наша пьянющая компания шлялась по городу, постоянно
меняя на ходу свой состав и численность.

Как-то, уже на излёте этого буйного веселья, тащились мы, изрядно
подуставшие, поредевшей и далеко растянувшейся группой по Кронверкскому
проспекту. Мы с ещё одним приятелем плелись рядом с виновником
торжества, беседуя с ним, остальные от нас поотстали. По свидетельству
очевидца, я что-то на удивление связно и довольно увлечённо рассказывал.

Но тут моим силам вдруг разом пришёл конец, и я мгновенно отключился.
Выглядело это так. Фраза моя оборвалась на полуслове, глаза закатились и
остекленели, и я, завившись винтом вокруг своей оси, рухнул и
распластался замертво.

Реакция афганского ветерана была мгновенной. Он грохнулся наземь, резво
откатился на газон, замер и начал высматривать снайпера.

Говорят, прохожие наблюдали за нами с большим интересом.

Из жизни новорусских чикагцев.

Есть у нас знакомая пара, скажем, Вася и Люся. У них дом в неблизком, но
весьма дорогом пригороде, в гараже два крокодила – Порш Кайен и Мерс GL
какой-то. Всё в кредит, естественно. Васиной зарплаты на прокорм этого
зоопарка хватает с натяжкой, причем натяжка из разряда «презерватив на
глобус», но понты важнее.

Позапрошлой зимой Вася с Люсей, прикинув очередной раз презерватив к
глобусу, решили, что дальше так жить нельзя и надо на чем-то экономить.
Встал вопрос, на чем. Звериная сущность капитализма состоит в том, что,
достигнув однажды какого-то уровня потребления, потом очень трудно с
него слезть. Избавляться от кредитов – страшная потеря денег и геморрой,
реже ходить в рестораны – друзья обидятся, экономить на детях и вовсе
западло. И так далее, какую статью расхода ни тронь, она визжит,
кусается и яростно сопротивляется секвестру.

В конце концов Люся убедила мужа начать с малого и попробовать экономить
на бензине. С учетом недавнего подорожания аж до четырех баксов за
галлон и прожорливости обоих крокодилов сумма должна была выйти
нешуточная. Если я не ошибся в расчетах, то долларов 50 или даже 70. В
месяц.

До этого судьбоносного решения рабочее утро в семье выглядело так. Вася
на Порше доезжал до станции метры (ударение на первый слог, местная
электричка), оставлял там машину на парковке и поездом ехал в центр на
работу. Через полчаса Люся отправлялась на Мерсе по тому же маршруту, но
по дороге еще завозила детей в школу и садик. Теперь решили Мерс
оставлять в гараже, а всю развозку делать на Порше по схеме Вася – дети
– Люся.

Накануне детям прокапали мозги на тему «надо рано встать и быстро
собраться, чтобы папа успел на поезд, потому что папа теперь будет
ездить с нами, потому что мы будем экономить». Дети прониклись, но, как
водится, одно-другое-третье, в результате выехали впритык в Васиному
поезду все на нервах. Примчались на станцию, когда поезд уже стоял на
платформе.

Вася пулей вылетает из-за руля, проносится по перрону и в последний
момент услевает в закрывающиеся двери. Люся облегченно вздыхает,
пересаживается за руль, чтобы везти детей в школу... и обламывается.
Васе думать было некогда, он действовал на автомате. Выходя из машины,
как обычно заглушил двигатель и сунул ключи в карман.

Вариантов в общем никаких, не бросать же машину на площади – хотя бы
потому, что там нельзя парковаться. Люся звонит Васе и требует его с
ключами взад. Вася матерится последними словами – на работу
гарантированно опоздал, пропустил важное совещание, босс голову снимет –
и выскакивает на следующей станции.

Тут его ждал еще один сюрприз. Оказывается, станция, на которой он
сгоряча вылез, – это такой буранный полустанок в лесном массиве между
двумя жилыми районами. Там останавливаются далеко не все поезда,
ближайший – часа через два. На три мили кругом ни одного живого
человека, последние уехали с Васиным поездом.

Позапрошлая зима выдалась в Чикаго не такой снежной, как нынешняя, но
очень холодной и ветреной. Люся с детьми продрогли даже в теплой машине.
Через час из тоннеля показался Вася, весь занесенный снегом, насквозь
промерзший (одевался в расчете на двухминутную пробежку от метро до
офиса), в сбитых модельных туфлях, хромающий на обе ноги (а нечего было
спортзал прогуливать). Добрел до машины, приоткрыл дверцу и просипел:

– Люсенька, дорогая, давай теперь экономить на чем-нибудь другом!

Зашел в один НИИ по делу, надо было повидать знакомого профессора,
пожилого интеллигентного человека. А у них там работает и другой доктор
наук весьма солидного возраста – человек простой, душевный, но очень...
как бы сказать... энергичный такой, громогласный весельчак. Переговорили
с первым, прощаюсь и напоследок спрашиваю:
- Как, мол, здоровье (называю имя и отчество второго).

Профессор вежливо, сдержанно отвечает:
- Благодарю Вас, со здоровьем у него всё в порядке...

Помолчав, задумчиво добавляет:
- До хрена у него здоровья...

И с грустной улыбкой заканчивает:
- Столько, что всех нас уже тут зае..л!!!

Вспомнилось вдруг. Довелось мне в 90-х годах побеседовать с одним из
многочисленных менеджеров, мутной пеной поднявшихся с грязного дна на
волне "перестройки". Надо ли говорить, что был он, как всё всплывшее
быдло, наглым, распущенным и вальяжным.

- Знаете ли вы, что такое "реализация"? - спросил он меня со своей
гнусной, пренебрежительной ухмылкой вчерашнего гопника.
- Знаю - ответил я. - Это - осуществление. А то, что подразумеваете под
этим словом вы, называется "втюхать".

Мы с братом очень похожи, близнецы. В школе нас постоянно путали учителя
и одноклассники. Один раз мы с ним от нефиг делать обстреляли мужика
яйцами, было весело, а этот гад, оказывается, жил в соседнем доме и знал
нас. Через пару дней он поймал меня во дворе и здорово навалял, и на
прощание пообещал еще и братану уши надрать. Еще через несколько дней он
снова поймал меня со словами: "Ну а теперь с тобой разберемся". Я
напомнил ему, что он уже бил меня недавно, но он не поверил, приняв меня
за братана, и навалял еще раз. Вот такой нефарт, получил за двоих. Брат
потом долго ржал.

Однажды, отмечая корпоратив в ресторане, мы с коллегами, уже порядком
выпившие, отправились на перекур. Стоим, значит, в предбаннике,
прикалываемся, а я стою спиной к проходу. И тут вдруг все резко
повыбрасывали сигареты и стоят как ни в чем не бывало. Я, чувствуя
какой-то подвох, с сигаретой в зубах поворачиваюсь и чуть ли не нос к
носу упираюсь в шефа. А он, к слову сказать, у нас некурящий, запах
табака не переносит и курильщиков соответственно не любит. Ну все,
думаю, писец мне, щас как минимум на лекцию получасовую попаду или
вообще премии лишусь. Но начальник (тоже уже изрядно под шафе), обведя
нас всех взглядом, вдруг ни с того ни с сего заявляет, что мол, жалко
ему тех, кто курит, потому что они вынуждены постоянно тратить деньги на
эту дрянь и ввиду этого он выделит премию "на сигареты". Ну, коллеги
после этого поприкалывались надо мной, мол, шеф хорошо припил уже и что
я дешево отделался. Но каково же было их изумление в понедельник
следующей недели, когда мне на зарплатную карточку вдруг "прилетело"
2 000 р. обещанной премии. Те, кто тогда сигареты повыбрасывал, чуть ли
не зубами скрипели.

История с дальней родственницей. У нее муж, с которым они то сходятся,
то расходятся - запойный, в опьянении неуравновешенный, хотя вроде бы ее
и сына не трогает...

Сколько неприятностей и болезней он терпел из-за своих пьянок, не
счесть. И замерзал на улице (месяц в больнице с пневмонией), и
отделывали его по первое число (еще месяц в больнице и дома со
сломанными ребрами), и много чего еще.

И вот оказался он в числе "этнических немцев" (реально, по
происхождению), которым был дан зеленый свет на ПМЖ в Германию. Бисмарк,
наверное, в гробу волчком вертелся, ожидаючи таких вот
"родичей"-переселенцев. Переселились. Нашел муж какую-то вполне
приличную работу (мужик все же рукастый), но пьянки не прекратил, просто
"ограничился" запоями только с вечера пятницы по вечер воскресенья.

В очередном запое посетила-таки его "белочка". Он в страхе выпрыгнул в
окно, где-то бегал и ловил глюки, нарвался на компанию молодых турков,
которые не преминули ему раскрасить морду, прыгнул куда-то и сломал
ногу, в итоге оказался в психбольнице.

Когда его немного привели в себя, его посетили - жена-сын и мужик из
какой-то социальной службы. Германия - гуманная страна. Мужик из
социальной службы ласково ободрил жену-сына и "поциента",
поинтересовался - хороши ли здесь условия для "поциента", хорошо ли с
ним обращаются. Потом говорит - давайте, лечитесь от алкоголизма, мы вас
после лечения приглашаем на работу водителем автобуса или грузовика.

Родственница рассказывает - картина маслом: стоит вся компания перед ее
мужем, а он, страшный, сине-зеленый, избитый,
забинтованный-загипсованный, качает головой и говорит - внимание -

- Нет... только не водителем... ЭТА РАБОТА ВРЕДНА ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ!

Навсегда запомнил аспиранта, который вместе со мной сдавал когда-то
кандидатский минимум. Тоже по немецкому языку. Один из компонентов
экзамена - перевод со словарем. Нужно было за ограниченное время
качественно перевести достаточно большой кусок научного текста. Аспирант
этот был гидрологом, и дали ему переводить текст на "родную" для него
тему - про приливы и отливы. Парень действовал методично. Уселся, надел
очки. Не торопясь, раскрыл толстенный словарь. И начал медлительно
переписывать через запятую многочисленные синонимы каждого слова. К
концу отпущенного срока он управился только с одним предложением, да и
то не полностью. Когда его попросили огласить результат, аспирант так же
спокойно начал зачитывать: "Чарующая, обаятельная, привлекательная,
женственная сила луны..." Чтение прервал дружный гогот членов
экзаменационной комиссии. Отсмеявшись, спросили, хватит ли ему тройки, и
отпустили с миром.

Перед свадьбой Паша и Маша поехали в город на рынок. Купили все, что
надо, осталось найти для жениха поясной ремень. Искали долго. Наконец
невеста показала:
- Вот этот, пожалуй, подойдет!

- Нет! – возмутился Паша. – Жениться не отказываюсь, но этот носить не
буду! Это ошейник для собачки…

По поводу бананов с яйцами. Две истории от моего шефа.
Работали мы в советское время в одном НИИ. И вот шеф с одним из наших
сотрудников (звали его Николай) поехал в Париж по приглашению компании,
с которой у нас велась совместная работа. И вот его рассказы о той
поездке.

История первая.
Курировал их пребывание во Франции сотрудник приглашающей компании по
имени Жан Станиславский. Как можно догадаться по имени - офранцузившийся
поляк. По-русски говорил отлично, да и мужик был очень контактный и
веселый. И вот повел он наших ребят в какой-то ресторан. А Николай был
большой любитель мороженого - попросил он Жана заказать ему мороженое.
Ну, подозвал он официантку, что-то сказал ей по-французски, она и
принесла Николаю вазочку с мороженым, а в вазочке, как вы уже, наверное,
догадались - два шарика мороженого и установленный вертикально банан,
причем кончик банана еще и шоколадом полит. Николаю это понравилось, но
вдруг он обнаружил, что ложку не принесли. Он попросил исправить эту
ошибку. А официантка отвечает, что ошибки никакой нет: все согласно
заказу - сначала откуси кончик, а потом и ложка будет. Ну, Николай
откусил... Получил он от официантки ложку, а от остальных посетителей -
бурные аплодисменты.

Вторая история.
Сидят они как-то вечером в том же Париже в кафе. Шеф спрашивает Жана:
- Слушай, Жан, нам уже уезжать скоро, а мы Версаля не видели. Организуй
нам экскурсию.
- Не проблема, - отвечает Жан, - поехали.
Приехали они в Версаль. Поздний вечер, все закрыто, темно, дождь идет.
Нашел Жан какую-то дырку в заборе, пролезли внутрь парка, поглазели на
совершенно темные силуэты деревьев.
Через несколько минут Жан говорит, что смотреть в этом Версале нечего,
поехали лучше водку пить. Наши с ним согласились.

Прекрасная погода, настроение великолепное, иду по улице, улыбка чуть ли
не до ушей. Надо заехать к другу, жду маршрутку, останавливается, влезает
старушенция, я ей помогаю, пропускаю её, передаю деньги стоя, и вижу,
что милая женщина на меня смотрит и улыбаются, ну думаю я, понравился,
такой хороший. Сажусь на сидение и вижу - у меня из ширинки торчит
сантиметров где-то 7... розовой туалетной бумаги... гыкнул в голос)))

13-го марта с утра местные каналы телевидения стали пускать "бегущую
волну" о надвигающемся проливном дожде и штормовом ветре до 60 миль в
час. Предупреждали о возможных последствиях, поваленных деревьях, потере
связи или электроэнергии, о вероятных несчастных случаях и предлагали
без надобности из домов не выходить, а на дороги не выезжать...
Видимо угроза стихии нависла и над соседними территориями. Вечером мне
позвонил друг из Нью-Йорка и поведал историю.
Он проводил время в биллиардной на Брайтон-Бич и где-то около пяти
вечера, несмотря на погоду, решил сходить и купить чашечку кофе в
ближайшем соседнем заведении, а потом вернуться с напитком назад. Идти
было три квартала. На улице в разные стороны хлестал дождь, это
происходило от того, что безумной силы ветер никак не мог определиться с
направлением. Газеты, пакеты, обрывки бумаг и прочая требуха взвивалась
в воздух, но тут же припечатывалась к земле тяжелой водой, чтобы снова
взмыть вверх. Кое-как мой друг доскакал до кафе.
Уже в спокойной обстановке он неторопливо сделал свой заказ, с кем-то
перебросился парой фраз и расплатился. Бросив по вкусу сахару и налив
сливок, он размешал соломкой содержимое, прикрыл стаканчик плотной
крышкой и, распахнув двери, направился к биллиардной.
Сразу бросилась в глаза наступившая перемена. Было намного темнее. Ветра
почти не ощущалось и остановился дождь. Уже почти подойдя к биллиардной,
он увидел на тротуаре огромную бесформенную конструкцию. Мой друг
разглядел деревянный щит, штукатурку и рекламную надпись. Он пожал
плечами и стал читать текст. В этот момент неожиданно открылась дверь
соседнего бара и какие-то две "рожи" стали кричать в его сторону и
делать руками зазывательные жесты. Он буркнул себе под нос, что не пьет
и резко задрал голову наверх. Увидев чуть-ли не вырванный кусок стены,
он понял, что эта часть как раз и валяется внизу. "А ведь могло кому-то
и на голову" - последнее, что подумал он.
В какую-то долю секунды чудовищный порыв ветра поднял рухнувший щит,
расщепил его надвое и, в момент, когда мой друг опускал свой взгляд и
голову, чтобы еще раз убедиться в правоте своего умозаключения, встретил
его одной из половин прямо в лоб. Увернуться времени не было, его сбило
с ног и он повалился на спину. С его слов, сознания он не потерял, боли
не почувствовал, а, вскочив на ноги, и, сжимая неразлившийся кофе, он
полностью изменил свои планы и посеменил домой. Еще в пути он стал
нащупывать растущую шишку. Добравшись до своего этажа, он влетел в
квартиру и с криками "Где грелка?", бросился к морозилке за льдом.
Изумленная мама, с кучей вопросов на лице, приволокла ему грелку. Лед,
слипшись в один большой комок, представлял собой ненужную груду.
Матерясь на чем свет стоит, друг кинулся искать молоток. Найдя его, он
накинулся на ледяную массу и прямо на кухонном столе стал неистово
колошматить ее. Куски летали по воздуху, но те, которые были пойманы,
судорожно пропихивались в горлышко грелки. Когда вакханалия закончилась,
он плюхнулся на диван, приложил наполненную льдом грелку ко лбу и тут же
позвонил мне.
Рассказав историю три раза, переходя на шепот в ключевые моменты, он
стал засыпать меня философскими вопросами.
"Зачем я пошел за кофе?"
"Почему шишка продолжает расти?"
"А если бы доска ударила меня ребром?"
"А если бы ребром и по горлу?"
"А если чуть ниже и прямо в глаз?"
"А почему это случилось именно 13-го?"
"Может у меня сотрясение мозга?"
И так далее. Когда же он спросил меня "А может это знак?", то я, немного
устав, ответил: "Нет! Это не знак. Если бы это был знак, то тебя ударило
бы ребром". Мы еще немного поболтали и поцокали языками о
непредсказуемости жизни.
Через час он снова мне позвонил и спросил: "А может стоит кого-нибудь
засудить?"
В ответ, я хотел спросить про кофе, но передумал.