Из историй об американских студентах (рассказал приятель, вернувшийся из поездки
в Штаты):
Его знакомый работает в одном из колледжей в Калифорнии. Ведет
лабораторные работы по физике и химии. Однажды студенты выполняли
работу, в которой нужно было определить плотность жидкости, но как-то
не напрямую, а косвенным путем, то есть, вес и объем вычислялись из
каких-то других данных (напоминаю, что плотность равняется массе
деленной на обьем). Короче, проверяет сданные работы этот знакомый -
и обалдевает - у половины студентов написано нечто странное. А
именно, в таблице результатов в графе "объем" стоит ноль! А в графе
"плотность" почему-то записана буква Е. Только потом он сообразил,
что один из этих умников, явно что-то напутав, получил для объема
значение "ноль". А потом, разделив массу на этот ноль (на
калькуляторе, чтоб вы не сомневались), получил сообщение об ошибке,
высвечиваемое в виде буквы Е (начальная буква от слова Error),
каковую он недрогнувшей рукой и вписал в таблицу. А остальные умники
у него столь же недрогнувшей рукой этот бред списали.
Тот же знакомый рассказал про другой случай. Идет лабораторная по
химии. Нужно провести какую-то сложную реакцию на водяной бане,
т.е. колба погружена в емкость с подогреваемой водой, причем
температура сией воды должна быть ровно двадцать семь градусов.
Знакомый прохаживается между студентов, смотрит что и как. И видит -
у одного из студентов вода в этой емкости ... кипит. Преподаватель
говорит, мол, ты что? у тебя кипит вода, ты перегрел!... Студент
овечает, что ни фига, температура еше не дошла даже до 25 градусов
(он, видимо, понятия не имеет о температуре кипения; он терпеливо
ждет, пока температура поднимется до положенных 27). Что же
оказалось? Термометр был установлен вверх ногами (шариком кверху), то
есть фактически измерял температуру воздуха...
Как Америке удается быть при этом ведущей мировой державой - ума не
приложу!
И еще раз о вреде пьянства… (посвящается моим друзьям по универу)
Все произошло в ночь на 1-е января 1997 года в больнице Н-ского Академгородка.
Мною, а также двумя другими необремененными тогда лишними заботами обитателями
общаги 8/2 НГУ, Андрюхой и Костяном, было принято решение отметить Новый Год
каким-нибудь выдающимся образом. Для чего на троих и было закуплено 1.5 литра
водки и бутылка “Монастырской пи@@ы” (как у нас было принято называть известный
сорт вина).
Надо сказать, что для меня соглашаться бухать в таком составе было опасно даже
по самым скромным оценкам. Первый из собутыльников, Андрюха, не смотря на то,
что в трезвом виде известен своим кротким нравом, на одной из пьянок подбил меня
(а может я его :-)) пойти в тапках в 20-градусный морозу в общагу к геологам
на дискотеку, что означало получить почти неминуемых пи@@@лей (не произошло этого
только из-за нашей феноменальной пьяной хитрости (об этом не сейчас); обнаруженные
утром на локтях синяки являлись следствием гололеда ;-) ). Второй же, Костя (ныне
обитатель бетонных джунглей Восточного Побережья), знаменит в наших краях и по сию
пору такими, например, выходками: - пробил гирей дыру в полу нашей комнаты; -
знакомился с девушками фразами типа: “Девушка, давайте перепихнемся?”; - сидя
в ступоре после алкогольного отравления, на просьбы врача засунуть два пальца
в рот и поблевать мог ответить: “Вам за это деньги платят, вы и блюйте”; -
прилетел в Женеву из Штатов пьяным, в форме (оставшейся после Hellowin-а) рядового
советской армии, что по швейцарским законам означает объявление войны (войны
не произошло, наверно, потому, что Союза уже не было на карте); ”. И так далее
и тому подобное. Вот например, сцена нашего с Костяном знакомства (было это году
в 92м): была суббота, его соседи по комнате куда-то уехали, и ему, видимо,
не с кем было побухать. Ко мне в полуоткрытую дверь просунулась Костянова голова
и спросила: “Башкан, бухать будешь?”- на что я после некоторого раздумья ответил,
что, мол, буду. Довольная голова сказала: “Тогда иди за водкой, я болею”.
В общем, по моим расчетам, присутствие Анрюхи должно было даже смягчить лихие
наклонности Костяна. Но Андрей просто не пришел. На этом, как легко догадаться,
закончились и всякие расчеты…
Бутылка монастырки и две бутылки водки были распиты довольно быстро - до
пол-первого ночи. Затем, еще не успев впитать, мы отправились в путешествие
по общаге, и оказались во вполне приличной компании нашего друга-однокурсника,
его девушки и их друзей. С этого момента я уже почти ничего не помню, но, говорят,
было так… Я раскачивался на кроватной сетке, Костян жрал окорочка, не забывая мне
и себе подливать спиртное. Честна компания смотрела на все это несколько
непонимающе. Тогда наш однокурсник решил применить хитрость, и выманил нас в холл
общаги взрывать питарды. Первая же питарда была подожжена и кинута на пол, где
и начала бешено вращаться. Я, повинуясь, видимо, каким-то древним инстинктам,
направился на огонек. Подпустив меня поближе, питарда оглушительно взорвалась,
от испуга я развернуля и, не страхуясь руками, упал на пол, ударившись челюстью
о пол и лишившись зуба. Тогда Костя решил за меня, что с меня уже довольно, и пора
бы начинать спускать меня в мою комнату (4мя этажами ниже). О чем мне тут же
и объявил. Я, униженный и оскорбленный отсутствием зуба, согласился с ним.
Но вместо того, чтобы спокойно пойти спать, разбежался и нырнул в лестничный
проем, примерно как в бассейн (зачем я это сделал - было и остается загадкой
для всех). Я хорошенько ударился о пол головой. Тут же понеслась кровища, но я
не чувствовал никакой неловкости и продолжал целенаправленно куда-то ползти,
оставляя на стенах красные пятерни. Тут же с криками “Башкан разбился!!!”
по тревоге была вызвана из комнаты честна компания, кто-то поднимал, кто-то
заливал водкой рану, кто-то бежал вызывать в скорую.
Скорая, на удивление (2 ночи, 1-е января), приехала быстро. Меня успешно вывели
на улицу. Врачиха никак не могла уговорить меня сесть в машину. Наконец ей это
удалось, но вдруг я вырвался, побежал к скорой и стал открывать ее с стой стороны,
где не было двери. При этом, желая, наверно, рассмешить присутсвующих, стучался
в машину и так уже поврежденной головой :) Здоровая тетка-врач схватила меня
в охапку и впихнула куда положено. С нами поехал Костян. Это и определило все
дальнейшее.
Доехали (а ехать-то - через дорогу). В больнице весь медперсонал и охрана
в придачу на рогах, и творится полнейший хаос. Дежурный врач, шатаясь, водит
у меня перед глазами серебрянным молоточком (это помню хорошо). Я, вместо того,
чтобы следить за молотком, смотрю доку прямо в глаза. Звучит диагноз: “сотрясение”.
Док пытается его записать - и, видно, не может. Вместо него это делает еще вяжущая
лыко сестра, а док подмахивает бумагу, поставив, что бы вы думали, - крестик
(до сих пор храню). Что ж, надо обрабатывать рану. По телефону вызывают
соответствующую сестру, и через некоторое время она появляется в конце коридора.
Идет по синусоиде, от стенки к стенке. В одной руке бутылка шампанского, в другой
опасная бритва… Я не в курсе, что там у меня на голове происходит, но все
кончается благополучно. Обривают и зашивают (док!) мою бедную голову без лишних
эксцессов.
Потом нас отправляют на рентген. Это где-то в другой части больницы. Меня кладут
на лежачую каталку, Костяну объясняют куда везти. Наш путь проходит по
хирургическому отделению. Как только мы заезжаем за ближайший поворот,
я переворачиваюсь на живот и развожу руки наподобие горного орла. Костян
становится одной ногой на заднюю перекладину каталки, второй делает несволько
энергичных толчков, и вот мы уже несемся в полумраке, распугивая редких больных.
(В это время в хирургии лежал еще один наш однокурсник Яша, ему как раз 31-го
делали операцию, так он рассказывает, что очнулся от грохота из коридора
и от того, что два каких-то идиота распевали песни Воплей Вiдоплясова). [Костя
потом живописал, как ему понравилось гонять на каталке, какая она маневренная
и устойчивая на поворотах. Кстати сказать, на поворотах я периодически с нее
слетал. Блин, панк проклятый этот Костик…]
Ну, доехали мы куда надо… Рентген-кабинет закрыт… Долго стучимся… Наконец оттуда
высовывается опухшая женская физиономия средних лет и спрашивает, что нам нужно.
При этом глаза на физиономии не могут зафиксироваться хотя бы на одном из нас
и вращаются как у хамелеона. Костя отвечает, что мол кому-то из нас надо
на рентген, а вы собственно кто? “А я врач р-хх-енолог”-следует ответ. “Тогда
нам - к вам.”
Узнав, зачем мне надо перекладываться с каталки на стол, я начинаю сопротивляться
с такими примерно словами: “Я надежда рушшкой науки… не дам облушать голову…
голова - шамое шенное што у меня ешть…” и тому подобное. Врачиха, немного прийдя
в себя, принимает командование. Костяну поручается прижимать меня к столу, над
которым нависает аппарат. Сама врачиха удаляется в свой закуток к пульту
управления. Возится там какое-то время. Потом возвращается и говорит что-то вроде
следующего: “Знаешь, давай лучше я этого подержу… а ты иди к пульту… там есть
одна красная кнопка… я чтой-то не могу ее найти… так вот нажмешь ее и посчитаешь
до 20ти потом отпустишь…” Выслушав инструкции, Костя в воодушевлении (новое
развлечение!) отправляется в закуток и некоторое время наблюдает за “сценами
из кама-сутры”, как врачиха в разных позах пытается удержать буйного на столе.
Потом Костя нажимает красную кнопку, считает до 20ти, отпускает, потом нажимает
еще (удружил, блин!), считает до 20ти, отпускает и возвращается…
И вот уже проявлен снимок… [Истории неизвестно, как это удалось нашей бедной
врачихе… Истории известно, что на снимке разных костей было очень много.
Очертаний черепа, во всяком случае, несколько. Какой кому принадлежал - трудно
сказать.]
Снимок, с песнями все тех же Воплей, доставляется нами дежурному доку. Тот,
похоже, уже малость протрезвел. Док смотрит на снимок, и, по лицу видно, начинает
сомневаться в собственной трезвости. Потому что там не то двоится, не то
четвертся… Однако, ни на одном из черепов трещин не обнаружив, док заносит сей
факт в какой-то документ.
Затем док отправляет меня в местный, организованный специально к новому году,
вытрезвитель. Прямо в приемном отделении, в комнате навроде красного уголка
(стенды, тумба для голосования, государственный флаг), наставлены койки с голыми
сетками, на которых крючатся пьяные. Одного беспрерывно рвет. Другой (лет 45)
орет: “Почему вы меня тут держите?… Я старший научный сотрудник N-ного
института... Я доктор наук... Отпустите меня домой… Зачем вы меня сюда
привезли?!”. А у него палец питардой оторвало… Полная анестезия алкоголем!…
Меня кладут на койку, и я на какое-то время засыпаю… Костян сидит рядом. Через
некоторое время, начинается похмельный колотун (зима, а я в рубашке на голой
сетке). “Костя, мне холодно” - жалуюсь я. Костя, не будь дурак, оглядывает
комнатушку, и не придумав ничего лучше, отрывает от древка триколор, затем
обматывает им меня… Заходит док. На лице его изумление(?!?!?!) Док изрекает:
”А откуда это у нас мертвые генералы?” Однако док проявляет милосердие
и не разворачивает тело, а просто уходит. Не замерзать же “надежде русской науки”…
В это время Костя, покинувший трезвяк, находит сидячую инвалидную каталку
и начинает носиться на ней. Обнаружив, что охранник закрылся с одной из сестер,
Костя выезжает на улицу по специальному съезду и направляется в общагу (благо -
недалеко). Однако, неподалеку от общаги, Костю догоняет сестра и приказывает
ехать обратно. Костя возвращает каталку и на этот раз покидает больницу ни с чем.
Через пару часов (8 утра), не смотря на возражения медиков, покидаю больницу и я.
Перед уходом обвожу все мутным взглядом и, стараясь говорить прочувствованно,
выразить свою благодарность, заявляю: “Всем шпашибо…….. До швидания”.
Ключ потерян. На голове окровавленная чалма из бинтов. Лицо измазано йодом
и высохшей кровищей. В таком я появляюсь у Андрея. “Доброе утро,”- говорю я, -
“c Новым Годом”. Андрей падает с мамонта...
Морали у этой истории нет. Сказать, что пить вредно - не сказать ничего.
Но пить действитльно вредно. И каждый из вас это поймет… В свое время… :)))