Что же действительно случилось тогда в "Приморском"?
Автор сердечно благодарит читателей-критиков за коррекцию неверной
версии когда-то опубликованной на этом сайте.
Был в Сочи (надеюсь, есть и сейчас) замечательный ресторан «Приморский».
Наверное, у товарища Сталина и свои повара были неплохие, но он
частенько приходил туда посидеть (как и куда при этом выкидывали прочую
публику – не знаю, врать не буду - но все говорят: точно приходил). Я,
со своей стороны, могу засвидетельствовать, что готовили там по самому
высшему классу (ходить по ресторанам у меня денег не было, но несколько
раз довелось там поужинать, когда приглашали в качестве гостя).
И, как музыкант, могу утверждать, что и оркестр там был такого же
уровня: что угодно и с кем угодно (в качестве солиста) могли с ходу,
причём, здорово сыграть. Хочешь – с Паваротти, хочешь с Армстронгом,
хочешь с Боярских.
И вот однажды собрались там звёзды эстрады после какого-то гала-концерта
и давай сравнивать ресторан «Приморский» с заморскими, где им доводилось
бывать. И приходят они к выводу, что «Приморский» (особенно после
нескольких бутылок «Шампанского» в сочетании со многими прочими
бутылками) не только не хуже, но, пожалуй, и лучше заморских. Но тут
один гость вдруг встаёт и говорит: «Нет, не лучше! Не лучше потому, что
в «Приморском» нет.... »
Продолжу я чуть позже, а сейчас скажу пару слов о моей комнате на
окраине того же г. Сочи с хулиганкой-соседкой (меня, «приезжего
специалиста», к ней вселили, когда она уже с большим и дорого оплаченным
ею основанием считала всю эту квартиру целиком своей: по-крупному её
тогда лоханули). Каждый день народ в Филармонии ждал моего появления,
как дети ждут любимой радиопередачи. Все хотели поскорее услышать, что
моя Верка в прошедшую ночь выкинула? И она никогда не обманывала
ожиданий моих слушателей. То все мои чемоданы выкинет, то всю обувь, то
дверь гвоздями забьёт, то моего гостя (кореша по армии) из душа,
размахивая топором, на балкон среди бела дня голым в мыле выгонит. Итд.
,итп. Ни одних суток мне с ней скучно не было.
И, поскольку каждый день в Сочинскую Филармонию приезжали новые люди, то
все эти истории и им приходилось слушать ( к примеру, во время
оформления командировочных документов). И ни я, ни сама Верка не
догадывались, что слух о нас (пусть безымянных) и наших баталиях
«пройдёт по всей Руси великой» и назовёт нас «всяк сущий в ней язык».
(Это, конечно, если бы случай для этого подвернулся. А он так и сделал,
как мы чуть ниже узнаем).
Однажды, когда я успешно перехватил опускавшуюся сзади на мою голову
сковородку (хорошо, я в кафеле отражение этой сковородки увидел), Верка
от досады, что я сорвал ей такую великолепную военную операцию, очень
прилично тяпнула меня за ту руку, что поймала сковородку. Крови было на
всю кухню. Я обозлился и поехал в милицию, где всё оформили протоколом.
Единственным результатом этого обращения в милицию было письмо от
начальника милиции Сочи полковника Зуевды (фамилия изменена): «По вашему
заявлению сообщаю, что гражданка (фамилия моей Верки–ныне покойницы, у
меня с её семьей теперь уже самые лучшие отношения, когда заглядываю)
имела официальный привод в милицию, ГДЕ ЕЙ БЫЛО УКАЗАНО НА
НЕДОПУСТИМОСТЬ КУСАНИЯ ВАС ЗА РУКИ. Полковник Зуевда».
Я в общем-то ничего большего и не ожидал от милиции. Моя Верка была в
городе не какой-нибудь мелкой сошкой вроде инженера или доктора
медицинских наук (в санаториях таких-то было полно), а главным поваром
крупнейшего ресторана в центре, и у неё были такие связи, что даже
полковнику следовало быть крайне осторожным с нею.
Что было для меня совершенно неожиданным, так это взрыв веселья в
филармонии по этому поводу несколько месяцев спустя. Люди хохотали и всё
приговаривали при этом непонятную мне фразу: «Вот уж отомстили - так
отомстили по полной! »
Теперь продолжаю рассказывать о событиях в «Приморском». Оказывается,
(смотри начало) кто-то из гостей ресторана усомнился в его превосходсиве
над всеми заморскими ресторанами лишь потому, что в нём не было и нет
стриптиза. Любимица тогдашнего министра культуры певица Капитолина
Лазаренко решила моментально это дело поправить и дала 20 долларов
девочкам за соседним столиком. А ресторанных девочек в Сочи два раза
просить не нужно. Стриптиз начался немедленно, и, перепуганная разгулом
звёзд, администрация вызвала аж самого полковника Зуевду.
Тот вскоре прибыл, пресёк стриптиз и, обращаясь к Капе сказал: «Ну как
Вам не стыдно! Это же так некрасиво – то, что Вы тут устроили». На что
Капа во всеуслышание заявила: «Ну что ты, грязный сыщик, можешь понимать
в красоте женского тела?! » Полковник очень обиделся и отправил письмо в
министерство культуры. Через какое-то время ему пришёл ответ, о котором
узнал весь город: «По Вашему заявлению артистка Лазаренко была вызвана
на заседание коллегии, ГДЕ ЕЙ БЫЛО УКАЗАНО НА НЕДОПУСТИМОСТЬ НАЗЫВАНИЯ
ВАС ГРЯЗНЫМ СЫЩИКОМ». Копии решения коллегии, в строгом соответствии с
установленным порядком, были направлены в милицию, в филармонию, и в
газету (ранее напечатавшую фельетон на артистку).