«Люблю грозу в начале мая!»,
Сказал поэт, портки снимая.
Достал елдак, вздрочнул, поссал,
Четверостишье записал...
На скрип пера зашла кухарка,
Прищурилась в сарайный мрак -
Глядит - Поэт! Вздохнула жарко
И ухватилась за елдак.
И так вертИт его, и этак,
Не понимает, почему
Не торкает никак Поэта? -
Творит, ети его в корму!
Кузнец бы, тот давно облапал:
Поэт - не ровня мужику!
Вздохнув, она уселась на пол,
Елдак пристроив за щекУ.
Крепчал елдак мало-помалу,
Как птица Феникс воскресал.
Она размеренно сосала,
Поэт размашисто писал...
И нарастало вдохновенье,
И ниже пуза жгло огнем,
И лишь кухаркино сопенье
Весенний заглушало гром.
«Люблю грозу в начале мая!»,
Хрипел одышливо поэт.
Мыча, но хер не вынимая,
Кухарка делала минет.
Из под пера летели строчки,
Скользил елдак над языком...
Поэт вздохнул, поставил точку.
Кухарка сплюнула тайком.
***
О, хлеб литературы русской!
Ты чем угодно можешь быть:
Широкой жопой, дыркой узкой,
Желаньем срать, уменьем пить,
Жратвой, влюбленностью, похмельем,
Гиперактивностью, бездельем...
Вот так, благодаря минету,
Сложил и я балладу эту.