Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
27 мая 2006
Стишки - основной выпуск
Леонардо Да Винчи
Порой, когда сажусь я рисовать, Я, как рентген, все очень странно вижу. Опять прийдется деньги отдавать... И эту часть в себе я ненавижу.
Ты скажешь – “Не похоже” – так ведь, да? Каприз модели ... Что бывает хуже? Похоже – не похоже? – не беда, Зато теперь инфаркт тебе не нужен!
Что в зеркале ты видишь каждый день? - Немой мираж, оттенки Оболочки! А что Внутри? – Всмотрись если не лень. И ты хотела посвятить мне ночку.
Я Истину не пробовал открыть. Прости меня, но это же Наивно. Ты думаешь я бездарь? ... Может быть. Но я скажу, что это субъективно.
Зачем тебя я начал рисовать? Прошу тебя, быстрее одевайся, И время на прощание не трать, Джоконда, для кого я здесь старался?!
Что ждет нас дорогая впереди? – С тобой я растерял свою сноровку. И все же жаль, что на твоей груди Я сделать не успел татуировку...
Прости меня, что я не людоед И будешь жить ты со своим уродством, А я теперь боюсь, что пару лет Не удивлю подруг своим упорством!
Ты спрашиваешь – “Это ли глаза? ” - Вопрос-упрек – “зачем они такие? ” И хоть скупая, говорят, мужчин слеза Но лишь с платком мои глаза сухие!
Ты говоришь я плохо рисовал? Я дипломат и, к счастью, плохо вижу. И у лица здесь раньше был овал... Но испугавшись он куда-то вышел.
Лишь губы! – в спешке дрогнула рука, Лишь в этом, я согласен, все бездарно. И все же может быть через века Меня потомки вспомнят благодарно !
Огрубеть мне не очень хочется, Но залетная красота Обрекает на одиночество, Пролетая через года. Милых взглядов уже не вижу я. Только серая пустота Между днями всегда лавируя Залетает ко мне иногда. Вместе с ней мы сидим растерянно, Бросив дел набежавших бред, Появление ее намеренно Мне скрывать уж резона нет. Прогоню собеседницу скучную, И на небе взойдет Луна. Слишком много дневного времени Провожу я в тиши одна.
Запорошило тропинки, Что вели к тебе, любимый... Превратилось сердце в льдинку - жизнь ли смерть - не различимы... И одна в пустыне жизни Я бреду, куда не зная. Ветер гонится за мною, В клочья жизнь мою срывая! Устоять бы перед ветром, Не поддаться злой стихии. Как ничтожны, неприметны Все мечты мои отныне...
Из миллиардов звезд узнаю я звезду! Ее свеченье непреодолимо манит! Земную эпопею завершу свою, Скорей в обратный путь! Случайная слеза печально взгляд туманит... И мысли путаются... Что земная жизнь? Сплошная суета, греховности паденья... И ложь, и смута, Бездуховность, пустота... Вся жизнь не в такт - Против теченья! Все! Решено! Умчусь! За ярким светом унесусь В СОЗВЕЗДИЕ ЛЮБВИ!!! Такого нет созвездия? Так будет! И бесконечным ИЗЛУЧЕНИЕМ ЛЮБВИ В сердца людей прольюсь... Даст БОГ! Растает в душах лед! И ДОБРОТА СЕРДЕЦ прибудет!!!
" Ах, брат Орлов, ты погулял сверх меры, Кого вчера ты лихо оскорблял? И в морду плюнул, экие манеры. " - "Ну, извини, не помню, перебрал! "
"Царица требует тебя теперь к ответу, Сама самодержавная вдова. Готовься друг, ее пощады нету. И славиться жестокостью она".
Колени затряслись и дрожь по коже, Понос напал от страха у него, Минуты тянутся, в глазах его тревога, Что ждало грешника, увы, не знал никто!
И бледный лик его предстал пред нею, И властный взор, рентген пронзил насквозь, Под взглядом Катерины- все немеют, В штанах у Графа в страхе все тряслось!
Решенье есть, и Граф дрожа в смятенье Почувствовал, дыханье затая, Царицу - женщину! И запах вожделенья... По брюкам заструилась молофья....
А Катька б****, давно уже хотела, Самца достойного и статного найти. И голос графа, взгляд его, и тело, Все похоть источало во плоти.
Приступим к оглашенью приговора, Но вместо слов, в объятьях поцелуй! На пол летели катькины уборы, Корсет трещал и обнажился х*й!
Императрица, кинулась к дивану, Там граф ее восторженно сношал! В подробности вдаваться, я не стану "Свечу" при ЭТОМ, явно не держал!
Царица кончила, и крик ее из залы Маня и внемля женскому нутру Пронесся по дворцу и кулуарам... И новость полетела по ветру.
И много лет утехи не кончались, В истории оставшись навсегда. Любовные услады продолжались С утра до вечера и снова до утра!
Слагают люди сказки и поэмы О Графе и Царице во дворце... Я лишь слегка коснулся этой темы И троеточие поставил на конце...
Анекдотъ для визитного альбома в салоне мадам Жимантель
(16-го июня 1825 г.)
В Лефортовском пруду Топился подпоручик, Спустивший в baccara Фуражную казну. В тринадцатом году Я помню схожий случай, Азартная игра Давно не в новизну.
Матрона с барчуком Да пара институток, Мещаночка с щенком Глазели на скандал. В кальсонах, босиком, Пугая местных уток, Лежал в пруду ничком Поручик и страдал.
Жестокий мезальянс - Нырять в такую лужу. На топких берегах Зеваки собрались. "Да Вы, поручик, пьян-с!" - Кричал ему хорунжий, - "Держитесь на ногах И смойте с морды слизь!"
Начавши с эскапад, Глядишь, дойдут до драки. Урядник с кистенем Полез их разнимать. Сошлись, как на парад, Окрестные зеваки, В Москве погожим днем - Скандал, едрена мать!
Поспел городовой. И вот уже на травке Под майским ветерком Дрожит наш бонвиван. Ему б сейчас домой, Да скушать для поправки Лимончик с коньяком, Чтоб разогнать туман.
Московский голова Приехал в околоток, Кричал: "Да ты подлец, Как смеешь нас срамить!"... Богата же Москва На мощь луженных глоток... Истории конец. Пойдемте водку пить!
Жизнь паука Мрачна и коротка! ... Сидит в своей он паутине И ждет, когда впросак Вдруг попадет крылатенький простак! И после, изводя себя по нитке, Мечтать он будет стать улиткой... Чтоб не спешить на трепыханье мухи, А мерно лезть на лист, рождая слухи... Ползи, грызи, ты, зелень мирно, Живи себе спокойненько и тихо... Но, не судьба, паук он есть паук; И не избавить нам его от этих мук.
А пока: не дама, а огонь, стремящийся к прыжку, с чего Наполеон снял шляпу наскоку. Не ходит, а пишет рисунок готов глаза, как две вишни, где зреет любовь. Белокурая фея прими алый цветок теплотою, что веет, как и мой биаток.
Гены и гений Я верю в совершенство ее идеи. В кислород, выпускаемый ею, трахеей. Уверенна в культе ее заблуждений. Целую в сонную артерию, гены и гений.
Маникюр Липовый чай. Осень. И сумасшедшая в бусах. Скромно желание выпрыгнуть. Небо в укусах. Отманикюрены красные ногти мои. Ими б увечья-увековечья творить.
Розетка Тебе пора. Уходить. Мое сердце с розетки выключи. Ему наскучило бродить. Наизнанку бесполые чувства выпучив. Налей мне в сердце чаю. Я ведь так его ненавижу. Каждый раз тебя встречая. Становлюсь одним сантиметром ниже. НО Я иду тебе за минеральной водой. Я становлюсь на четыре. Минуты. Вдовой.
"Заячья страна или Герой нашего времени" (отрывок из поэмы) Молитва покаянья – "Господь, Ты, Господь, Человеколюбивый, Ты, Бог Милосердный и Бог Терпеливый, Ты Истинный, Верный, Творец Всемогущий, Ревнитель, Любовь, Вседержитель, дающий Всем милость до Тысячного поколенья, Прощающий грех и вину, преступленья, Но не оставляющий без наказанья, Карающий строго Отцов злодеянья В их Детях и Внуках до Третьего рода * Ты создал строение генного кода, И спрятал в нем знания непостижимы, Доступные в будущем непогрешимым Ревнителям Божьим, чье мировоззренье Не будет способное на преступленье. Господь мой, единственный мира Создатель, Ты праведных, искренних слуг почитатель, Ты слабых и грешных созданий Спаситель, Ты муз Властелин и певцов Вдохновитель, Ты Сила, чью Суть ми все видим в талантах, Ты Искра, Надежда в душе эмигранта, Ты Воздух, которым здесь дышит природа, Ты Свет, что влечет в лабиринт небосвода, Ты, Боже, Хозяин ветров бесконечных, Чей двигатель неугомонный, извечный В миг может, явив нам твой Гнев объективный, Напомнить всем грешникам консервативным О сути ручьев, так стремящихся с кручи, О близости смерти земной, неминучей, О важности предназначенья страданий, О низости алчных сезонных желаний. Ты недосягаемый Бог Всемогущий, Ты Господи, Дух и вовек Вездесущий. Прошу Тебя, внемли Ты трепету сердца И выслушай тайный порыв Боговерца. Я – грешник обычный и неаккуратный, Заветов не чтил, как виновник отвратный, Хочу вот покаяться искренно, слезно. Прости, коль пришел я к сей мысли так поздно. Спасибо, ведь ждал Ты, когда я прозрею И сам для спасенья найду панацею. Ведь данной мне жизнью я жил безобразно Твой дар не ценил и грешил безотказно. Так вихрем взяла меня самовлюбленность, Что цепи гордыни сплелись в отчужденность. И с чувством тем мерзким в душе не воюя, Просящего нищего слепо минуя, Как тень, проходил я с задумчивым видом И даже посмел пренебречь инвалидом. Прости, а при встречи с богатым соседом, Неся в своих мыслях холуйское кредо, Я, вооруженный желаньем тлетворным, Взирая на пана с притворством бесспорным, Скрывая улыбкой, насколько он гадкий, Услужливо кланялся в льстивом припадке. Прости – это зависть, болезнь себялюба, Так душу губила несдержанно, грубо, Что с кровью горячей, густой, экспансивной С наследственной слабостью неэффективной, Вельможу увидев, лишенный покоя, Я злом одержимый с сознаньем изгоя Готов был кричать во весь дух, что есть силы: "За что вас фортуна избрала, дебилы!? " С такими воззреньями, сея разруху, Я, Боже, прости, заслужил оплеуху, Как школьник незнающий легкой задачи, Как предприниматель неумный, незрячий. И, будучи явно рабом невезенья, В делах я все чаще терпел пораженья. Спасибо, нежданное чудо свершилось, Когда полоса неудач прекратилась: Презренный чиновник подался в отставку И бизнес мой смело пошел на поправку. И на удивленье соседей я скоро Примкнул к богачам и взобрался на гору. Сперва пококетничав с электоратом, Всем мир обещая, я стал депутатом. А после, забыв о предвыборной речи, В политику встрянув по самые плечи, Я начал, увы, с лизоблюдством растущим, Ползти, как червяк, пред царем власть имущим. Прости, так как ставши на путь прегрешений, Погряз я в пучине греховных явлений И в Думе, где скрыто Король наш всем правил Не раз приходилось работать без правил. Не зря там, в ущерб интересам народа Закон принимался с плачевным исходом, Где чтил я желания монополистов И слушался слепо лишь алчных министров. И знал я: ошибки те стерпит бумага, Но мучался мыслью, за что мне все блага. И вот я на службу был взят в министерство, Что грубо плодит по стране изуверство. Прости, я не смел пренебречь директивой, Дающей нам право с окраскою лживой Отстреливать горцев любою ценою, И войско отправилось к Югу с войною; И северный Монстр с беспощадным пристрастьем Южан так накрыл смертоносным несчастьем, Что край дружелюбный, богатый, цветущий Свой вид изменил от врагов вездесущих. С тех пор города превратились в руины, Земля – в пепелище, а судьбы – в судьбины, Разбитые дети – в сирот омертвелых, Неполные семьи – в противников смелых. Прости, я причастен к тем ужасам жутким, И не проявив себя, любящим, чутким, Летая во властных структурах без счета, Грешил, как большой самолет без пилота, Чья неуправляемость неисправима, Ведет к неизбежному неотвратимо, Где рано иль поздно наступит возмездье. Прости, заражен был я алчной болезнью. Прошу сам, как грешник, бесстыжий хапуга, Рецепта прощенья, лекарств от недуга. Бывало коллега, неся свое бремя, Просил невеликую сумму на время. Но сильно в душе доброта одичала И жадность ума в моем сердце восстала, Когда без стыда я, смолчав отвлеченно, Просящим отказывал бесцеремонно. Прости, я к таким относился цинично, Небрежно, болезненно, эгоистично, Всегда их приветствовал мимикой сухо, Без энтузиазма, формально и глухо, Пока не явилась вновь мысль поневоле: За что мне такая безбедная доля. Видать от покойного деда, чья честность Имела в округе большую известность: Он истину нес, со лжецом не сверяясь И правду сказать мог в глаза, не стесняясь. В нем смелость являлась в пылу изречений, А праведность не вызывала сомнений И в сердце приют не нашла безнадега, Поскольку боялся он Господа Бога. Спасибо за предка, чья жизнь послужила Условной причиной, что определила Мне яркую долю и стала отрадой, А деду, что часто молился – наградой, Что вылилась вскоре, наглядно на внуке По Божьим законам согласно науке, Чей мир неземной неизвестен ученым, Умы чьи не мыслят чутьем утонченным. Воистину, Бог, Ты, Вершитель свершений, Прими покаянье, плоды размышлений. Прости, что я, раньше не внемля рассудку, Как червь, попадался на дьявола удку, И вел себя в жизни я неосторожно, Подчас легкомысленно, нагло, безбожно. Прости, так как грех, что с предательством смежный, Причина которого страх неизбежный, Не раз мне на службе как враг проявлялся, Как только я к боссу в тиски попадался. Прости, ведь когда там аврал иль тревога, Боясь президента, я, больше чем Бога, Как раб, исполняя тупые указы, Для прессы глаголил дежурные фразы. Иными словами, я врал очень крупно, Прости, даже действовал подло, преступно. Я грешный чиновник, народа гнобитель. Для предпринимателей просто мучитель. Я, Боже, невольно в пылу откровенья Не зря сознаю, что не стою прощенья. Прости, я грешил, признаюсь в этом громко. Прими покаяние ради потомков, Которые в будущем выйдя к распутью Свернут на дорогу с опасною сутью, Когда мои ложь, преступленья, прорехи Аукнутся позже по принципу эха. Грехи те в количестве неисчислимом Воздействуют с силой невообразимой На судьбы и жизни родных поколений Ввиду роковых неразумных решений. Сейчас с безграничным, незыблемым чувством, Подстегнутый древним библейским напутством, Склонив свою голову низко, покорно, Я, Господи, каюсь, прости благотворно. Теперь в доказательство слов любострастных Готов я пойти и на суд беспристрастный И даже простить всем обидчикам диким, Долги подарить должникам разноликим, И гнев свой прогнать от коллег неумелых, И зла не держать на врагов озверелых. И ровно настолько, насколько прощу я, Прости мне и Ты. Вот об этом прошу я". * Числа 14.18; Второзаконие 5.9; Исход 20.5.
Я – боль! Я, океан миров, Стихия от рожденья – вечна! Я, сила в корне – безсердечна, Незря была в плену богов. Но вот Адам, отец грехов, Згрешил живя в раю беспечно. И водный мир весь безупречно Был Богом дан во власть ветров. С тех пор я, враг столь разной суши, То смою полуостров вялый, То дико бюсь в грозу о скалы, То мучаю людские души. Я – боль! Я морю мук верна! Терпенье – берег. Я – волна!
2.
О, боль, ведь не глупа ты вроде. Пойди к больным на мировую. Тебе-то как за жизнь былую Такой бездушной слыть в народе? О, боль, садистка по природе, Ты, обратившись в муку злую, Увы, по жизни зачастую Со справедливостью в разводе. Ты, даже смерти помогая – Я слышал – не жалеешь силы И тело муками терзая Сопровождаешь в мир могилы. Ты в жуткой связи, боль, с Любовью. Та смесь в крови вредит здоровью.
3.
Я – боль, енергия страданий! Я, Божья сила во вселенной, Несясь со скоростью священной По лаберинтам мирозданий, Врываюсь в сердце испытаньем И властью вечной, откровенной Владею девушкой отменной, Чья боль сильней иных желаний. Я в паре с подлинной Любовью, Чья страсть осталась без ответа, Брожу по капилярам с кровью, Чтоб мучился и парень где-то. Я, породнившись с тонким чувством, Борюсь с сердечным безрасудством.
4.
Ты, боль, схватив нас за излом Нестерпно душу рвешь на части И, Боже мой, какое счастье, Когда ты в теле спишь чужом! Ты, боль, как в зной нежданный гром, Что тишину разбил ненастьем, Способна всех пронзить несчастьем, Увы, не боришься со злом! Ты, боль ворвись нестерпной мукой Во власть, к мужам верховной рады, Чтоб боги не страдали скукой. Им будут бесконечно рады Весь персонал любой больницы – Все от окраин до столицы.
5.
В мой адрес льются оскорбленья Из уст капризного больного, Когда на радостях он снова Смакует телом облигченье. Не редко вместо раздраженья Студент, что ныл во снах бредово, С которым боль была сурова, Мне улыбнется в знак прощенья. Я страшно не люблю врачей: Они служители науки. Зато мне больше всех милей Те, кто ведет людей на муки. Я, боль! Я вечно там нужна, Где властью начата война.
6.
Ты, боль, с напором наглеца Терзала б лучше власть имущих, Министров, депутатов злющих, Чтоб падали все у крыльца, Чем деток грязных без конца, Рожденных в семьях неимущих, Где дома нет цветов цветущих, А средь соседей – мудреца. Ты к дядям сытым и пузатым, Когда придешь с зубною болью, Тогда познав всю жуть утраты, Сбежишь с несыгранной там ролью: Врачи, наблизившись вплотную, Прогонят мигом боль любую.
7.
Являясь мощным напряженьем, Что в силе вызвать покаянья, Я в откровенном состоянье Способна оказать давленье, И, получив лишь разрешенье От Бога в виде расписанья, Вторгаюсь мукой в наказанье К страдающим за прегрешенья. Не зря, чтоб выглядить наглей, Я, в общем, не имея права Больному делаю больней, Чем нарушаю суть устава. Я – боль! Я для одних – наука! Для остальных я просто мука!
8.
Как главный фактор в организме, Ты роль играешь поважней, Чем самый ядовитый змей, Напоминающий о тризне. Чем ближе старость в бренной жизни, Тем, боль, становишься ты злей, Как смерть ведешь себя смелей, Погрязнув полностью в цинизме. Хотя ты – человечье бремя И многих мучаешь сейчас, Все ж видно, боль, что в то же время Ты любишь большенство из нас. Но, боль, предвестница ты смерти, Тебе здесь рады только черти.
9.
Поэт, ты – грешник неуклюжий, Коль стал вдруг жертвой столкновенья! Я ж боль! Я с чувством наслажденья Терзаю тело мукой дюжей. И пусть тебе со мной все хуже, Но я, хозяйка положенья, Не отступлю ни на мгновенье: Мне стон твой по секундно нужен. Но, появившись от удара В среде испуганных костей, Я, изначально Божья кара, В кой раз от медсестры слабей. Ты смолк, забыв о болях диких, Когда узрел улыбку Вики!
10.
О, боль, царица беспредела, Ты зря усилием столь властным Со злом безумным и пристрастным Больных доводишь до предела. Ты, боль, беда любого тела, Меня не сделаешь несчастным, Ведь Вика с образом прекрасным Тебя оставит впредь без дела. Мне стоит честь отдать врачу, Трудолюбивым санитаркам, Неугомонным куховаркам, Медсестрам – всем сонет строчу. Ты, боль, не мсти им за их рвенье: Твой главный враг – мое терпенье!
В Госдуму последнего созыва вошли 18 спортсменов,Только чемпион мира по биатлону Антон Шипулин не намерен переизбираться в Госдуму на новый срок,так как убедился,что делать спортсменам там нечего.
В Думе штаны до дыр протирают, о чём там болтают, не понимают! Восемнадцать спортсменов, бывших героев, насидели себе на заду геморроев.
Рекорды не надо теперь побивать, руку надо ,как скажут, поднять! Такие «послушники» горя не знают, в спорте не снилось, сколь загребают!
Бывший один чемпион появился, в Думе пять лет уже протомился и наконец то признался публично, один ещё срок там сидеть не прилично.
А остальные, зевая с тоски , до гробовой прописались доски! Не надо мозгами им шевелить, за бабки не грех в Думе время убить!