В начале 1900 -х годков, один умный узнав что нефть - это с животных и растений био-продукт, разогрел 50 процентов чистого вазелина с 50 процентами растительного масла, вылил всю смесь разогретую в стиральную машину и хорошенько всё взболтал - перемешал.
Получилась масса, которая сегодня применяется почти всюду в кондитерском производстве.
а если добавит красители, лимонную кислоту, сахарин и прочие вкусовые добавки, то получится крем для печений и тортов, который не пропадает годами при комнатной температуре.
Если добавить соль, перец, красители, вкусовые добавки, то можно делать печенья с сырным или любым вкусом и запахом.
Последствия?
Попадая в организм, этот нефте- "продукт" забивает артерии и закупоривает вены, плюс раковые осложнения и букет других болезней.
Но отказаться от этого "вкусного солидола" вернее Petroleum Jellо Мировые кондитеры уже не в состоянии, да и торговля многомиллиардная крутится вокруг этого дешевого и выгодного продукта, не требующего заморозки.
Привет, мой читатель и почитатель! Я рад, тому отклику друзей и просто добрым словам, от моих восторженных поклонников и (в особенности) поклонниц! Еще один штрих, пусть поганый, но яркий, штрих из моего советского детства. Да. Вот опять – школа, скукоженная и любимая, промозглые сквалыжные лица многих добрых, но гадких учителей и немного грустные нотки воспоминаний… Было! Водили нас на уборку завода у школы. Субботник называлось. Детей. Водили. Убирать завод, который делал колбасу. Цех номер какой-то, при районном мясокомбинате имени Вилиса Лациса. Нас, третьеклассников, водили мыть фасовочные конвейеры, на линиях, которые, делали колбасу. Колбасы мы потом долго не ели. Видели мы, как шутили вдрабадан пьяные рабочие – кидали в чан, где размешивался колбасный фарш сапог или ветошь, ссали туда на спор – кто больше, и даже срали, сняв порки, и свесив задницу над чаном. Да, после каждого помола чан мыли хлоркой – только помогало это мало. Вновь загруженный свежий фарш, тут же пополнялся мочой, плевками и фекалиями, под дикий хохот в дрезину пьяных работяг. Дело было в субботу, и начальства на заводе не было, и нам казалось, что вся субботняя смена – человек 50 здоровых, взрослых мужиков – ходила оправляться в колбасный фарш. Они совершенно не стеснялись нас, детей, 10-летних мальчишек и девчонок, тут же, рядом, оттиравших ветошью грязь с конвейеров. Но самым ужасным, что запомнилось, было даже не это. В обеденный перерыв, смена разбивалась на компании, в каждой по кругу шла бутылка водки или вонючего портвейна, доставали батон хлеба, и жрали с хлебом тот самый колбасный фарш, в который только что, всей сменой гадили… Вот такой он был, созидательный труд рабочих и крестьян… Мы перенимали у старшего поколения все самое лучшее, и уже тогда, третьекласниками, сами пытались «геройствовать» - бегали срать по углам цеха, мочились на конвейер, а самый смелый – Леха – спустив штаны, попробовал влезть на край чана с фаршем, и чуть не упал туда, обосрав ступеньки на железном мостике, окоймляющем чан. Вот такая была педагогика… И ведь многих, очень многих так воспитали… А потом сами удивляются, когда Яхина, назвала нашу культуру «фекальной»… А разве нет?