Остальные новые истории

Несколько дней назад суд штата Орегон принял решение о возврате
нескольких десятков миллионов долларов, незаконно потраченных на закупку
вакцин от гриппа.
Много лет назад я слышал историю о девочке, просившей отца показать
слоников. И папа-полковник заставлял солдатиков бегать в противогазах.

Казалось бы, какая связь между этими историями? Самая прямая.
Девочка-шалунья давно выросла, и сейчас ей… Впрочем, не будем о
возрасте. Чтобы никого не обидеть, не буду называть также ни имени, ни
фамилии, ни даже страны.
Скажу только, что героиню в народе ласково называют “Каравай с ушами”.
Детские игры давно закончились, начались взрослые, и вместо тысячи
солдатиков бывшая девочка заставила бегать в намордниках пол-страны. В
душЕ она так и осталась маленькой девочкой.
Что нужно сделать, чтобы миллионы людей надели марлевые повязки?
Правильно, напугать. Хотя бы даже несуществующим свиным гриппом.
Новости о распространении болезни передавались как сводки с поля боя.
Количество умерших и заболевших приближалось к потерям во второй
мировой. Всех продавцов, кондукторов, водителей, врачей под угрозой
штрафа и увольнения заставили надеть марлевые повязки. Школы и сады
закрыли на карантин. Самолеты с гуманитарной марлей героиня встречала в
аэропорту лично под обстрелом телекамер. Но повязки уже не спасали,
требовались огромные деньги на закупку вакцины, и когда одним прекрасным
утром наша клептоманушка эти деньги из бюджета выбила, к вечеру свиной
грипп в стране закончился.

Ранним мартовским утром 90-го года я стоял озябшим студентиком у
магазина «Елена» и ждал одноименную любимую девушку, чтобы проводить её
до университета. Наконец она появилась из-за панельной пятиэтажки,
засияла по привычке глазами и сказала: «Ты знаешь, я вчера серьёзно
поговорила с родителями. Нам не надо больше встречаться. Я буду с
Антошей…» В моей оглушённой голове пронеслось нечто вроде того, что с
ним она возможно действительно будет более счастлива, и я наскоро
распрощался.

С тех прошло два десятка лет, из которых первые семь я продолжал её
любить, пока она не стёрлась из моей памяти до последней песчинки. Следы
её затерялись давным-давно совсем на другой стороне планеты, где-то под
Питером. С тем Антошей ничего у неё не получилось, кроме трёх дочерей и
успешных курсов последующей психической реабилитации в клинике.
Встреться мы сейчас, я смог бы за пару минут рассказать, кого она тогда
бросила и что потеряла. Но я не стал бы этого делать – не люблю
бесполезных сожалений. Кроме одного. Вина за упущенную счастливую жизнь
вместе всё равно остаётся на мне – в то утро я был всё-таки мямлей.
Хорошо, что я понял это хотя бы к 97-му – моя лучшая любовь оставалась
впереди. Закончу свою пламенную речь дурацкой нечаянно услышанной фразой
- чтобы не затерялась ненароком в эфире. Собственно, она и подвигла меня
на эту давнюю историю. «Если тебя бросила любимая девушка, жизнь ещё не
кончена – она просто становится невыносимой…»

Это было бы смешно, если бы не было так глупо и противно

Конкурс текстов «Песни о полиции»
Конкурс текстов «Песни о полиции» проводится Министерством внутренних
дел России, Федеральным агентством по делам молодежи и Национальным
сервером современной поэзии «Стихи.ру» для нахождения текста песни,
которая будет способствовать формированию положительного имиджа
российской полиции после модернизации, утверждению престижа сотрудников
полиции, работа которых заключается в честном и добросовестном
исполнении долга, зачастую с риском для жизни.
Источник http://stihi.ru/konkurs/police/

Приятель недавно сказал: «Шестнадцать лет учил английский – в школе, в
университете, потом в аспирантуре. И всё равно почти ни бум-бум – время
было такое. А потом поздно стало. И вот вчера слушаю старую запись
Биттлз – а всё понятно, до самой последней интонации. Отчего так? Может,
это пра-язык такой, который все нации на планете ещё помнят?»

Я не нашёлся, что ему ответить. Сомневаюсь, что наши предки распевали
Биттлз в пещере у костра. Не говоря уже о Леди Гаге. И всё-таки их песни
действительно внятны без всякого перевода. Может, этот пра-язык просто
такой бескрайний, что до сих пор каждый может сказать на нём что-то
новое?