Новые истории - основной выпуск

вчера наблюдал сцену, которой, на мой взгляд, самое место здесь, на
сайте вернера: по крайней правой полосе у самой обочины двигался
велосипедист спокойный седовласый мужчина лет шестидесяти ритмично крутя
педали. Все водители спокойно объезжали человека, следящего за своим
здоровьем, но вот одной машине в которой оказались молодые люди лет
18-20 чем-то непонравился старик и втечение двух-трех минут они ехали
рядом снизив скорость, повизгивая и подтрунивая над велосипедистом,
старик невозмутимо продолжал движение...
молодежи от безнаказанности видимо совсем вдарила в голову молодая моча
и они начали бампером подталкивать велосипед старика, из группы машин
следовавших тем же курсом но метров на 50 поодаль отделились два черных
мерса, резво подрулили к молодежи и заблокировали одна сзади другая
спереди. заставили остановится. из мерсов вышли трое крепко сколоченных
парней в костюмах ни слова ни говоря подошли к машине с молодежью и
столь же бессловесно подхватив под правый борт опрокинули ее на обочину.
один из охраников поинтересовался у велосипидеста все ли в порядке и
получив утвердительный ответ направились к своим машинам. Я конечно не
знаю был ли тот старик-велосипедист руководителем высокого ранга, но
ситуации в которые себя ставят порой иные молодые представители нашего
народа поражают.

Непобедимый

Майор Богоявленский получил очередную медаль. Ничего особенного,
как у всех, награда ни за что, «За безупречную службу» 2-ой
степени, по-простому - «За тупость». Третья степень, «За глупость» у
него уже была, а первую, «За песок», при удачном раскладе еще предстояло
получить. Ирония этого награждения состояла в том, что «безупречной»
службу Богоявленского назвать было никак нельзя. Геноссе был ярчайшим
представителем той части советского офицерства, о которой в
характеристиках пишут: «Уставы ВС СССР знает, но всегда ими правильно
руководствуется». Проще говоря, был он пьяницей и бабником. Лист учета
его взысканий представлял собой шедевр военно-канцелярской мысли. Графа
«За что наложено» поражала исключительным разнообразием содержания.
Особенно выделялся «Строгий выговор за организацию пьянки среди старших
офицеров»; за унылой формулировкой «Выговор за нарушение формы одежды»
скрывался совершенно феерический случай. Капитану Богоявленскому срочно
понадобились деньги, и он, как всегда, решил взять их со сберкнижки.
Сберкнижкой у него назывался балкон, заполненный до перил пустыми
бутылками. Набив две авоськи «пушниной», он прикинул, что должно
хватить, и отправился в приемный пункт в форме, где и был схвачен
«баранами». Что делал комендантский патруль в пункте приема
стеклопосуды, осталось загадкой.
Несмотря на губительные для строителя коммунизма привычки, Богоявленский
был грамотным инженером и артистично читал лекции. Правда, случались и
плохие дни, когда его организм томился после вчерашнего и напрочь
отказывался стоять у доски. Тогда дневальный приносил в аудиторию стул,
и Гена читал лекцию, сидя перед амфитеатром, иногда, как смертельно
раненый боец, подползая к доске, чтобы начертить очередную формулу.
Но вот, случилось маленькое чудо. Военно-воздушная фея взмахнула
Наставлением по службе штабов, и капитан Богоявленский превратился в
майора. У старших офицеров учет взысканий, как известно, начинают вести
заново, и Гена, внезапно оказавшись безгрешным, как новорожденная
овечка, обрел медаль.
Медаль, несомненно, следовало обмыть. Проблема, однако, состояла в том,
что наш тогдашний шеф готовился к перебазированию в высокие штабы, и,
опасаясь малейшего залета подчиненных и крушения собственной карьеры,
употребление на кафедре запретил начисто.
Пришлось пить на улице.
В «гражданке» на службу тогда ходить было нельзя, поэтому награжденный и
все примкнувшие были в форме. Зашли за трансформаторную будку, кое-как
разгребли и утоптали снег, сделав из него бруствер для бутылок и
стаканов. Хлеб был заранее нарезан, но на морозе его прихватило, и он
хрустел, как суворовские сухари. Томат, в котором плавали обезглавленные
бычки, тоже замерз, и каждую рыбку приходилось выламывать из банки
стынущими пальцами.
Выпили по первой.
Первая пошла хорошо. Закусили бычками. Потоптались, хрустя снегом,
покурили.
Выпили по второй.
Вторая прошла вообще «на ура». Стало веселее. Кто-то поинтересовался, «А
ваще, сколько взяли? » Мероприятие явно шло в гору. Стали разливать по
третьей.
- Мужики, - вдруг сказал Гена, обведя присутствующих затуманенным
взглядом, - а ведь мы непобедимы! Не, ну правда, ну сами подумайте, ну
где еще, в какой армии старшие офицеры, зимой, по яйца в снегу будут за
трансформаторной будкой пить водку?!
Осознав свою пассионарность, мы гордо прикончили третью и незаметно
перешли к четвертой. На морозе никто не пьянел. Напротив, всем было
тепло и весело, каждый ощущал свое неоспоримое превосходство над
вероятным противником, как моральное, так и физическое.
Стемнело. Пугая прохожих, мы выбрались из-за будки, кое-как отряхнулись
и двинулись к метро. Добравшись до станции, я понял, что последняя была
все-таки лишней. В теплом метро нашу страшненькую компанию мгновенно
развезло, причем хуже всего пришлось Гене, который на правах
«орденоносца» пил больше всех, а закусывал, наоборот, меньше. От
выпадения из реальности его спасал только железный организм, закаленный
упорными и длительными тренировками. Подавляя противное головокружение,
я вошел в вестибюль и тут же на время ослеп из-за запотевших очков. Как
всегда, переложить носовой платок из кителя в шинель я забыл. Пришлось
зажимать «дипломат» между ногами, расстегивать шинель и вообще чесать
правой пяткой левое ухо. Между тем, в вестибюле определенно что-то
происходило, слышались невнятные крики и какое-то странное хлюпанье и
царапанье. После того, как очки были, наконец, протерты, я все понял.
Коллеги пытались затащить Гену на эскалатор, но не тут-то было! Природа
все-таки взяла свое, и его душа потребовала подвига. Его внимание
привлекла уборщица, которая щеткой толкала снежную кашу к
канализационной решетке.
- Мать! - завопил Гена, - я вот так же! В училище! Четыре года! Дай мне!
Хочу вернуться… Ощщу-тить!
Он схватил щетку и с пьяным усердием погнал грязный, мокрый снег вдоль
перехода. Из-под щетки летели брызги, пассажиры, посмеиваясь, уступали
дорогу.
- Бля, везет вам, летчикам, - завистливо сказал кто-то у меня за
спиной. - Вот, к примеру, нажретесь вы, так вам в метро и место уступят
и фуражку поправят, и разбудят, когда выходить надо. А я, если в форме
под этим делом еду, только и слышу: «У-у-у, гад, на#бенился; наверное,
опять взятку пропивал! »
Я обернулся. Рядом со мной стоял старший лейтенант милиции и задумчиво
наблюдал, как майор Богоявленский заканчивает уборку вестибюля,
сопровождая радостным гиканьем каждый взмах швабры. Ему вторило гулкое
эхо пустой станции.

Кадет Биглер www.bigler.ru

О как загадочна ты, женская душа …

В столярном цехе зоны строго режима, где довелось мне потрудиться
вольнонаемным механиком, работал и тянул срок заключенный по имени Миша.
Неплохой такой паренек, весьма даже трудолюбивый. План спускаемый
руководством он на своем четырехстороннем станке выполнял, в пьянках и
дебошах замечен не был и поэтому когда на четвертом году своего
восьмилетнего срока он собрался женится на «заочнице», администрация
была не против.
- Завтра свиданку трехдневную дают, Ленка приезжает, - весело поведал
он мне, как только их привели из жилой зоны.
- Значит жениться будешь? - также весело поинтересовался я.
На утвердительный кивок от души поздравил.
Следующие три дня Мишки не было. Вспоминать я, конечно, о нем не
вспоминал, но увидев на четвертый день, замер с открытым ртом.
От прежнего Мишки остались только глаза и маркированная роба. Сидящие
на топчане глаза были безумно счастливы, и здесь я впервые понял, что
когда классики описывают пылающие очи, в их словах нет ни грамма лжи.
Глаза излучали что-то безумное, неподвластное человеческому сознанию.
Остального лица просто не было видно из-за его черноты и какой-то
бухенвальдской втянутости во всех местах.
- Ну что, Миша, женился? - отойдя от шока, поинтересовался я.
Ответом на мой вопрос был только какой-то гортанный рык, выражающий
абсолютный оргазм.
Рык повторялся трижды или четырежды, видимо воспоминания накатывались
волнами.
- Что-то исхудал ты, Мих? Или невеста еды не привезла? - все так же
наивно старался поддержать я разговор.
- Андрюха, ты совсем обалдел?! Какая нахрен жратва, я же настоящую
живую бабу четыре года не видел!
- Ну и что, женщина она и есть женщина, хоть через год, хоть через
четыре? - все с той же бестолковой вольной наивностью продолжил я, - а
вот домашних харчей тебе еще долго не видеть, так что мог бы и пожрать.
- Да конечно, что ты ему объясняешь, он этих баб каждый день видит. Ты
лучше нам расскажи, как она? - прервали нас остальные сидельцы,
сгрудившиеся возле Миши косяком.
- Давайте я посплю, пацаны, а потом вам все расскажу, - отбивался Миша от
тех, кто требовал от него подробностей, видимо в отличии от меня, они
его понимали. - Я ведь трое суток не спал! - давя на жалость, просил он
отсрочку.
Народ сжалился, но ненадолго, так как часа через три цех фактически
«встал» по причине короткого замыкания в электрощите. Доказывать, что
это была не случайность, а диверсия, я не буду, но факт остается фактом.
- Так что, так целые трое суток и не спал? - поинтересовался кто-то,
когда после безуспешных попыток растолкать на Мишу было опрокинуто
полведра воды.
- Не, ну сознание несколько раз все же терял, но недолго, минут на
пятнадцать-двадцать, не больше, - оправдывался тот, отжимая робу.
Интимные подробности его рассказа описывать не буду, а вот на некоторых
вопросах внимание заострю.
- Ну, а она-то как? - поинтересовался кто-то после того как Миша в
течении получаса, брызгая во все стороны слюной, красочно, с применением
пантомимы, описывал как он трое суток «жарил» новоиспеченную супругу во
всех мыслимых и немыслимых позах. Описываемые им сексуально-трудовые
успехи отодвинули на второй план все, даже такую общесоюзную стройку
как БАМ и покорение космоса.
- Она …? - Миша как-то в одночасье скис, - она странная какая-то. Вот
прикиньте, пацаны, мы когда расписались и нас в домик для свиданий
проводили, она все твердила, что любит меня безумно. Все говорила, что я
гораздо лучше на самом деле, чем она думала. И когда мы с ней на кровать
завалились, она поначалу такой страстной и темпераментной была, что и
словами не описать. А на вторые сутки как-то сникла, нет, шевелиться она
еще шевелилась, но мне кажется ее движения были лишь для того чтобы меня
на пол сбросить или коленкой мне по … садануть. Плакать че-то начала,
кушать говорит хочу, как будто ее на воле не кормили. Истерики мне
закатывала. А потом вообще заснула. Слышь, пацаны, может она фригидная?
Я про таких слышал, им по фигу, что мужик на ней, они от этого никакого
кайфа не получает. И когда я ее все же расталкивал, она мне про любовь
больше ничего не говорила, так я думаю может она мне и вначале врала?
Когда свиданка закончилась, я ее спрашиваю ты ко мне на следующий год
приедешь? На долгосрочное? Так она мне знаете че сказала?
- «Я» - говорит - «лучше Миша, тебя дома подожду, вот выйдешь ты и будет
у нас с тобой все хорошо! А на свиданье если и буду приезжать, то только
на краткосрочные».

Привычка - вторая натура …

Жена моего друга, стоит ее благоверному где-то подорваться на стакане,
сразу закатывает истерики, при этом ее интересует только один вопрос -
любит ли он ее, а если любит, почему пьет как собака?
Однажды друган поддал выше нормы, настолько выше, что разморенный
теплым июльским солнцем заснул прямо на скамейке в сквере. Через
какое-то время к нему подошли два стража порядка. Диалог, который между
ними состоялся, другану поведали в местном вытрезвителе на следующее
утро, под истеричный хохот;
- Гражданин, ваши документы?!
- Люблю, люблю …
- Ваши документы, гражданин!!?
- Ну, сказал же, люблю …
- Да он невменяемый! - при этом один из стражей довольно прилично
охреначил другана резиновой дубинкой, - документы давай!
- Ой-ой-ой! Да говорю же, люблю, сильно люблю!!!

Вчера зашел в книжный магазин. Большего всего поразило то, что в отделе
фантастики и фентази, между "Конаном" и "Ночным дозором", стояла книжка
"Как научиться работать с WIN XP".
Однако какой тонкий намек.

Объявление на кабинете нашей провинциальной поликлинники (ручкой под
трафарет на сером листке):

"БЕЗ СТУКА В ГОЛОВНЫХ УБОРАХ НЕ ВХОДИТЬ"

Без знаков препинания...

om

Во времена, когда мобильные телефоны еще были редки, заботливая мама
подарила такой аппарат дочке студентке с просьбой звонить, если где-то
долго задерживается.
Через некоторое время, глубокой ночью, находясь в гостях в пьяном, а то
и обдолбанном состоянии, дочь вспомнила мамин наказ и позвонила домой:
- Мама, у меня все хорошо!
- Да чтоб ты сдохла! - в сердцах спросонья ответила добрая мать.

Кто не помнит "приятную просьбу-приказ" зашедшей медсестры в класс во
время урока - Завтра все принисите кал в спичечных коробках! На анализы,
не забудьте подписать каждый свой коробок! Кал это...".

И далее все неприятные неудобства связанные со сбором этих самых
анализов и запихиванием их в коробок. Помню, как я даже воспользовалась
помощью кошки, ну не хотела я в туалет, а сдавать надо было.

Потом эти коробки, несколько уроков излучает ароматное тепло в
портфелях, до прихода тетеньки с деревянным, неглубоким, ящичком с
большой ручкой. Который она несет на руке, как Красная шапочка свою
корзинку.

И по ее приказу - весь класс в количестве 32-36 человек, достает свои
секретики, не смотря друг на друга и кладет на парту. А тетька ходит
собирает коробочки, как грибочки себе в корзинку.

Слышала, что сборы анализов еще не отменили в школе, только запретили
коробки, а только баночки из-под майонеза. Ну, так веселее конечно!
Жаль, что у нас тогда не было таких прозрачных баночек... но мочу
таскали.

У моего мужа был одноклассник Вова, который припер трехлитровую банку
мочи. Бабушка меньше не нашла баночки в доме, да и собирал он - дневную
норму, перепутал с утренней. Вовка вообще был странный. На 15 лет,
своему другу, он подарил пуд крупной соли в подарок.

И вот, опять сбор коробков в младших классах. На перемене Лидка позвала
меня к себе за парту.

- Слушай! Я такое придумала! Смотри! - она достает из ранца... такой
мини-комодик из 6 спичечных коробков, скрепленных синей изолентой.
Высота в три коробка, соответственно ширина в 2. Они должны свободно
открываться, для этого изолента проходит по боковой, чиркающей стороне
комодика. Но на каждом выдвижном "ящичке" было написано лидкиным
почерком, ее любимым химическим карандашом - Куранова Л. 3"А"

Моя отпавшая нижняя челюсь стукнула по парте. - Зачем так много?!?!

- ну как зачем? У меня в один все не вошло! И так в четыре ели
затрумбовала!- не поняла моего удивления Лидка.

- Дак их... раз, два... три... шесть! - пересчитала каждый коробок я.

Я тут вчера подумала, когда коробки на улице собирала, дома у нас их
нет. И нашла такую красивую пуговку! Загляденье! Она прозрачная, а
внутри, блесточки, как цветочки! И решила ее врачу в подарок положить.
Пусть порадуется. Ей же приятно будет. Ты только представь, сидит бедный
врач у себя на работе, выгребает гавно из наших коробков, кучкой на
микроскоп складывает... и вглядывается, где там наши глистики
прячутся... или их яйца выискивает. И так каждый день. Одно гавно,
глисты и запах! Тоска!... а туууут! Открывает... и пуговка красивая! Вот
так то! А вдруг она ее потеряла?! Обрадуется! Или может у нее платье
есть новое, а пуговки на нем нет! Опять радость! Опять угодила! Вот так
то! - с каждым словом Лидка кивала головой, маленько в бок. Она была
собой очень довольна.

- А шестой пустой? - Лидка ждала этого вопроса. - Нет, не пустой. Там
леденцы!!! мало конечно вошло, но все равно приятно! Ты только
представь! Сидит бедный тетя врач........ а тут пуговка!........... не
успела она пуговке обрадоваться, как находит в коробке конфетки!!! Вот
так то! Двойная радость! Она сразу пойдет с ними чай пить... или просто
будет сосать, глядя в микроскоп на наши говяшки.... хоть какая то
приятность у нее будет!

Я конечно не могла заценить приятность, но позавидовала лидкиной
смекалке.... А я то не догадалась... хотя пуговок у меня дома.. красивых
прикрасивых огромная шкатулка!

Только вот тетка, которая коробки собирала, не поняла, что это от одного
человека и заставила Лидку развязать все коробки, т. к. они принимают
индивидуально от каждого, а не одной гроздью от шестерых.. Но все
равно.. думаю, что врач обрадовалась найдя два лидкиних подарка. Вот
Лидка! Вот голова! Додумалась, как отблагодарить! А я.... с одним
коробком, как дура! Никакой тебе индивидуальности.

женщина на заправке

припарковаться,
перерыв всю сумку найти кошелек, достать кредитную карточку,
посмотреть на себя в зеркало,
выйти из машины,
вставить кредитную карточку в автомат,
взять пистолет,
подойти к машине,
увидеть что бак закрыть,
повесить пистолет на место,
найти ключи от машины,
открыть машину,
открыть бак,
подойти к автомату взять пистолет,
увидеть что длинны шланга не хватает,
повесить пистолет на место, найти ключи,
открыть машину, сесть, подумать,
выйти и закрыть бак,
посмотреть на себя в зеркало,
завести машину, не заводиться,
позвонить в сервис, выяснить что сначала нужно поставить передачу на
паркинг,
переключить передачу, завести машину,
проехать вперед,
взять пистолет,
подойти к баку, увидеть что он закрыт,
натйи ключи от машины, открыть машину,
открыть бак,
вставить пистолет в бак, не работает, подумать, посмотреть на автомат
и увидеть что нужно опять вставить кредитку,
найти ключи от машины,
открыть машину,
найти сумку и в ней кошелек,
вставить кредитку,
взять пистолет,
вставить пистолет,
ура наконец-то заправиться,
поискать где бы помыть руки,
помыть руки,
найти ключи от машины,
открыть машину,
посмотреть в зеркало,
подкрасить губы,
завести машину,
подумать и проверить еще раз, что кредитка в кошелке, кошелек в сумке,
посмотреть в зеркало,
включить заднюю передачу,
постоять подумать, посмотреть на очередь сзади и решить что лобовое
стекло лучше помыть в следующий раз,
включить drive и поехать радуясь что все происходит в Канаде и за все
это время никто не отвлекал от процесса сигналом :-) это и так такой
стресс...

Двойные желтые линии

Восемнадцатиколесные фуры, гремя прицепами, проносились мимо. Кемперы
скорее проползали, и трещанье маленьких дизелей пронзало дорожный шум и
звукоизоляцию. Все, кому не лень, нас обгоняли. Те, которым лень,
обгоняли тоже, и мы считали очки.

Соль автомобильного путешествия - обгоны - нас не интересовали. Причиной
тому был прицеп с распятом на нем мотоциклом, который мы везли через
границу домой, на починку. Будучи на прицепе, мотоцикл терял большую
часть своих скоростных качеств, и даже не побоюсь сказать, заметно нас
замедлял. Неаммортизированные рессоры прицепа заставляли его весело
прыгать даже по ровной дороге, и мы ехали медленно.

Нам не хватало развлечений. Быстро была придумана новая игра: заставить
обычно обгоняемые транспортные средства обгонять нас. Вкус победы был
почувствован сразу, когда какой-о грузовик, выбрав прямую подлиннее,
сбросил на передачу пониже и прорычал мимо нас. Сразу стало веселее.

Но в нас вошел дух искушения, и имя ему было: двойные желтые линии.
Прилежные водители по ним не обгоняли, и мы тащились. Мы подло
сбрасывали газ. Мы наслаждались ландшафтом. Мы вели себя крайне
антисоциально. Как только наши спасительные стены, наши желтые линии,
заканчивались, весело виляя прицепом, как хвостом, наш мини-автопоезд
рвался вперед.

Игра продолжалась. Бонус очки можно было получить за грузовики с
трейлерами, за кемперы, и за легковушки с прицепами, которые обгоняли
нас. По-моему, нас даже обогнал как-то заблудившийся на автотрассу
трактор.

Искушения росли. Возбужденный подросток Сема очень хотел прокатиться на
мотоцикле. Поскольку работающими мотоциклами мы не располaгали, он был
водружен на тот, который был, и торжественно провезен по стоянке.
Впечатления были незабываемыми. Его взгляд был устремлен вдаль, осанка
военная, и улыбка прям-таки пепсодентовская. Но хорошего помаленьку.

Самый загадочный обгон приключился ближе к дому, и было темно. Новый
Вольво тащился за нами уже давно. Мы требовали, что бы он нас уж
наконец-то обогнал, всеми доступными способами. Ехали километров на 30
медленнее, чем действующее ограничение. Практически по обочине. Вольво
упрямо плелся позади.

Наконец, его терпение лопнуло. Как в замедленной съемке, он стал нас,
нет, не обгонять - объезжать. За собой он тянул огромный прицеп. В нем
семья из 8 человек могла жить 2 месяца, и даже не встречаться каждый
день. Прицеп проплывал мимо нас, как товарный поезд на какой-нибудь
станции. Мы несомненно заслужили самый огромный бонус, который в нашей
игре был доступен.

А мотоцикл так и не починили. На одном и пробных заездов мотор выплюнул
какую-то шестеренку прям сквозь кожух, вместе с маслом. Мотора на замен
я так и не нашел, и пришлось продавать труп мотоцикла по бросовой цене.
Обидно.

http://brainhaze.blogspot.com/2004/09/blog-post_19.html