Повторные истории

Мама сегодня отожгла. Звонят ей на сотовый телефонные мошенники.
Какой-то парень убитым голосом говорит:
- Мама, я человека сбил.
А сына у моей мамули нет, только дочка, то есть я.
Вот мама и сообразила, в чём тут дело. И отвечает:
- Идиот, грохни свидетелей и быстро сваливай оттуда, пока менты не замели!
На том конце кто-то чем-то подавился...

Вспомнилось:
"Едет он, значит, в метро, а тут на кольце нужно пропустить другой
поезд.
Ну, поезд, значит, останавливается, а один вагон попадает, видимо,
между токопроводящими элементами, или еще куда, но там гаснет свет.
Один подвыпивший мужичок, видя такое дело, подходит к устройству для
связи с машинистом и, нажав кнопку, громко так произносит (Левитан,
блин):
— Внимание! Говорит пассажир вагона 038! У нас в вагоне пропал свет!
Повторяю!
Говорит пассажир вагона 038! У нас в вагоне пропал свет! Повторяю!
В вагоне 038 пропал свет!
И с чувством исполненного долга возвращается на свое место.
Примерно через полминуты по громкой связи в тон ему отвечает машинист:
— Внимание! Говорит машинист поезда! Щас я, блядь, все брошу и пойду
к тебе в вагон свет чинить! ПОВТОРЯЮ!
Щас я, блядь, все брошу и пойду к тебе в вагон свет чинить! "

Середина 90-х. Новгородская область,военный городок в п. Медведь.Рядом с городком в сельпо продают яйца. Очередь из сельских и жен военных. Затесался в очередь за яйцами офицер. Подходит очередь, взял десяток и делает кассирше замечание:" А чего они у вас такие грязные? В помете и пухе?" Кассирша кричит второй продавщице: "Дусь, а Дусь! Помой охфицеру яйца, а то они у него грязные!"
Очередь упала в хохоте.

Был у меня как-то доступ к конфискованной палёной водке.
Выхожу я зимой к машине, ставлю на бордюр ящик с водкой и одну за другой опоражниваю бутылки в бачок омывателя. Мимо проходит какой-то синяк. Так он на меня с такой тоской и возмущением посмотрел, что этот его взгляд я до сих пор помню, а ведь прошло уже лет пятнадцать.

Найдено на просторах интернета.

Я был совсем маленьким когда у нас в доме появился телефон- один из
первых телефонов в нашем городе. Помните такие большие громоздкие
ящики-аппараты?
Я был еще слишком
мал ростом чтобы дотянуться до блестящей трубки,
висевшей на стене, и всегда зачарованно смотрел как мои родители
разговаривали по телефону.

Позже я догадалася, что внутри этой удивительной трубки сидит человечек,
которого зовут: Оператор, Будьте Добры. И не было на свете такой вещи,
которой бы человечек не знал.
Оператор, Будьте Добры знал все- от телефонных номеров соседей до
расписания поездов.
Мой первый опыт общения с этим джином в бутылке произошел когда я был
один дома и ударил палец молотком. Плакать не имело смысла, потому что
дома никого не было, чтобы меня пожалеть. Но боль была сильной. И тогда
я приставил стул к телефонной трубке, висящей стене.
— Оператор, Будьте Добры.
— Слушаю.
— Знаете, я ударил палец... молотком.....
И тогда я заплакал, потому что у меня появился слушатель.
— Мама дома? -спросила Оператор, Будьте Добры.
— Нет никого, — пробормотал я.
— Кровь идет?- спросил голос.
— Нет, просто болит очень.
— Есть лед в доме?
— Да.
— Сможешь открыть ящик со льдом?
— Да.
— Приложи кусочек льда к пальцу, -посоветовал голос.

После этого случая я звонил Оператору, Будьте Добры по любому случаю. Я
просил помочь сделать уроки и узнавал у нее чем кормить хомячка.

Однажды, наша канарейка умерла. Я сразу позвонил Оператору, Будьте Добры
и сообщил ей эту печальную новость. Она пыталась успокоить меня, но я
был неутешен и спросил:
— Почему так должно быть, что красивая птичка, которая приносила столько
радости нашей семье своим пением- должна была умереть и превратиться в
маленький комок, покрытый перьями, лежащий на дне клетки?
— Пол, -сказала она тихо, — Всегда помни: есть другие миры где можно
петь.
И я как то сразу успокоился.
На следующий день я позвонил как ни в чем не бывало и спросил как
пишется слово "fiх".

Когда мне исполнилось девять, мы переехали в другой город. Я скучал по
Оператору, Будьте Добры и часто вспоминал о ней, но этот голос
принадлежал старому громоздкому телефонному аппарату в моем прежнем доме
и никак не ассоциировался с новеньким блестящим телефоном на столике в
холле.
Подростком, я тоже не забывал о ней: память о защищенности, которую
давали мне эти диалоги, помогали в моменты недоумения и растерянности.
Но только став взрослым, я смог оценить сколько терпения и такта она
проявляла, беседуя с малышом.

Через несколько лет после окончания колледжа, я был проездом в своем
родном городе. У меня было всего пол-часа до пересадки на самолет.
Не думая, я подошел к телефону-автомату и набрал номер:
Удивительно, ее голос, такой знакомый, ответил. И тогда я спросил:
— Не подскажете ли как пишется слово "fiх"?
Сначала — длинная пауза. Затем последовал ответ, спокойный и мягкий, как
всегда:
— Думаю, что твой палец уже зажил к этому времени.
Я засмеялся:
— О, это действительно вы! Интересно, догадывались ли вы как много
значили для меня наши разговоры!
— А мне интересно,- она сказала,- знал ли ты как много твои звонки
значили для меня. У меня никогда не было детей и твои звонки были для
меня такой радостью.
И тогда я рассказал ей как часто вспоминал о ней все эти годы и спросил
можно ли нам будет повидаться, когда я приеду в город опять.
— Конечно, -ответила она,- Просто позвони и позови Салли.

Через три месяца я опять был проездом в этом городе.
Мне ответил другой, незнакомый голос:
— Оператор.
Я попросил позвать Салли.
— Вы ее друг? -спросил голос.
— Да, очень старый друг, — ответил я.
— Мне очень жаль, но Салли умерла несколько недель назад.

Прежде чем я успел повесить трубку, она сказала:
— Подождите минутку. Вас зовут Пол?
— Да
— Если так, то Салли оставила записку для вас, на тот случай если вы
позвоните... Разрешите мне прочитать ее вам? Так... в записке сказано:

"Напомни ему, что есть другие миры, в которых можно петь. Он поймет."
Я поблагодарил ее и повесил трубку.

Задание дочери по рисованию в 5 классе: "Нарисовать инопланетянина".
В результате девочка приносит двойку и запись в дневнике: "ТАКИХ ИНОПЛАНЕТЯН НЕ БЫВАЕТ!"

Живу в небольшом городке. Еду однажды на работу и вдруг меня ослепляет вспышка видеокамеры,установленной на столбе. Я понял, что меня "сфоткали" на предмет превышения скорости. Но я скорось не превышал. Мне это показалось забавным и я проехал там ещё раз - опять вспышка! Наверно неисправная камера - подумал я. Проехал ещё раз - снова вспышка. Проехал ещё пару раз и поехал на работу. На следующий день мне пришло 5 штрафов за непристёгнутый ремень безопасности.

Мужик приходит в поликлинику, чтобы получить справку в ГИБДД. В кабинете ЛОРа сидит важная врачиха, что-то быстро строчит авторучкой и, не глядя на него, говорит:
- Стойте у двери и повторяйте то, что я буду говорить.
Мужику слышится:
- Сука, б***ь!
Он на секунду замешкался, но потом громко и отчётливо повторил услышанные слова.
Офигевшая врачиха:
- Я вообще-то "сорок пять" сказала...

Не мое, неизвестно откуда, но очень жизненно.
Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось.
— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?
— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем?
Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:
— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.
— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.
Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.
— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным. Как вы считаете, это реально?
— Нет, — говорит Петров.
— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.
— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному…
— Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.
— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.
— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? — спрашивает Морковьева.
Петров осознает, что переборщил с образностью.
— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.
— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно.
Петров молча проклинает свою болтливость.
— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.
Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.
— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом?
— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии.
Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.
— И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?
Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.
— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?
— Знаю.
— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?
— Нет, не надо.
— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.
Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.
— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете?
— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы?
— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания…
— Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия?
— Да, но…
— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?
— Разумеется, но…
— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте.
— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.
— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..
— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны.
— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.
Морковьева начинает просматривать свои бумаги.
— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она.
— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?..
— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс.
Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:
— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.
— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.
Петров придвигает к себе листок бумаги.
— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?
Морковьева утвердительно кивает головой.
— Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?
— Ну-у…
— Да, она перпендикулярна.
— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.
— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?..
Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:
— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.
Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.
— Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да.
— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше…
— А можно мне ручку? — просит Морковьева.
Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.
— А если так?..
Петров вздыхает.
— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.
Морковьева поджимает губы.
— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.
— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.
Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.
— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать…
— Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.
— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.
— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.
— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно…
— А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание…
— Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое.
— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?
— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?
Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.
— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там?
— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана.
— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?
Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.
— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.
— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?
Морковьева кивает.
— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?
— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.
— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева.
Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Блять!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы.
Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:
— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.
— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!
Петров устало изрекает:
— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?
— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит.
— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно?
— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.
— Можно одну линию изобразить в виде котенка?
Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:
— Что?
— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово…
— Нет, — говорит Петров.
— А почему?
— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи.
— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они…
— Да все равно, — качает головой Петров.
— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.
— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».
— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно.
— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?
Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.
— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.
Недозайцев хлопает ладонью по столу.
— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?
— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?
— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.
Недозайцев удовлетворенно кивает.
— Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..
— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть?
— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.
— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?
— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.
— Он красный, — поясняет Леночка.
Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.
— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.
— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но…
— Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем.
— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.
— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!
Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.
— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..
Петров вздыхает.
— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.

Наташка
Дело было в небольшой мусульманской стране, где перманентно тусовалось очень много советских офицеров. Не надо спрашивать, что мы там делали. Мы выполняли «интернациональный долг», не особенно вникая: кто кому, собственно, задолжал и сколько именно?
В мусульманских странах русскому человеку бывает очень скучно, когда не бомбят и не стреляют. Впрочем, скуку наши офицеры умело разгоняют водкой, и после третьего стакана начинаются трагические офицерские игры: «веснушка», «кукушечка», «сигаретка», «Тигр пришел» – не буду на них останавливаться подробно, щадя нервы и нравственность читателей. Однако там, куда судьба нас закинула, воспользоваться старыми рецептами российского офицерства было тяжело: злые люди приняли в этой стране сухой закон. Самогон гнать было трудно, потому что самогонщиков отлавливала местная полиция, зато сколько радости было, когда прилетели «МиГи-25»! Машины эти мы называли «гастрономами», потому что только из одного самолета можно было «выдоить» несколько сотен литров спирта. .. К сожалению, прилетали они к нам редко, а «надои» выпивались быстро, поэтому тоска нас грызла нещадно. Самое печальное – не было женщин. То есть к некоторым нашим офицерам приезжали семьи – к тем, у кого они были. А что делать нам, холостякам? Нет чтобы Министерству обороны выслать нам в подмогу батальон секретарш каких-нибудь или связисток. .. Куда там! Разве генералы вспомнят о том, как сами лейтенантами были!
Вот и оставалось нам только таращиться на мусульманок в чадрах да подшучивать друг над другом.
С этого все, собственно, и началось. Когда много мужиков долго живут вместе – обязательно начинаются шуточки на «голубую» тему – все ведь озабоченные, да еще по многу месяцев (провожая в отпуск в Союз коллегу, мы его обычно напутствовали: «Будешь первый раз трахаться с „телкой” – скажи, это, мол, тебя не один я, это тебя трахают все ребята, оставшиеся в далекой мусульманской стране»). Время от времени мы «шизовали» – устраивали вечеринки с танцами, где жребием определялось, кому быть «тетками», – и ржали на этих танцах так, что прибегала администрация отеля: узнать, что стряслось.
И вот как-то сама по себе родилась шуточная «голубая» песня:

Я один сижу в своей квартире,
На мене разорвана тельняшка,
Я не знаю, что случилось в этом мире,
Знаю только, что придет ко мне Наташка.
Мы сначала с ней посмотрим телевизор,
«Шкваркнем» по бутылочке «Столичной»,
Я немного на гитаре поиграю,
И почувствуем мы с ней себя отлично.
А потом, завыв от наслажденья,
Я раздвину бархатные ляжки,
И забьется в трепетном волненьи
Подо мною тело белое Наташки.
И как долго будет это продолжаться,
Знаю я и техник дядя Вася —
Это я его зову своей Наташкой,
Потому что мы с ним оба педерасты!

Возможно, песенка и грубоватая. Возможно. Но мы ее любили попеть хором на своих вечеринках. Злая судьба определила мне быть солистом, благо я умел немного тренькать на гитаре. А однажды кто-то взял да и записал эту песню на магнитофон, и пошла запись гулять по всему контингенту. И дошла до замполита. Замполит у нас был. .. замполитом и генералом. Знающие люди понимают, что это такое. Это мрак Полный. Потому что замполит, дослужившийся до генерала, автоматически возводит все свои замполитовские «достоинстза» в квадрат. А то и в куб.
И вот вызывает однажды наш генерал-замполит меня к себе на «ковер». Я волнуюсь, иду, думаю лихорадочно, чего же натворил, но вспомнить ничего не могу.
Захожу в кабинет. Во главе стола – замполит, по бокам штук пять полковников. У всех лица такие, как будто только что очередной генсек умер. И смотрят все на магнитофон-кассетничек, который в центре стола стоит.
Нажимает замполит на кнопочку, из магнитофона вырывается мой жизнерадостный голос, поющий «Наташку». ..

Молча, как на похоронах, дослушали мы ее до конца. Замполит по-отцовски перешел на «ты» и спросил:
– Твое творчество?
– Мое, товарищ генерал! – честно ответил я, особой вины за собой все же не чувствуя: ну похохмили, пошутили. .. Смущали вот только скорбные лица полковников. ..
– И давно ты этим занимаешься? – с участием в голосе спросил генерал.
– Месяца два, товарищ генерал, – сказал я, думая, что речь идет о песнопении. ..
– Эх, сынок, – генерал подошел ко мне и положил руку на плечо. – Сынок! Мы же понимаем, как тяжело без баб. Понимаем. Но своих товарищей офицеров трахать. .. (Тут, как вы понимаете, генерал употребил другое слово. ) Это позор. Нельзя так, сынок. Нельзя. Лучше спирта лишнюю рюмку выпить. ..
– А где же его взять, спирт-то? – машинально ответил я, ибо потихоньку начал обалдевать, осознавая, что они меня, оказывается, за «голубого» приняли!
– Сынок! – В голосе замполита появился металл. – Ты тут нам! Не надо! Прекратить, пока не поздно, а то поздно будет! Мне уже «сигналили», так ты всем, всей своей компании, передай, чтобы прекратили! А мы проследим! И если поймаем – карать беспощадно будем! Иди с глаз моих долой, и ты меня понял! А если трудно станет – лучше к нам, в политотдел, придите. Мы поможем, поговорим. ..

Из политотдела я ушел на негнущихся ногах, на них и шел до гостиницы, где меня уже ждала «братва».
Сумрачно оглядев компанию, я сурово сказал:
– Требую выдачи мне НЗ (у нас была всегда припрятана бутылочка на всякий случай) как жертве половых репрессий. Только что замполит официально признал меня гомосексуалистом. ..

Что тут началось! Коллеги веселились вовсю, но, отсмеявшись, мы разозлились. Нам чужды были идеи «геев», но в сложившейся обстановке мы не могли остаться равнодушными. Политотделу делать нечего, решили «гомиков» среди нас отлавливать? Политотдел получит «гомиков»!

На замполита началась настоящая травля. Где бы его ни встречал кто-либо из нашей компании – обязательно начиналась игра в «голубых». Молодые офицеры прогуливались у политотдела, сцепившись мизинцами или нежно придерживая друг друга за локоток. .. Замполит зверел и начинал, похоже, понемногу «двигаться» головой. Говорят, он написал рапорт Главному Военному Советнику о странных умонастроениях в среде младших офицеров. Главный якобы рапорт не принял, сказав замполиту по-простому: «Поймай сначала кого-нибудь за жопу, а потом разберемся». Главный был ничего мужик, хоть, как и все генералы, малость «дубевший».
«Поймать за жопу» замполиту никого, естественно, не удавалось, пока мы наконец не сжалились над стариком.

Были у нас два самых «злобных гомика» – лейтенанты Ваня и Паша. Оба этих лейтенанта не боялись замполита в принципе, потому что у Паши папа был генералом Генштаба, а у Вани папа хоть и был полковником, но таким, у которого в кабинете «генералы рыдали, как дети». Вот Ваня с Пашей и решили устроить праздник нашему замполиту. Ваня как раз улетал в Союз жениться – на пару недель отдохнуть. Возвращался он через Вену и купил в тамошнем «секс-шопе» здоровенный пластиковый член. Прибыв в родной гарнизон, Ваня раскрыл свой план. ..
Уже смеркалось, когда генерал-замполит засек у клуба две обнявшиеся фигуры. С грациозностью контуженного краба труженик политического фронта стал подкрадываться к влюбленным. Паша и Ваня в угаре страсти не замечали ничего, они стонали от вожделения и гладили друг друга, гладили. ..
Наконец Паша расстегнул у Вани штаны, и потрясенный замполит увидел, как советский офицер стал нежно целовать половой член другого советского офицера! Мизансцена была сильная, свидетельствую, как очевидец, потому что мы всю эту картину видели своими глазами, лежа на крыше отеля и кусая кулаки, чтобы не завыть от восторга. ..
Замполит прыгнул, как тигр. Видимо, в голове у него мелькнула только одна мысль: «Пресечь! » Что он и попытался сделать, схватив целуемый член рукой. К тому, что член может остаться у него в руке, свободно выскочив из Ваниных штанов, старик был явно не готов. От ужаса и неожиданности генерал заорал, высоко, как знамя, поднял пластиковый член и побежал прочь от «голубых», вскидывая колени. ..
Финала я уже не видел, потому что икал, лежа на спине, и с беспокойством думал: «А не сдохну ли я от хохота? » Но очевидцы позже рассказали, что замполит на беду свою наскочил на Главного Военного Советника, который стал орать на него на весь тихий мусульманский квартал:
– Ты что, бля, с х. .. м в руке по городу бегаешь? ! Совсем рехнулся или допился? Ты как генералитет позоришь? !
И т. д. и т. п.
Главный бывал крут, и сильно крут. Один полковник – ей-богу, не вру – обделался прямо в штаны, когда Главный орать на него начал. ..
Такие вот пироги. Не рой, как говорится, яму другому. .. Замполита потом сердечными каплями отпаивали. Ване и Паше, конечно, для порядка немного влетело, но чисто условно, потому что официальные взыскания за «фиктивный оральный половой акт, приведший к тяжким последствиям и едва не закончившийся гибелью военнослужащего», – согласитесь, это даже для Советской Армии было бы слишком. ..
Вечером мы праздновали «торжество голубой идеи над красной». Поднимая стакан контрабандного джина, Ваня вдруг посерьезнел и сказал тост:
– Никогда не думал, что предложу выпить за «голубых» на полном серьезе. Я поднимаю стакан за них, родных, и их тяжелую судьбу. Я никогда раньше так не смеялся, как сегодня. Такое не забывается. Спасибо «голубым» за то, что они, сами не зная о том, доставили нам столько радости вдали от родины. ..

Мы выпили, закусили, снова выпили, и через полчаса из окон нашего отеля вырвалась в душную мусульманскую ночь разухабистая неприличная «Наташка». ..

Спускаюсь я как-то зимой по лестнице одного питерского жилого дома. Вечер, темно, ни одна лампа в подъезде не горит, вонь из люков мусоропровода страшная, кроме того чем-то еще воняет, чуть ли не говном. Чтобы как-то приглушить запах, закурил. Вдруг, когда я прохожу очередную площадку между этажами, откуда-то снизу раздается голос: «У нас в Санкт-Петербурге в парадных приличные люди не курят». Кто говорит, в темноте совершенно не видно. Достаю зажигалку, щелкаю, приглядываюсь: у трубы мусоропровода сидит на корточках бомжик с приспущенными штанами и смотрит на меня осуждающим взглядом.

Про малоснежное лето в Нарьян-Маре тоже есть определение,но вот это мне нравится больше всего: В этом году у нас тоже было лето,но я его не видел,ТАК КАК БЫЛ НА РАБОТЕ!!!

Забавный случай произошел с знакомым таксистом и не очень трезвой семейной парой.

Поступил вызов к кафе. Подъехал. Мужик сажает свою жену на заднее сидение, говорит адрес, а ей что-то в стиле "Да дорогая я ещё здесь останусь, так что рано не жди". Таксист отъехал дальше по дороге, чтобы развернутся и возвращаясь обратно мимо кафе, видит что этот же мужик машет рукой, ну думает мало ли чего забыл там. Останавливается, а мужик безпалева садится на переднее сидение и разговаривая по телефону говорит в трубку "Да я свою мымру отправил, в общем, жди меня, скоро буду". Сколько криков то было...)

ПРОСТАЯ ПРИЧИНА
Рассказывают, у сэра Уинстона Черчилля как-то спросили:
- Скажите, почему в Англии нет антисемитизма, еврейских погромов, etc?
На что Черчилль ответил:
- И, таки да, видите ли, мы, англичане, не считаем евреев умнее себя...

Однажды в приятельской беседе один знакомый Пушкину офицер, некий Кондыба, спросил:

— Скажи, Пушкин, рифму на рак и рыба.
— Дурак Кондыба, — ответил поэт.
— Нет, не то, — сконфузился офицер, — ну а рыба и рак?
— Кондыба дурак, — подтвердил Пушкин.

«Перлы» телекомиков:
Удар был очень сильным, - мяч попал в голову защитника. Если есть мозги, то, возможно, будет сотрясение.
В этом эпизоде боковой судья хорошо сыграл.
После выноса мяча защитником нападающий послал того в дальний угол.
Нападающий имел двух защитников: одного сзади и одного спереди.
В упорной борьбе футболисты «Терека» вырвали очко у игроков «Мордовии».
Ветеранистый 42-летний американский голкипер.
Судья показывает: ребята, время – деньги.
Сегодня этот защитник очень хорош сзади.
Нападающий технично обрабатывает мяч и кладёт в угол.
В зад одна-две передачи проходят.

В офис торговой фирмы принесли прайс-лист вин от оптового поставщика.
Подошла замдиректора, вся такая, типа, тонкая ценительница вин. Взяла прайс-лист и стала его громко и выразительно при всех зачитывать, стараясь произносить названия вин с французским прононсом:
- "Резерв Мутон Каде Грав" - 22000 рублей. Знаменитое вино! "Бургонь АОС Куван де Жамбэн" - 54000 рублей. О, да, оно столько и стоит! И оно стоит таких денег, уверяю вас! Вы таких вин, конечно, не пробовали...
Томно закатывает глаза:
- О, Пари...
Менеджер не выдержал:
- Людмила Николаевна, первое вино, которое вы назвали, стоит 938 рублей, а второе - 1025 рублей. А вы смотрите столбец их остатков на складе. В "1С "Торговля и склад" остатки всегда выдаются с ноликами. Программа, знаете ли, такая...
И лишь негромко хрустнула клавиатура под головой главного бухгалтера, и послышались едва сдерживаемые рыдания...

Сразу после диплома первая командировка. В Нукус,Узбекистан,на фабрику технического войлока,внедрять художественный войлок.Вдвоем с подружкой,художницы из Москвы. Директор фабрики,учился в МТИ,вызвал среднее техническое звено. Сидят у стенки на корточках 10 женщин,стулья свободны. Нам нужны ёмкости для крашения волокна. Он строго спрашивает -"Омкости бар?" - тихий шелест-ёк,ёк,ёк.. Когда поняли,прикатили на задний двор котел для плова,подвесили на костер и пошло дело. Нукус,лето,двор песчаный с осокой,вода в бочке холодная,мы в купальниках. Так и пошло днем-бар-ёк,тени все делают тихо,мы в тенечке спим. Потому что ночью....
В первый день зашли в музей,тогда краеведческий,и застряли. Познакомились с директором и стал он нам показывать свою коллекцию. Днем все заняты,ночью. Это я потом поняла,что взрослому и невероятному человеку мы не могли быть интересны. Он нас учил. В институте сдавали историю искусства,как о запретном слышали об авангарде,конструктивизме,но это на Западе. Невежество дремучее. Он доставал Шевченко Нетараса/так он сказал/ маленькую гуашку на огромном паспарту/сам всё оформлял/ и рассказывал. О художнике,об этой работе,о времени,обо всем. И так по всем работам. Как сам ездил по стране,находил шедевры, выкупал, выпрашивал, менял и вез в Нукус,где это было никому не нужно,но сохранно. Все привезенное заносил в фонд музея,в каталоги,определял авторство,время создания. Своей коллекции не имел,все в музее. Возил нас на раскопки в Ургенч, Бухару, Самарканд. Конечно,у него был дефицит общения,но и страсть педагога к целине. Целый месяц он с нами занимался,ночей не спал. Лет через пять была его выставка в музее Восточных культур,очень маленькая. Он уже совсем старенький был и нас не узнал. Сейчас в Нукусе отличный музей имени Игоря Витальевича Савицкого. Вечная ему память.

Тор что студенты учат в последнюю секунду ,не секрет ни для кого.А факультет по физическому воспитанию в нашем университете подбирался с особенной тщательностью.
Училась я на биологическом факультете и такие предметы как анатомия,физиология были обязательными и у физкультурников.Экзамен по анатомии,наши знания в области как высшая математика для коллег с развитой физической культурой,и любое слово-терминология - удивление на их лицах и вопрос ,а это про что.
Заходит один такой сапиенс на экзамен,рассказывает ,что рассказывает и преподаватель засает вопрос:
-Назовите мимические мускулы.
недолгое смятение со стороны студента:
-Ягодичные!
Преподаватель невозмутимо:
-Если сейчас улыбнетесь этим мускулом,поставлю отличен!