Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
История о прослушке навеяла. В брежневские еще годы мои друзья, муж и жена, попали в диссиденты местного значения. Они подали заявление на выезд в Израиль, а им отказали и заодно выгнали с работы. Живи как хочешь. Стали бороться за свои, как говорится, гражданские права и в итоге оказались диссидентами. Вокруг них крутилось много людей.
Жили они в многоэтажном доме с четырьмя квартирами на лестничной площадке – две и две по разные стороны. Как делали все в то время, выгородили себе нечто вроде тамбура на две квартиры, где и курили многочисленные гости. Там же за недостатком места стояла стиральная машина. Однажды соседка говорит, что кто-то посторонний крутился в тамбуре, когда она открыла дверь. Увидев ее, испугался и убежал. Стали все осматривать и нашли в стиральной машине странный предмет величиной с пятикопеечную монету, но потолще. Сведущий человек признал в странном предмете клопа для прослушивания. О клопе позаботились - поместили в металлическую коробочку плотно набитую ватой. Иногда в полночь, если не спали, вынимали, включали радиоточку и давали клопу послушать Гимн Советского Союза.
Через пару месяцев на пороге появился товарищ с корочками КГБ и сказал: - Я знаю что вы нашли клопа. Он импортный, стоит на наши деньги тысячу рублей и висит на мне. Кровь из носа, а я должен сдать его на склад. Давайте договоримся: вы отдаете клопа и через месяц уезжаете. - Супруги посовещались и клопа отдали. А уехали через три года.
Навеяно историей про Гиперболоид Слесаря Дрюнина..)))
Мурманск. Май 1979-й года. Мобильников, пэйджеров и прочей продвинутой хрени нет и в помине. Любые передатчики в любом частотном диапазоне визируются горотделом КГБ. Нет и ЕГЭ. Старые добрые советские экзамены в 10-м классе, из которых первый – сочинение, пишущееся по всей стране 1-го июня.
Друг детства в панике: через неделю время «Ч». И не сказать, что боится, - учился всегда на совесть, но какое-то волнение у него присутствует. Вбил себе в голову, что не напишет, и точка… У меня все это благополучно завершилось в прошлом году, и я (вот уже год!!) - счастливый обладатель студенческого билета..)) На Константина уговоры, типа, что все это фигня, не действуют. Ему до зарезу нужна пятерка, ни больше, ни меньше. Поскольку аттестат, средний балл и острое желание поступить в престижный ВУЗ. Шпаргалки на сочинение писать бессмысленно… Из зала, где проходит действо, выпускают один раз, через час после начала примерно на 5 мин и все…
Вопрос: КАК?????
Исходим из того, что субъект вот уже 2 года, как бессменный лидер-гитарист в школьном ансамбле (кто учился в школе до 80-х помнит такое явление, как танцы…)), причем каморка, где хранилось все оборудование как раз напротив актового зала, где, собственно, все и происходит. Так что место есть..))) В качестве ключевого аксессуара используется приставка для телевизора, позволяющая осуществлять беспроводное прослушивание в наушниках ТВ-программ. - Такая штуковина, включающая в себя ДВ приемник, размером чтоб в карман влез, и рамку обычного провода, витков 20, которая подключается к выходу усилка на телевизоре. При максимальной громкости и выключенном динамике ТВ можно было уверенно ловить звук примерно с 5 метров. Массу приятных минут нам доставили воспоминания о фильме «Операция Ы», где во второй части герой решает примерно ту же проблему примерно теми же средствами…)) «.. профессор, конечно, лопух…»..)) Волосы, к сожалению, у Кости были короткие. Посему микронаушник пришлось замотать в бинт на левой руке..)) Осталось провести испытания. Первая же попытка показала, что ловить нам нечего…. Расстояние было метров 30, и сигнал, пройдя через две бетонные стены, безбожно затухал в ноль. Но мы же русские?..)) Рамка была намотана по периметру стены 3х4 метра, ближайшей к залу. Витков 100…))) Сопротивлением около 8 Ом. И все это было подцеплено к двум гитарным моноусилителям «Корвет» (уж не помню модель) ватт по 500 каждый, подключенным ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНО!!!!..))) Т. е. выход на колонки одного подключили на 500 мВ вход второго…(как не спалили – не знаю..))) Проверили… - РАБОТАЕТ!!!!
В назначенный день часов в 7 утра он провел меня в каморку и ЗАБИЛ дверь на 2 десятисантиметровых гвоздя…)) Чтобы ни у кого даже мысли не возникло. Я обложился критической литературой, первоисточниками, кучей сочинений прошлых лет и бутербродами. Ну и для согрева ессно..)))
Ровно через час Константин просунул мне под дверь листок «Образ Пьера Безухова в романе Толстого «Война и мир». Поменьше воды, плиззз»
…. закончив диктовать все, что, по моему мнению, тянуло на «5», как минимум, и уже хорошенько поднабравшись, я сказал в микрофон: «Костя, это все. Обрабатывай сам. А для настроения – вот тебе Black Sabbath “Technical Extasy” 1976…)))
Когда через 5 часов он меня выпустил, то очень долго хихикал. – Держа забинтованную руку возле уха и проверяя написанное, он не удержался и в финале альбома начал, как настоящий меломан, пристукивать в такт ногой об пол…))) На первой парте…)))) Экзаменационная комиссия была оччччень удивлена…)))
Жили в студенчестве в одной комнате с парнем из "закрытого" городка, их на Урале как грязи ("закрытых"). И военной тайной от него так и веяло. Но после "литры выпитой" он как-то начинал нас жалеть, что, мол, мы убогие и сирые и не ведаем с каким человеком стденческий хлеб жуем, а "литры" случались чаще, чем "хлеб". И вот он начинал издалека: "уран, прежде чем стать ядреной бомбой, проходит три стадии обогащения"... Мы сразу напрягались и просили его заткнуться, потому что в те времена любой, прикоснувшийся к военной тайне, был очень интересен "конторе глубого бурения"(КГБ), а иметь дело с этой конторой желания большого не было. Он умолкал, но после очередной рюмахи неожиданно заявлял, что у них, в городке, делали вторую стадию... Тут уж мы чуть было его из комнаты не выкидывали и он орал, что больше не будет нам про свою малую родину болтать. Все успокаивались, а он минут через пять заявлял: "А хрен вы догадаетесь, как продукцию с городка вывозят!" Нам это надоедало и мы выгоняли его из комнаты. Минут через десять его жалобных стенаний впускали обратно и он с порога снисходительно заявлял: "Увидете машину с надписью "жидкий азот" - нашу продукцию везут"!...
Объявление на двери в здание КГБ: «У нас ремонт. Просьба стучать по телефону».
Специфика работы в торговле в СССР требовала наличия знакомств во многих одиозных структурах. Завмагом стройматериалов был мой товарищ Анатолий, который и предложил работать с ним. Он там, в станице, жил и трудился не первый год и оброс многочисленными знакомствами. Его большими друзьями были капитан милиции - начальник ОБХСС местного РОВД и его зам. Заместитель был приятным, невредным парнем. При его работе, часто требовавшей от него традиционных для милиции действий, он был справедливым и уважаемым человеком. Не в пример ему был его шеф. Ну, разве не характеризует человека такая привычка – он практически всегда, с видимым удовольствием соглашался посидеть в компании, выпить. Он громогласно требовал, чтобы всем и ему в том числе, вовремя наливали, но сам никогда не пил, тихонечко выливал содержимое рюмок. Не пил даже самые лучшие коньяки. Выливал и делал вид, что пьянеет. Не часто, но обращались они к нам с пустяковыми просьбами. У меня был автомобиль и от меня максимум, что требовалось – иногда проскочить куда, или перевезти чего. А у Анатолия было увлечение – радиотехника. Он покупал японские магнитофоны. Первое время наслаждался качеством звука. Затем начинал измерять приборами различные параметры, диапазоны звучания, изучал статьи в журнале «Радио». Постигнув наполовину прочитанное, руководствуясь рекомендациями всяких специалистов - дилетантов, начинал что-то перепаивать, менять японские детали на отечественные, видимо более качественные. После усовершенствования ни один из его магнитофонов уже никогда не издавал никаких звуков. Разве что при падении. Ни разу ему не удалось собрать всё содержимое обратно в корпус – оно даже физически туда не влазило. По мере возможности, Толик покупал всё новые и новые штукенции. Однажды, это было в начале восьмидесятых годов, у него появился радиомикрофон. Это то самое подслушивающее устройство, называемое «жучком». Сейчас этих жучков можно приобрести на любом радиорынке сколько угодно, причём самых любых модификаций. А тогда! Анатолий похвастал диковинным приобретением перед деревенскими ментами, те просто обалдели, хотя слышали о чём-то подобном. Лоб начальника ОБХСС наморщился, что говорило не только о крайней озабоченности, но и вообще о теоретической способности мыслить. Решение, кому первому испортить жизнь, возникло у него через пару дней. Как Холмс с Ватсоном, приехал он со своим замом к нам в магазин и таинственным шёпотом поведал о гениальном плане поимки за руку врача – гинеколога райбольницы. Оказывается, по агентурным данным, эта женщина, пользуясь своими профессиональными навыками, делала колхозницам аборты, чем приносила непоправимый урон экономике нашего государства. Вот и решил славный капитан милиции стать на защиту государственных интересов. Проведя определённую работу среди лучших проституток района, он нашёл вполне беременную дивчину, и умело «завербовал» её. При всесоюзной таксе на аборты «четвертак», капитан получил из кассы РОВД купюру, достоинством в пятьдесят рублей и каким-то милицейским способом «пометил» её. Далее, он обязал обрюхаченную сельскими механизаторами подсадную утку уговорить врача сделать ей аборт. По разработанному сценарию, агент на сносях, вооружённая «жучком», должна была дать в руки врачу этот полтинник, как плату за предстоящий аборт, сразу после чего произнести определённую условную фразу. Начало смеркаться и мы отправились на операцию. Мне выпала миссия водителя, Анатолий был главным радиоспециалистом и звукооператором. Оба обэхээсника, заметно возбуждённые, сидели на заднем сидении Жигулей, прикрыв, для конспирации, свои кители тряпьём. Мне было велено заехать на территорию больницы и припарковаться у здания, под окнами гинекологического отделения. На коленях «звукооператора» негромко, на нужной волне, издавал шумы радиоприёмник. Наконец послышались взаимные приветствия пациентки и обречённой на срок акушерки. Добавили громкости. Уговоры длились дольше, чем предполагала милиция. Наконец прозвучала сакраментальная фраза: «Ой, как я Вам благодарна». Моментально, с криком: «Давай понятых», главный стратег вылетел из салона авто и понёсся в здание. Мы с Анатолием остались в машине и дальше просто слушали, как происходило «взятие преступницы с поличными». Всё было задумано очень квалифицированно, но процесс задержания затягивался – полтинник пропал. На глазах изумлённых понятых, был перевёрнут и досконально обыскан весь кабинет. Результат – ноль. Сильно подозреваемую врачиху раздели, как следует осмотрели, а желающие облапали – нет денег. Не могла ничего подсказать и беременная «утка», хотя сама давала деньги и никуда не отлучалась. В состоянии сплошного обыска прошло больше четырёх часов. Денег не было. Пропал казённый полтинник. Совершенно обезумевшие и убитые горем от материальной катастрофы милиционеры вынуждены были извиниться и распроститься с подозреваемой, с персоналом больницы и со своей меченой пятидесятирублёвкой. Последнее, что передало нам шпионское радио, это вопрос беременной проститутки, когда будет аборт и ответ врача: «По этому вопросу обращайтесь в милицию».
Три истории в продолжении серии про шибанутых на физику.
Меня и пару моих глубоко замкадышных одноклассников на физику шибануло в классе 9-м. До этого времени мы были откровенными гуманитариями - ну там песню спеть на утреннике, стих с выражением прочитать, сплясать чего попросят. А тут выписали журнал Квант, начали писать формулы, носить на почту тетрадки с ответами. И это в городе, где пацаны начинают курить траву (реальную траву, а не то что сейчас ею называется) еще в детсаде, а родители железнодорожники и путейцы только креозот не пьют. В общем мы были искренне уверены, что физика это высокая наука для особенно положительных людей совсем не похожих на наших земляков. И однажды с котомками и маминой курицей мы оказались на утреннем Ярославском вокзале Москвы. Разделились - один в МГУ, другой в МИФИ, а я попилил в МФТИ. Транспорт еще не ходил и на Савеловский вокзал я пошел пешком по утренней столице. 35 лет прошло, а я до сих пор помню тот чистейший прозрачный воздух на привокзальных улочках, вымытые пустынные московские проспекты, улыбающихся мне навстречу прохожих, пение птиц, красавицу Москву-реку. И невозможное счастье причастности к этому празднику. Добрался я кое-как до Долгопрудного. Как же мы все ошибались.
Рассказ №1 - мой МФТИ. Долго стоял в каких-то очередях, получал какие-то квитки и заселили меня в тамошнее общежитие. Сейчас-то я понимаю, что мне не повезло, потому что именно в этот день физтехи уезжали в стройотряд. Но я-то этого не знал. Получив матрас из чего-то в комочках, непонятного цвета простыни я прошел с этим в комнату общежития для абитуриентов. Прошел - потому что дверь была без ручек и замков и стояла прислонутой к шкафу придавленная спинками от кровати. В центре комнаты на полу на голой сетке спал человек одетый в какую-то строительную зеленую робу с нашивками, сапоги и с лопатой в руках. К соседям у окна была проломлена аккуратная дырка необычной формы. Стульев тумбочек не было, зато были два стола их заменяющих. Ночью когда тихий провинциальный мальчик попытался заснуть в комнате без двери вдруг в коридоре раздался буквально рев пионерского горна и человек с лопатой, спавший посреди комнаты вдруг вскочил, что-то проорал в форточку типа "пятый пятый к полету готов" и куда-то умчался. Больше я его не видел и до сих пор не знаю, куда он делся с лопатой и без вещей. Так я и стал поступать в МФТИ на что-то на квантовое. Столкновение с действительностью было удручающее. Дверь была снята не просто так, она держала содержимое шкафа, которое успешно высыпалось при попытке установления ее на место. Пролом в стене у окна выполнял роль коммуникативного узла внутриобщажной сети по передаче бутылок с пивом и не только. То что я принял в начале за мусор на столах оказалась установкой хай-енд аппаратуры которую разрабатывали студенты соседи. Ну без корпуса, ну из деталей чего-то с долгопрудненской помойки, но ведь работало же и громко. А что у меня в комнате, так у них в комнате были складированы байдарки, поэтому отладку режимов усилителя они могли производить только у соседей - чего здесь непонятного. Я до сих пор помню наизусть композиции диска фирмы Мелодия оркестра Джеймса Ласта, которые служили им для настроек. Так вот я под музыку Джеймса Ласта и поступал в физики. Высокая наука, высокие отношения. Не поверите, но я все же поступил в тот год - на лечебный факультет 3-го медицинского (тогда стоматологического), о чем ни капли сейчас не жалею.
Рассказ №2 приятеля - физики из МИФИ. То что МИФИ секретный вуз было понятно из любого справочника для поступающих - особой строкой там стояли ветераны погранвойск, МВД и КГБ. Почему туда понесло моего приятеля - это вопрос наверное к его секретным родителям. Но тем не менее он оказался в чистенькой и ухоженной общаге института, правда в комнате прямо над козырьком входа. Это и погубило его физическую будущность. Когда уставший от переживаний абитуриент сладко заснул в своей комнате раздался требовательный стук в дверь. Открыв ее мальчик оказался отодвинут в сторону мощной рукой пожилого человека и через окно его комнаты общежитие покинула группа молчаливых сосредоточенных товарищей. Как потом оказалось - это были выпускники послеармейского подготовительного факультета, а то что пожилые - так в 17 лет любой 25-летний считается ветераном. Секретные физики - подумал абитуриент и лег опять спать. Через час раздался требовательный стук в окно и обратным путем проследовала группа хихикающих пожилых женщин (25 лет - это ж старухи), сопровождаемая маленьким пухленьким армянином. Секретные физики - уже не так уверенно подумал мальчик. Потом через его комнату еще не раз продвигались молчаливо туда и обратно отряды физических коммандос. Кончилось тем, что абитуриент проспал свой экзамен, но тем не менее поступил в иняз и занимается наверное тем, чем и хотели чтобы он занимался его секретные родители.
Рассказ №3 - физфак МГУ. Третий приятель отличником не был, но физику знал лучше нас всех. Он даже выступал на всероссийских олимпиадах, правда за чужую школу, потому что наша школа числилась неправильной и аморальной. Про то какие у нас неправильные школьники писала даже Комсомольская правда, когда восьмиклассницы поколотили чью-то обкомовскую дочку и была обличительная статья о падении нравов среди молодежи. В общем идти пешком поступать приятелю было ближе всех - на Воробьевы горы. На этом история и заканчивается, ибо он до них так и не дошел. А встретилась ему по дороге девушка с котомкой, которая приехала поступать в Москву в консерваторию. Так они с тех пор и идут по жизни вместе, он режиссер, окончивший ГИТИС, она певица. А ведь тоже могли бы стать физиками.
Глава первая. Ночь. День программера... Около десяти вечера, в аське общаюсь. Одна маленькая девочка из нашей алкобригады. - Шолом, ты как? - Плохо, простудилась и настроение на даун... - Так. Как помочь? - Колес бы... "ТераФлю" и "Бла-бла-ин" - Ну дык? - Болею и денег нету. - Угу. :-(
- Приехать, привезти? У меня до плановой перезагрузки еще часа три с половиной. - Не-е-е-е, я стесняюся. - Да, блин, тут "два лаптя по карте" - Не-е-е-е, мне тебя напрягать неудобно... - Да ланно ты, мне все равно х. з. сколько по району шляться - пиво жрать. - Не-е-е-е. Совестно, мне, приступ деликатности навалился... - Мля-я-я!!!
- Зер гут, ищем онлайн аптеку, плачу с "Яндекс-бабло". Ок - Ок. - Ща, погодь, денег туда насыплю и вперед. - Ок. - 15 мин. - Ок.
Ночь. День программиста. Любимый терминал. Без комиссии, платежи всегда просто летали. Выгреб все, что было из кармана, внедрил в "котлетоприемник". Домой вернулся...
Попытка нарыть на на "Яндексе" телефон т\п провалилась с треском... Максимум, чего достиг, форма заявки, - "ты пожалуйста пожалуйся, а мы в течение суток отпишемся..." М-дя...
Вернулся, проверил рухнул спать... Через час - подъем, "Bat" визжит: - Артема, не спи, заявка, бля, в т\п "зарегистрирована", поздравь себя...
Ну, что ж, придется сходить, "поздравить". Слеглось... Ну хоть поросят своих перегрузил... Все - польза, работать-то надо... Рухнул спать.
Глава вторая.
Утро. Отлепил себя от койки, полез смотреть. Так, бабло приехамши... Хе, всего восемь часов ползло. Поделил на скорость света - Через пояс астероидов шло, точно... Ну примерно, Мамой клянусь... А на работу-то хочется уже.
Далее интимный акт между бедным старым лысым евреем, спецслужбой "Яндекс-бабло" и онлайновой библиотекой"хххххххх". (18+, впечатлительным не читать!).
Аптечный сайт рисовал явно кодер, с богатой фантазией, только с грибов надо слезать... на что полегче. Подробности - письмом, все нашлось, цены вменяемые... Доставка... Не сервис, а шоколад в масле. Ассортимент - сказка! Но пара аспектов только, нюансов та-скаать.
Ладно я с похмелья хм-м-м, деревянный, но вроде в ВДНХ этом разобрался, Сходу серия вопросов: 1. Нахера мне регистрироваться, если я две пачки колес покупаю с предоплатой? 2. На фига мне акции, скидки, семинары и рассылки, если мне надо две, бля! пачки? 3. Зачем в форме заказа почтовый адрес, все имеющиеся телефоны, имя\фамилия? На КГБ работаем, волки? 4. Как это формат ввода тел. номера обязан быть "8 (Восемь!!!) (ххх) ххх-хх-хх"!!! если декларируется доставка по всей России? 5. Хули - "Имя юзера уже зарегистрировано"? Почему, "ограничение по количеству знаков"? Шо бля, Артемино погоняло в Эксель не влезает? Или, нах электричество экономим? 6. Что за тлямская метода общения с "Яндексом", когда отсюда уже ушло, а туда все никак не придет. И никаких изменений в статусе заказа. Скорость света резко упала? Опять Лужков виноват, а пионер в ответе? А на "хи-хи" уже пробило не по детски...
Дальше опять цитаты: (Кстати, сразу говорю, персонал в этой библиотеке вполне... Нервы крепкие, тон ровный, Подход деловой.)
- Здрасте, доктор, помогите разобраться: а где, бля? - Заказ вижу, но сотрудник видать в бухгалтерию ушедши... - Угу
(Если бы я так к "новому клиенту" относился, вряд ли бы потом вообще ходить смог. Но это лирика...) _____
- Здрасте, доктор, помогите разобраться: а где, бля? - Вы невнимательно читали, заказ под конкрентного клиента, наличие посмотрим - отзвонимся... - А чо, может не быть? - Ага. - А на сайте? - А не факт... - Угу _____ - Здрасте, доктор, помогите разобраться: а когда, бля? - В процессе... - Ну хоть сегодня? Ну пожалуйста, тетенька!!! Братан подыхает... - А не факт, "По предоплате - не день в день!!!!! Но, для Вас в виде исключения... сегодня. - Ого! (Вау! я б сказал...)
(Т. е. за налом мы курьера тут же погоним, а вот хрень эта виртуальная... Бабло второго сорта?) _____
А труп, уже всякий интерес к колесам потерял:- - Артемий, слышь, затейник, бросай все нах, отменяй заказ, поздно, Я остываю уже... Прощай. - Блин, точно! Почекай, ребенко, десять минут у них еще. А я пока за водкой схожу... (С работы отчетливо угрожают расчленением с элементами эротики.)
Звонок из К\Ц застал меня четко в очереди, прям во главе, пул-позишен, нах. Ржал я как мерин сивый. А что тут странного? В одной руке сдача, в другой - соска с водкой, в третьей телефон... В зубах ключи от дома. И чем я, блин контакты страждущей вспоминать и диктовать буду? Почкой что ли? _____
- Алло, Это Вася? Я по поводу вашего заказа номер хххх... - Да, девушка, милая, вот адрес, телефоны, код подъезда, код банковской ячейки... группа крови, бля.!!!!! - Записано. - Спасибо, родная, когда ждать-то? А то после 18:00 затея актуальность потеряет. Скорая приехать обещала, типа... - Оп-па, тебя, братан, за язык не тянули. Хе-хе, жди, теперь, к шести точно будем. - Ля-я--яя-я-я-яя!!!!!
Справился. Навел типа зондеркомманду на цель, пошел поработать. Больной посоветовал спать... Поработал, всем отдался кому-мог. Полпятнадцатого,-звонок из К\Ц.
_____
- Але. Это я, курьер. Скажите, Вы жувачку в офис заказывали? - О-тож. - А контактные телефоны-то правильные? - О-тож. - А адрес? - Да. - А что-ж там труба никто не берет? - Не знаю, человек болеет, спит видать... Или выздоровел. - И? - Ну ща, позвоню, спрошу, 10 минут. ок? - Угу. _____
Дзынь. Дзынь... Так. Видать правда спит. Пойду еще поработаю. Прошло минут двадцать - полчаса. Дзынь.
- Але, спите гражданочка, а до Вас уже Аллах знает сколько большой человек дозвониться не может!!!! - Артемий, хуль Вы истерите? Все уже до всех дозвонились... - И как? - Ругались, что долго от метро идти, обещали с братвой приехать и замочить всех нах. - Угу
_____
Пошел поработал...
_____
Прям по колл-листу, 16:44 ( Без пятнадцати пять, для неграмотных) Звонок!
Итак: Затраты по времени.... Ахухенеть. (Эт номально, технологичные сбои, понедельник, тринадцатого, День программиста.... Вполне в пределах допустимого) Аптека эта, добродушная, единственная по ссылкам с "Яндекса" похоже, у кого таблетки есть в продаже, у остальных - "Ингаляторы, манипуляторы, искусственные почки, вибромассажеры... Глюкометры есть даже. Чой-это правда не знаю, но "Gluсk" - по немецки - "Счастье" Не люблю программистов! Я теперь крут! Кому таблетки нужны - обращайтесь. набирать, правда задолбался, но хоть поржал в свое удовольствие.
P.P.S Да еще и "Матерью Терезой обозвали!!! P.S. Пойду-ка я искать графин...
Бывают моменты, когда тебя переполняет чувство гордости за родное правительство. Проблемы, над которыми безуспешно бьется весь мир, оно способно решить одним росчерком пера. Недавно Совмин принял постановление №1061 «О порядке ведения и опубликования перечня террористических организаций». Список оных поручено вести КГБ. Причем чекистам в этом деле фактически отведена роль секретарей: решение, кого включать в данный перечень, будет принимать Верховный Суд. Весь этот процесс предполагается сделать максимально прозрачным. Согласно пункту 1.3., «перечень террористических организаций подлежит опубликованию в газетах «Рэспубліка», «Народная газета» и «Звязда». Указанные газеты публикуют перечень террористических организаций в 3-дневный срок со дня его поступления из Комитета государственной безопасности». Но настоящим ноу-хау стала форма этого замечательного документа. В перечне должны содержаться следующие данные: наименование террористической организации, регистрационный номер и дата регистрации (! — А. С.), наименование регистрирующего органа (!!), место нахождения и юридический адрес террористической организации (!!!), а также «фамилия, имя, отчество руководителя, главного бухгалтера организации и (или) иного уполномоченного должностного лица»!!!! В такие минуты буквально осязаешь всю мощь интеллекта, сосредоточенного в нашем Совмине. Ведь благодаря такому перечню к боевикам применимы как мягкие, так и жесткие формы воздействия. К мягким можно отнести создание в организации первички БРСМ, которая будет бороться за то, чтобы молодые террористы встали на путь исправления. А в качестве жесткой меры достаточно прислать по юридическому адресу проверку из Комитета государственного контроля. После их визита любая террористическая организация будет вести себя тише воды ниже травы. Хочется внести свой скромный вклад в дело борьбы с терроризмом и развить идеи, заложенные в постановлении, подписанном Сергеем Сидорским. К примеру, можно принять положение о порядке проведения терактов в Беларуси. Осуществлять их может только террористическая организация, зарегистрированная в установленной форме. Причем не менее, чем за 15 дней до теракта, она должна обратиться за разрешением на его проведение в местный орган исполнительной власти.
Знакомый рассказал: надо было срочно попасть в Минск. Из Москвы. Билетов в продаже нет. Ни на поезд, ни на самолет, ни на автобус. Машиной ехать не получается. А попасть нужно позарез. Тогда он направляется на Белорусский вокзал, подходит к первому попавшемуся поезду в сторону Минска, договаривается с проводником и.. едет.
Сидит, книжечку читает, ду-дух-ду-дух.. Все тихо-спокойно. Вдруг, смотрит через какое-то время - люди в непонятной форме. Кидается к проводнику, мол так и так - как бы не замели! Проводник отмахивается – не волнуйся, суслик, - это наш линейный контроль. И вправду – люди в форме дефилируют равнодушно и скрываются в соседнем вагоне.
Только успокоился – бац! – опять люди в амуниции! На этот раз в милицейской. Он, естественно, снова к проводнику. - Да не нервничай ты, - отмахивается проводник. - Это наша милиция. Все свои! Всё тип-топ!
Короче говоря, пока до границы с Белоруссией не добрались, несколько раз мой приятель к проводнику как к психотерапевту стучался при виде непонятных людей, которые были то в форме, то без формы, то проверяли документы, то лениво шли через вагон.
В конце-концов, приятель так достал проводника, что тот начал над ним издеваться: давай, давай, прыгай с поезда – облава НКВД, гы-гы.. Или, типа, быстро выпорхнул из окна! – в поезде служба отлова бездомных инопланетян, ха-ха!..
Пошутит, подмигнет, заржёт – и в конуру.
Когда границу с Белоруссией пересекли, приятель окончательно успокоился: до Минска уже совсем близко, проводник со своими дурацкими шутками куда-то исчез, веселые бабушки в вагон поднялись – может печеную картошечку разносить будут – вот и позавтракать можно..
Тут как из-под земли вырастает проводник. Точнее не вырастает, а выползает, скорее: весь белый, руки дрожат, язык от страха заплетается, шипит яростно: - Быстро прыгай с поезда! - Снова облава на инопланетян? – подыгрывает приятель. - Прыгай, нах#й, без шуток! - Что случилось? - Давай, давай, давай. Объяснять некогда. Вот тебе твои деньги и еще столько же в виде неустойки. - Быстро скажи, в чем дело и меня нет. - Видишь двух бабок в тамбуре? - Это что, милиция? Полиция? ФСБ? КГБ? МОССАД? ЦРУ? Белорусские киллеры? - Да, бл#дь, белорусские! - контролёры!!!
Прыгать, конечно, не стал, бегал как заяц по вагонам. До ближайшей станции. На которой сошел, вкусно и дешево перекусил в привокзальном буфете, затем сел на электричку и доехал до Минска без приключений.
В молодости мне удалось найти по обмену «2х к. кв-ру в Раменском, Подмосковье», а работу не удавалось. Поэтому я (музыкант) почти все дни в году был на каких-нибудь гастролях, а квартира была пустая. Я пригласил моего друга по Армии (тоже Володю-студента ГИТИСа) жить в ней.
Приезжаю вечером, в подъезде лампочки, как обычно, украдены (были тогда дефицитом). Пытаюсь в темноте найти: какой ключ от какого замка, и вверх зубчиками или вниз? Внезапно дверь резко распахивается, бьёт в глаза яркий свет, и дама в форме лейтенанта милиции громко спрашивает: «Кто-такой? Почему ключи к чужой квартире подбираешь? »
Володя, слыша мой голос, кричит из туалета: «Всё в порядке! Это мой брат с гастролей вернулся! » «Нет! Не всё в порядке. »- обращается ко мне дама-лейтенант. - «Ты свои «гастроли» прекращай немедленно! Ты не маленький и знаешь, что тебе, как рецидивисту, дадут тройной срок или вообще пристрелят при задержании. И этот вариант, кстати, будет самым лучшим и для тебя самого, и для общества. В твоём возрасте люди уже обычно не исправляются. Поверь мне, как специалисту. »
Выбегает Володя, выталкивает меня на лестницу и просит лейтенантшу дать нам поговорить наедине. «А то он сейчас просто сбежит – я его знаю!» - почему-то заверяет милиционершу мой приятель.
Мне он говорит, что получил в ГИТИСе задание по «актёрскому мастерству»: со всеми подряд разговаривать, и при всяком удобном случае разыгрывать собеседников, перевоплощаясь в кого угодно. Это, дескать, - лучшая практика и одновременно экзамен – вы сразу поймёте: что вы за актёр? Умоляет меня не выдавать его, и не помешать этой даме считать меня ещё одним, как и он, отсидевшим свой срок бандитом.
Эта дама «сама напросилась» на розыгрыш. Она (в тот раз в штатском) зашла с Володей в лифт и заметила, что у того голова острижена наголо (он надеялся таким путём спастись от лысины). Сурово глядя на него, спросила: «Ну что, опять за старое примешься, или честно жить будешь?» Получив ответ «жить честно», сказала: «Молодец! Тебе повезло, я многим помогла удержаться на честном пути, и тебе тоже помогу! Покажи, в какой квартире живёшь?»
Зайдя в квартиру, спросила: «Ты в техникум-то или в институт поступать собираешься?» Володя начал, что ему бы прежде, чем об этом думать, нужно окончить...(ГИТИС, хотел он сказать) Но она перебила: «Ах, да!. Тебя же, наверное, ещё из школы в колонию направили...»
Дама и в самом деле оказалась специалистом: В Пединституте имени Крупской она работала над кандидатской диссертацией «Роль и значение литературы в социальной реабилитации бывших осуждённых», и совмещала работу в Детской комнате Милиции с преподаванием Русского языка и Литературы в школе.
По возвращению с лестницы в квартиру, меня ждал вопрос: «Как это ты оказался на свободе раньше Володи–младшего? Ведь, наверняка, ты, а не этот мальчишка, руководил преступной группой?» Догадалась, конечно, по моим тогдашним длинным волосам (кто бы сегодня поверил?).
Отвечаю, что тюремные двери мне открыла моя поэзия. Я-дескать сочинял и помещал в тюремной стенгазете стихи, охранники, и особенно их жёны, плакали от умиления, поэтому и срок скостили. Лейт.-Преп. Литературы аж подскочила: «А ну-ка, что это за поэзия? Почитай-ка мне свои стихи!»
Я начал с засевших в моей голове строк только что выпущенного из тюрьмы зека. Он попросил меня с подругой дать ему один сочник (ночью, в буфете на Белорусском вокзале). Мы ему дали целых два и ещё чай ему купили. А он нам в благодарность накатал 4 страницы стихов в моей тетрадке с конспектами. Мы пришли в ужас, прочтя их, и немедленно выбросили, опасаясь, что это просто провокация КГБ. Но самое начало и последнюю строфу я всё же успел запомнить:
«Как плод бездарных измышлений И злобных домыслов ума, Встаёт пред нами мрачный гений: Лекарство обществы – тюрьма.
Здесь только чувство мести властно, Желанья грязны, как мазут. Здесь даже волку жить опасно - Его бандиты загрызут.
Попы пугают Божьей карой Зовут на помощь чёрта тень. Зачем выдумывать кошмары? В тюрьме их видишь каждый день. ......................................................... ......................................................... ......................................................... ........................................................
Волна смыкается с волною, Обратный повторяя путь. Воспоминания толпою Томят мой ум и давят грудь. »
«Ну, это не твои стихи», - сказала Лейт.-Преп.- «Это очень известное стихотворение, но я как-то сейчас не могу вспомнить, чьё? Читай ещё.»
Чтобы продолжить игру, я прочёл ей (по памяти) Есенина:
В том краю, где жёлтая крапива И сухой плетень, Приютились к вербам сиротливо Избы деревень.
Там в полях, за синей гущей лога, В зелени озер, Пролегла песчаная дорога До сибирских гор.
Затерялась Русь в Мордве и Чуди, Нипочем ей страх. И идут по той дороге люди, Люди в кандалах.
Все они убийцы или воры, Как судил им рок. Полюбил я грустные их взоры С впадинами щек.
Много зла от радости в убийцах, Их сердца просты, Но кривятся в почернелых лицах Голубые рты.
Я одну мечту, скрывая, нежу, Что я сердцем чист. Но и я кого-нибудь зарежу Под осенний свист.
И меня по ветряному свею, По тому ль песку, Поведут с веревкою на шее Полюбить тоску.
И когда с улыбкой мимоходом Распрямлю я грудь, Языком залижет непогода Прожитой мой путь.
«Вот это уже – точно твоё» - (вопреки моему страху быть разоблачённым) засмеялась Лейт.-Преп.. - «Затерялась Русь в Мордве и Чуди», «По свею», «Голубые рты» - грамотный человек никогда бы такой белиберды не написал! Есть Мордовская АССР и Чукотка, запомни на будущее».
Ободрённый невероятным успехом, я прочёл ей Лермонтовское «Я не унижусь пред тобою».
Л.-П. сказала, что «стишата в общем так, ничего себе, но многие рифмы за уши притянуты, и тематика, конечно, у меня мелковата».
Но когда я, обнаглев, попытался прочесть ей Пушкинское «Мой голос для тебя и ласковый и томный», то тут уж она меня решительно оборвала: «Хватит пошлятины! Ну не дал тебе Бог таланта, так и не пытайся выше своей головы прыгнуть.
Не всем дано быть Пушкиными и Лермонтовыми! Постарайся в меру своих сил и способностей быть полезным обществу, и всегда для тебя найдётся возможность, даже с твоим прошлым. Вот могу тебе помочь хоть завтра на работу устроиться: в Дом Культуры им. Воровского. Сторожем. Им как раз для ночной смены человек нужен».
Володя оказался очень хорошим актёром. Сейчас он работает в самом знаменитом (на весь мир) театре нашей страны. Но в тот раз он «переиграл» - перестарался! Когда он показал ей свой студенческий билет (чтобы завершить затянувшуюся шутку), та просто спокойно этот документ у него на глазах порвала, и тут же выбросила в мусоропровод. «Тебе только ещё срока за подделку документов не хватало» - сказала она в ответ на его крик ужаса.
Владимир Дунин
Вопросы к знатокам:
1. Действительно ли эти стихи про тюрьму кем-то ещё, а не нашим «зеком с вокзала» написаны? 2. Неужели в Пединститутах на литфаке эту «пошлятину» не проходят?
В те годы ещё не было мобильников, но уже начали задерживать зарплаты и воровать кабель на цветмет. Вот так же до НГ оставались считанные дни и часы. Ранним вечером звонит у нас дома телефон – мужской голос очень извиняется и просит только сказать ему - в наш ли он город дозвонился? Ну перед НГ мы все – само радушие! А в чём проблемы? Да у жены что-то с телефоном… Бывает… С наступающим! И вас! Расшаркиваемся, короче. Ещё через час звонок – тот же голос, но уже какой-то потухший и чуть ли не плачущий: он звонит из далёкого сибирского города, а в нашем городе у него из знакомых только жена-студенточка, комнату снимает, и мы, с нами он час назад познакомился (!). Он весь вечер звонил жене, но там что-то с телефоном, он пытался менять последние цифры в номере (типа – позвонить соседям) – бесполезно! Тогда он поменял первую цифру и попал к нам. Просит всего лишь дозвониться и сказать, что он на завтра взял билет на самолёт. Дозвонимся! Нет проблем! Сами бывали в такой ситуации – застряли с ребёнком в деревне, единственный тлф-автомат на почте не работает. Бабуля дома переживает, (а может и не пережить). На фанерке гвоздём нацарапали номер и вручили проезжающему водиле. Пытаемся дозвониться до Нашей студенточки: гудков в ответ вообще никаких – еле слышный шум и голоса, и даже музыка слышна (спецы-телефонисты прояснят ситуацию). Всё понятно: концы года-квартала-месяца-декады, план любой ценой, идёт «дальнейшее улучшение телефонизации населения». Или, наоборот, бомжи кабель срезали на опохмелку. По справочной узнаём адрес. Ха, у нас там друзья рядом живут! Но и их ТЛФ молчит как партизан на допросе. Машина стоит под окнами – мы же дали слово дозвониться! Дозвонимся в дверь! Друзей навестим… Вот и адрес, вот и квартира. Вот только в квартире никого. Звоним соседям – да, снимает, хозяева квартиры внуков нянчат где-то. А вот в соседнем доме у Нашей есть подружка. Инструктируем соседей, оставляем записку в двери. Соседний дом – всего-то меньше сотни квартир. Мы с женой подначили друг друга на «слабо? » найти подружку. В дом зашли с двух сторон. Я уже на втором этаже наткнулся на бабушку-с-лавочки (есть от них польза!) Она, отодвинув соседей, направила меня к нужной квартире в соседнем подъезде. А там уже жена в дверь звонит. Опять никого…Опять звоним соседям. Да, были, Наша с подружкой заходили, хотели в справочную Аэрофлота позвонить. (Про ТЛФ вы всё поняли?) Аэрофлот – это уже серьёзно! Это нам уже некогда друзей навещать и с радушной соседкой некогда чаи гонять. Пытаемся выяснить, в чём одеты Наша с подружкой – ответ: юбочки-кофточки-тапочки; особые приметы – Наша очень расстроена, подружка этим очень озабочена. Инструктируем соседей, оставляем записку в двери. Едем в ближайшую кассу Аэрофлота. Никого там похожих на Нашу с подружкой нет. В справочной нашлась ещё одна неравнодушная душа. Популярно объясняет нам: перед НГ все билеты раскуплены заранее, есть «бронь» (для МВД, КГБ), в аэропорту перед самым вылетом можно попытаться купить билет от этой брони. Неравнодушная душа звонит ещё куда-то и дополняет: во все «далёкие северные города» поезда уже ушли, следующий, подходящий для Нашей – через полтора часа. Едем в аэропорт (мы же дали слово), но по дороге решаем заскочить на ЖД-вокзал. Нашу там мы и нашли – опознали по особым приметам – заплаканные глазки, смятый платочек в одной руке и простенький чемоданчик в другой. Подходим: а что вы бы сказали человеку, не зная ни имени, ни… да вообще ничего! Собираетесь в далёкий северный город? Муж должен был позвонить а ТЛФ… Вот номер ТЛФна мы и одновременно произнесли! В ответ – кивок и из кармана извлекается слегка помятая квитанция, а на ней - наш номер, только первая цифра другая. Она на все наши вопросы только кивала - говорить ей мешали слёзы. Но это уже были другие слёзы – слёзы радости.
Поехал я в круиз на Аляску. Здорово, конечно, хотя и немного странно. Август, а холодно. В свинцового цвета океане плавают льдины, киты и тюлени. Последний день выдался таким холодным и дождливым что после ланча даже не хотелось выходить наружу. Посему устроился я в удобнейшем кресле на обзорной палубе.. Тепло, сухо, одним словом, благодать... Рядом со мной расположился мистер с книгой. Но не читает, а смотрит в окно на однообразные северные пейзажи вроде тех что на http://world.lib.ru/b/b_a/pictureweekly.shtml и думает о чем-то своем. Подошел стюард, ненавязчиво поинтересовался не желают ли сэры чего-нибудь из бара. Мы оба словно сговорившись заказали «водка мартини», оба услышали знакомый неистребимый акцент и заговорили по-русски.
Эмигрантский разговор всегда рано или поздно выходит на “откуда и когда”. Мой новый знакомый, Борис, покинул Москву лет на десять раньше меня, и еще восемь до этого успел побыть в отказе, в смысле что ему не разрешали уехать. - Не слабо, - говорю, - восемь лет в отказе. Как это Вас угораздило? Борис задумался и вдруг предложил: - Могу и рассказать, если хотите. До ужина далеко, на палубе сыро и холодно, жена на занятиях по йоге. Только давайте сразу закажем еще по мартини. Я плачу.
В детстве, - начал Борис, - я был можно сказать вундеркиндом. С первого и по последний класс учеба не стоила мне ни малейших усилий. Ходить на уроки было, конечно, скучно, но я ходил. Как говорили родители, это была моя работа. А вообще запоем читал, особенно о путешествиях. В младших классах увлекался шахматами, в старших – картами. Закончил школу с серебряной медалью. Приехал в Москву из провинции и без репетиторов и блата поступил в лучший в стране институт. Зачем? До сих пор не очень понимаю. Скорее всего из юношеского тщеславия.
Здесь впервые в жизни мне пришлось поупираться. Физика и математика, конечно, без проблем, а вот английский... Два года зубарил днями и ночами. Но ничего, впоследствии очень пригодилось. Третий курс ушел на КВН. Почти весь четвертый провел на переднем крае науки у опального Воронеля в Б-гом забытой Менделеевке и окончательно понял что физика это не мое. В итоге специализировался в теории управления на первой в СССР кафедре по этому профилю.
В тот год весь выпуск нашей кафедры распределили ни много ни мало в ЦК КПСС. Веяние тогда было такое – внедрение современных методов управления. Мне досталась должность инструктора в отделе, который курировал какой-то из оборонных секторов. Начальник отдела сказал что нужно получить первую форму допуска и вступить в партию. Пообещал ускорить процесс. Через две недели на общем собрании меня утвердили кандидатом в КПСС. Тем временем пришел допуск и я расписался что буду свято хранить государственную тайну. Следующим этапом был совет ветеранов в райкоме. - Соглашайся со всем что они будут говорить, старайся не выглядеть умным, ни в коем случае не шути, - напутствовал меня начальник отдела.
Ветеранов можно было принять за постаревшую тройку НКВД, если бы их не было четверо. Дальше пошел странный КВН, где вопросы задавала только одна команда. Сначала - приветствие по анкете. На разминке у меня спросили столицу республики Конго, членов группы “Освобождение труда” и генерального секретаря компартии Франции. Затем перешли к домашнему заданию. Слово взял самый мордастый ветеран: - Я тут запросил бывших коллег. На семинаре по философии вы, молодой человек, позволили себе заявить что выдающийся ученый, - он заглянул в бумажку, - Альберт Эйнштейн – еврей. Вы понимаете что это льет воду на сионистскую мельницу? - Напутствие вылетело у меня из головы. Да, говорю, Эйнштейн – еврей. Это медицинский факт. Сионист - это еврей который хочет жить в Израиле. Это определение. Никакой логической связи между этими двумя высказываниями нет. Ветеран побагровел и тяжело дыша выдал правильный ответ: - Если связи нет, не созрел ты, молокосос, для Партии. Одним словом, до конкурса капитанов дело не дошло, меня завернули. Начальник отдела попытался вмешаться, но пускать в ход тяжелую артиллерию ради меня ему видимо не хотелось. Пришлось уволиться по собственному желанию и начать искать другую работу.
Работы в общем были, однако пришлось вспомнить что еврей не только Эйнштейн, но и я сам. Ну, не то чтобы я об этом забыл, просто в Физтехе перестал об этом думать. А тут никуда не берут. Фамилия у меня обрусевшая, имя отчество нехарактерные. Прихожу в отдел кадров, все вроде хорошо. Потом кадры смотрят в паспорт, потом просят принести отдельную справку о московской прописке. Когда приношу, говорят что ставку забрали. Я уже был женат. Жена на сносях, живем у тещи с тестем, а домой не приношу ни копейки. Тесть у меня работал тогда таксистом. Был он человеком простым, но толковым и практичным. Однажды вечером посадил меня за стол, открыл бутылку водки и сказал: - А уезжайте вы с Галкой в твой Израиль. Ничего у тебя здесь не получится. Ты в этой жизни не сечешь. А там все наверное вроде тебя, не пропадешь. - А за себя не боитесь, Яков Андреевич? - А чего мне бояться? Я баранку кручу.
На том мы и порешили. Поехал я в Черновцы к двоюродному дядьке, сын которого несколько лет назад уехал в Израиль. Заказал вызов, получил вызов, собрал документы и пошел в ОВИР. И здесь всплыла моя первая форма допуска. Это неважно что я ею ни разу не воспользовался. Главное что она была и истекала через десять лет после подачи документов. Ловушка захлопнулась...
Не помню уже кто, но вечное ему спасибо, посоветовал заняться контрольными для заочников. Хотя первое время пришлось здорово побегать. Но я был молодой, институтов в Москве много, скорость у меня была фантастической и цена разумной. Начал с контрольных по физике и математике, а вскоре уже брал курсовые и дипломы по любой науке. Горное дело, география, теплотехника – только плати. Через два года написал первую диссертацию, кандидатскую, для директора металлургического завода. Еще через год - первую докторскую для начальника главка министерства угольной промышленности. Деньги полились рекой. Тесть разменял свою двухкомнатную на двухкомнатную для себя и трехкомнатную для нас в тихом центре. Поужинать в дорогом ресторане, слетать на пару дней в Крым – запросто. Купил на тестя машину. С дачей заводиться смысла не имело. А что еще? Те приятели, которые умудрились уехать, шастали по всему миру, ходили на бродвейские мьюзиклы и в итальянские музеи, меняли работы, а я клепал рубли, которые не знал куда девать.
Примерно на шестой год моего отказа, когда я вечером выходил из шахматного клуба, ко мне подошел солидный дядька, представился Виталием Сергеевичем, завел разговор и вроде невзначай поинтересовлся: - Мне рассказывали что Вы можете написать докторскую по любой науке. Это правда? - Ну, не написать, конечно. Могу помочь оформить. - Оформить так оформить, - согласился мой новый знакомый, - А с военными науками справитесь? Ну, думаю, какие-нибудь ракеты, траектории. - Наверное справлюсь, - говорю, а какая собственно специальность? - Государственная безопасность. Тема – на Ваше усмотрение. Вы специализировались в управлении и информационных технологиях, вот и предложите что-нибудь по этому профилю. Через неделю встретимся здесь же. А к этому времени Вы подготовите название темы пообщее, резюме поконкретнее и коротенький план. Все желательно не более чем на двух страницах. О внедрении не думайте, главное чтобы выглядело диссертабельно. Постарайтесь чтобы заказчику понравилось, если в Израиль ехать не передумали. Другой такой возможности у Вас не будет.
Легче всего сформулировать задачу в двух случаях: если знаешь о вопросе все или если не знаешь ничего. Но во втором случае запросто можно изобрести велосипед. О госбезопасности я не знал и не мог знать ничего, так что оставалось надеяться на везение. Задачу я придумал в тот же вечер быстро и легко (верный признак удачи), когда ехал домой по ночной слегка запорошенной снегом Москве. Наверное Вы знаете как передается информация по интернету. Файл разбивается на так называемые пакеты, каждый из которых содержит по маленькому кусочку информации и сам по себе особого смысла не имеет. Затем каждый пакет идет по сети к адресу независимым от остальных пакетов оптимальным путем. В месте назначения они вновь собираются в файл. Представьте себе, что вы хотите письменно объсниться девушке в любви. Следуя изложенной выше технологии, вы берете 3 листа бумаги, на одном пишете “Я”, на другом – “тебя”, на третьем – “люблю”. Вкладываете каждый лист в отдельный конверт, на каждом конверте ставите номер и отсылаете их по почте. Девушка получает три письма (может даже быть первым третье, а последним первое), раскладывает их согласно номерам, открывает, читает. Информация адресатом получена. Можно на всякий случай сходить в аптеку за кондомами...
Стойте, о чем мы говорили? Да, о диссертации. Тогда у меня в голове гвоздем торчала эмиграция. На нее проецировалась любая новая тема. Госбезопасность не стала исключением. Друзья мне писали что почти ко всем новым эмигрантам из СССР приходят люди из разведки или из чего там еще и задают самые разные вопросы. Наверное, решил я, ответы вводятся в компьютер, анализируются, сличаются соответствующей программой и в конце-концов создается более или менее правдоподобная картина сразу по многим интересующим вопросам. И я подумал что точно таким образом можно доставлять и дезинформацию. Делить ее на пакеты и отправлять эти пакеты с эмигрантами. Для полного правдоподобия носители ни в коем случае не должны осознавать важность своего кусочка. Тогда дезинформация, собранная в единое целое из ничего не значащих отрывков, которые еще и пришли каждый своим путем, будет восприниматься противником с высокой степенью доверия. И чем больше людей будет эмигрировать тем шире и надежнее эта система будет работать. Так сформулировалась искомая тема: “Управление глобальными информационными потоками”.
Через неделю я отдал две отпечатанные страницы Виталию Сергеевичу, а еще через неделю он поздним вечером позвонил мне домой: - Поздравляю, тема одобрена. Завтра утром Вы приступаете к работе. Приезжайте к 10 утра на Лубянку, идите прямо к главному входу. Вас там встретят. На следующий день вскоре после десяти я уже сидел за столом напротив Виталия Сергеевича и рассматривал свои новые документы, которые только что вручил мне хозяин кабинета: паспорт с моими именем-отчеством и похожей фамилией, удостоверение капитана КГБ, пропуск с множеством закорючек, партийный билет. Комплект дополнял ключ от двухкомнатной квартиры на Юго-Западе. - Я советую Вам большую часть свободного времени проводить именно в этой квартире, - напутствовал меня мой новый начальник, - Скажете жене что пишете диссертацию для директора Тульского оружейного завода, будете там жить и по мере возможности приезжать на выходные. А сейчас я покажу Ваш кабинет. В коридоре не крутитесь. Все бумаги храните в сейфе, ничего не вносите и ничего не выносите. Расписание у Вас свободное. Для сотрудников Вы нелегал между заданиями. Никто ни о чем Вас не будет спрашивать. Отчет о проделанной работе будете представлять раз в месяц. И последнее, в нашей организации проекты принято называть операциями. Вашей операции присвоено имя “Русский поток”, а Вы утверждены ее координатором. В кабинете кроме письменного стола, телефона и сейфа меня ожидал наверное первый в СССР Commodore PET с принтером – лучшая игрушка, которую я когда-либо получал до тех пор.
Я знаю о чем Вы сейчас думаете, - Борис приложился к своему бокалу, - Думаете что я согласился работать на ГБ и тем самым продал душу дьяволу. Поверьте, я долго терзался этим вопросом. Во-первых, я твердо верил что эти ребята никогда не доведут до ума ничего из придуманного мной. У них мозги другие. Насчет ломать им равных нет, а строить почему-то не получается. Во-вторых, Вы не знаете что значит сидеть в отказе, когда у вас растут двое детей. И наконец, мне было уже за тридцать, а я еще не встретил задачу, которую мне было бы интересно решать. Это была первая, - Борис снова приложился к бокалу, - И наверное последняя.
Начались трудовые будни. Мне пришлось работать сразу над множеством параллельных задач самого разного плана. Не стану утомлять Вас сложными и расскажу какую-нибудь простенькую. Как, скажем, заставить эмигранта запомнить на первый взгляд случайную и несущественную информацию, в нашей терминологии - привязать пакет к носителю? Среди прочих я предложил метод эмоционального стресса. Параллельные исследования на нескольких кафедрах психологии установили что этот - самый эффективный. Вызывает, например, начальник шахтостроительного управления одного из своих инженеров, потенциального эмигранта, и сообщает ему, что в Казахстане, недалеко от Арыкбалыка обнаружили молибден. Собираются строить рудник. Громадная зарплата, подъемные. Не хочет ли он поехать? Человек, конечно, переживает, со всеми советуется. Потом ничего не случается, но спроси его об Арыкбалыке, он сразу скажет что там собираются строить шахту. А другой потенциальный эмигрант, симпатичная бухгалтер бальзаковского возраста, едет из командировки и оказывается в одном купе с обаятельным офицером дорожно-строительного батальона. Тот жалуется что их переводят из Рязани в какой-то богом забытый Арыкбалык в Казахстане. Достает бутылку шампанского за которой следует незабываемая ночь. Эксперимент показал что с вероятностью 86 процентов дама запоминает Арыкбалык на 3 года. Теперь дайте потенциальным эмигрантам уехать и отправьте в Арыкбалык пару бульдозеров, которые заметят со спутника. Противник не будет иметь ни малейшего сомнения что там строят или будут строить пусковые шахты.
С использованием компьютерных технологий обходится эта дезинформация совсем недорого, но противника, если тот заглатывает наживку, провоцирует на колоссальных затраты. Да и без расчетов понятно что выпускать евреев дешевле чем строить ракеты, шахты и атомные подводные лодки. Вы спрашиваете как определить потенциального эмигранта? По паспорту и прописке. Я в свои расчеты закладывал что в ближайшие десять лет из СССР уедут 80 процентов евреев, половинок, четвертушек и их мужья и жены.
Что там говорить, интересных проблем была пропасть: минимальный размер пакета, хранение и запросы в базах данных, дублирование, избыточность итп итд. И не забывайте какой это был год и какие были компьютеры. Ну, еще заставить работать ленивый техперсонал ВЦ. Вкалывал я по 14-15 часов в сутки, а потом добирался к себе на Юго-Запад, засыпал и продолжал работать во сне. Иногда на выходные приезжал домой поиграть с дочками. На Лубянке, когда поступало указание, ходил на торжественные и партийные собрания. Два раза в месяц получал приличную зарплату и чеки Внешпосылторга, которые немного скрашивали недовольство жены. Так продолжалось больше года. А потом все куски соединились в единую конструкцию, которую спокойно можно было пускать в дело и уж точно выставлять на защиту. Я написал статьи, которые относились к отдельным интересным аспектам общей задачи, честно вставил туда всех кого привлекал к сотрудничеству: психологов, математиков, статистиков, медиков, кроме разумеется самого себя. Передал их Виталию Сергеевичу. Дальнейшая судьба этих статей мне неизвестна. Скорее всего они были опубликованы в каком-нибудь сверхсекретном ведомственном сборнике и канули в вечность.
Диссертацию и автореферат я написал играючи. Потом подготовил выступление на предзащите, которая как мне было сказано прошла успешно. Делать мне стало нечего и появилось время поразмышлять над своей судьбой. От безделья началась бессонница. В одну из бессонных ночей я осознал что очень скоро меня должны убрать. Не отпускать же меня в самом деле на запад. Я видел слишком много лиц и слышал слишком много фамилий. Пасти меня здесь до скончания века бессмысленно, накладно и вообще кто я такой чтобы меня пасти. Пределом своей жизни я положил день когда поступят отзывы от оппонентов и я понадоблюсь для ответов на вопросы. Решил поэкспериментировть и неделю вообще не появлялся на работе. Реакции не последовало, и я понял что не ошибаюсь. Бежать было некуда и бессмысленно – в заложниках оставались дети.
А тем временем приблизилась Олимпиада. Политбюро похоже решило избавиться от неудобных евреев. Старые отказники начали потихоньку уезжать. Но “секретных” все равно не отпускали. Что уже говорить обо мне?! От нечего делать решил вспомнить добрые старые времена и на праздник Симхат-Тора к вечеру поехал к синагоге на Архипова. Народу была тьма. Молодежь плясала буквально под колесами автомобилей. Милиция ходила с матюгальниками и призывала всех расходиться, но никто на эти призывы не реагировал. В танцах я не силен. Поэтому пристроился повыше на склоне и начал осматриваться вокруг. Неподалеку от меня не таясь стоял человек с чем-то вроде здоровенной телефонной трубки и непрерывно в нее бубнил. По его команде двое в штатском выхватывали из пляшущей толпы то одного то другого и вели в большой автобус с табличкой “Интурист”. Особенно здорово плясала тоненькая девушка с копной черных волос. Помните “Портрет Иды Рубинштейн” Серова? Очень похожа. Когда повели и ее, я подошел к человеку, показал корочки и сказал: - Девочка нужна мне. Тот посветил фонариком, сличил фотографию. - Сейчас сделаем, капитан. Отойди в сторону и обожди, видишь сколько работы. – и он снова забубнил в трубку. Вскоре двое в штатском подошли ко мне и повели в автобус. В автобусе было почти темно, люди, которые только что весело танцевали, выглядели испуганными и растерянными. Меня усадили в хвост вместе с девушкой. Посмотрели друг на друга. Молчим. Вдруг рядом со мной открывается задняя дверь, я выскальзываю в нее и вытаскиваю за собой девушку. Не оглядываясь и прижавшись друг к другу, уходим, Появляется свободное такси. Машем руками. Такси останавливается. Поехали! Через пятнадцать минут мы сидели в холодной стекляшке, я уговаривал ее выпить вина чтобы согреться, а она все спрашивала меня почему открылась дверь. И не перестала спрашивать об этом до самого утра.
Через два самых счастливых месяца в моей жизни я стоял в Шереметьево и смотрел как моя любовь скрывается в в черной дыре таможни откуда никто и никогда не возвращался. Что говорить, вы и сами наверное знаете как это бывало. Недавно нашел ее на “Одноклассниках”. Живет в Хьюстоне, узнаваема, выглядит благополучно, но похоже больше не пляшет. Думал: написать не написать? Так и не написал. А тогда я прямо в аэропорту безобразно напился, с кем-то поскандалил, попал в милицию. Спасло всемогущее удостоверение. Вместо вытрезвителя меня отправили домой, на Юго-Запад разумеется. Проснулся я с тяжелым похмельем и вдруг вспомнил что добрых два года не видел мать и отца. Рванул во Внуково и через три часа входил в родительскую квартиру. - Боря, - сказала мама, Галя уже четвертый день не может тебя найти. Завтра ты должен быть в ОВИРе.
На следующее утро я сидел в кабинете зам. начальника ОВИРа, которым оказался Петр Николаевич, улыбчивый украинец средних лет. - На машине? – написал он на бумажке. Я кивнул головой. - Угол справа от входа и ждите, - снова написал он, а вслух сказал, - К сожалению, ничем порадовать Вас не могу, - и открыл дверь. Через пять минут он плюхнулся на переднее сидение рядом со мной: - Поехали в шашлычную на Тульской, разговор есть.
Приехали. Я заказал водку, шашлыки и все остальное. Выпили, закусили, обсудили шансы киевского Динамо в чемпионате страны. Понимал он в этом деле здорово, но и я понимал неплохо. Перешли на ты. - Слушай, Боря, - сказал зам. начальника ОВИРа, - такое дело. Ты занимаешь большую трехкомнатную квартиру в центре, а мои тесть с тещей живут в однушке в Чертаново. Ты собираешься уезжать, а они собираются оставаться. Меняйся с ними квартирами, и я обещаю что через месяц ты будешь в своем Израиле. Мне рисковать было нечем. - Договорились, - говорю, - только не месяц, а две недели и ты, Петя, поможешь с билетами. - Нет проблем, я хотел дать тебе время собраться.
Когда через две недели мы миновали шереметьевский КПП и оторвались от земли, мне впервые пришло в голову что Б-г есть и только он мог посадить нас в этот самолет. Поблагодарил как умел. Прилетели в Вену. Там сразу отделили тех кто в Израиль. Но мне Израиль не годился – слишком много наших. Из ХИАСовского меню выбрал Южную Африку – далеко и нет дипломатических отношений с СССР. Там мы и прожили первые пять лет. Я сразу стал программировать все за что платили деньги. Вскоре облюбовал себе SAP. Вы наверное знаете этот корпоративный софт на все случаи жизни. Открыл собственную компанию, я – президент, жена – бухгалтер. Беру только интересные для себя проекты в разных странах мира. Совмещаю, так сказать, приятное с полезным, и на меня еще стоит очередь. Девочки выросли, живут в Нью-Йорке, а мы вот бродяжничаем. Мог бы уже и не работать, но никак не решим где осесть. Что говорить, life is good.
Защитился ли мой заказчик? Хороший вопрос. Точного ответа не знаю, но информация к размышлению есть. Ехал я однажды из Киото в Токио. Смотрю на киотском вокзале стоит наш человек, держит над собой двумя руками лист бумаги, а на нем написано “Помогите”. Дело было уже после развала Союза, я подошел. Лев Осипович оказался известным московским химиком из того еще поколения, которое говорило только на русском. Приехал на конференцию в Токио, решил посмотреть на Киото, потерял своего провожатого, сначала растерялся, но как видите, нашел выход.
Сели в поезд и проговорили все четыре часа. Оказался он большим знатоком московского академического мира. Я не удержался и спросил слышал ли он о защитах по специальности “госбезопасность”. Мой новый знакомый немного задумался, а потом вспомнил как в Доме ученых ему рассказывали о неком гэбэшном генерале, который представил блестящую докторскую, что-то об информационных потоках. - На него наверное целый институт работал. Перед самой защитой соискатель неизвестно отчего занервничал и повысил секретность работы до такой степени, что большинство членов совета не смогли присутствовать на заседании. Трест, как говорится, лопнул изнутри, защита не состоялась... - Лев Осипович довольно захихикал.
Мне же этот сценарий показался излишне анекдотичным. Мог, конечно, мой клиент занервничать, когда я исчез, но не настолько. Скорее всего кто-то еще повыше решил что под мою идею можно получить финансирование и протолкнул ее на самый верх. Там в то время давали деньги даже на поворот сибирских рек. Вполне могли дать и на это. Тогда секретность автоматически повысилась до упора, а генерала само-собой тоже не обидели. Могли, скажем, присудить степень без защиты, по совокупности, и включить в руководство проектом.
Давайте думать дальше. В 1983 американцы вбросили свою дезинформацию - программу “Звездных войн”. Советский Союз поверил, дрогнул и стал искать симметричный ответ при катастрофическом отсутствии ресурсов. В данной ситуации мой “Русский поток” было совершенно логичным выбором. Пара лет, я думаю, ушла на привязывание пакетов. На завершающем этапе, как и планировалось, началась массовая еврейская эмиграция. Мне иногда кажется что они заставили уехать даже тех кто не собирался или не хотел. Что из этого получилось мы, конечно, не узнаем никогда, но похоже наши чекисты в очередной раз продемонстрировали что горячее сердце и не очень чистые руки не могут заменить голову на плечах. В сухом остатке выиграли советские евреи, которые, говоря высоким стилем, вышли из рабства и обрели свободу... А свобода это такая замечательная штука, что за нее просто необходимо выпить. Лехаим!
Борис допил свой мартини, поднялся, предлжил встретиться за ужином, но больше так и не появился. А на следующее утро мы уже улетали домой.
МУЖСКОЕ АЛИБИ На днях позвонил старый кагэбэшник Юрий Тарасович и спросил в лоб: - Ты же историйки пописываешь, нужно еще? Я тут как раз вспомнил одну свою старую душевную, вот звоню, пока не забыл:
Дело было во Львове в самом конце 70-ых. Жил-был уличный шалопай - ПТУшник по кличке Череп. Парень отпетый, имевший судимость за кражу и целый ворох «приводов» за драки. Все соседи только и ждали, когда же его уже наконец законопатят по - серьезному. В один прекрасный день все и началось... Пьяненький Череп зашел в продуктовый магазин под домом и без очереди полез за сигаретами, очередь заволновалась и выдвинула из своих недр самого свирепого покупателя. Череп послал его куда подальше и тут же получил от мужика по морде. Встал, помотал башкой и вместо того чтобы с позором убраться, вытащил перочинный нож и вставил мужику в брюхо... Бросил орудие, выскочил на улицу и побежал куда глаза глядят. Но его проблема заключалась в том, что в той очереди находились человек десять знавших его с детства. Поимка Черепа была делом нескольких часов. Дома, в гараже, у многочисленных друзей и во всех злачных местах ждали милицейские засады. Но наш паренек был не так глуп, чтоб на них нарываться, домой даже не пошел, только позвонил маме, чтоб спрятала паспорт. Беглец переночевал две ночи в подвале, размышляя как и куда податься дальше. Пока было не ясно: умер подрезанный мужик, нет ли? (на самом деле потерпевший быстро поправился, повезло) По идее светила Черепу «вышка» для малолеток - 10 лет. Думал он думал, сидя в подвале, перебирал все варианты и вдруг вспомнил про одного знакомого которому когда-то продал краденный мопед. Хоть и не друг никакой, но там точно засады не будет, а вдруг удастся пару рублей срубить у старого «приятеля». Глубоким вечером Череп позвонил в дверь, открыл пьяный, недовольный "друг", звали его Богдан. Богдан долго вспоминал Черепа, с трудом вспомнил. Выслушал историю его злоключений и отрубил: - Ты знаешь, Черепан, мне не до твоей херни, у меня заботы похлеще, я завтра в армию ухожу. В 6.00. с ложкой и кружкой в военкомат, так что заходи через два года. Пока. И тут Черепа пробило... На следующий день в Райвоенкомат, явился по повестке Богдан Дурко, с кружкой ложкой, но без паспорта. Разумеется, за паспортом его домой не отпустили. Пожурили только. Сфоткали нашего Черепа, выдали военный билет на фамилию Дурко и отправили служить. План у Черепа с Богданом был незамысловатый, но беспроигрышный: Череп идет в армию (хоть и было ему всего 16, зато выглядел на все 19), а Богдан с утра сел в поезд и укатил в Херсон к своему глухонемому деду- рыбаку. Дед был контуженный с войны и не вдавался в подробности. Приехал любимый внук к нему жить, ну и хорошо, милости просим... Продумали ребятки и систему связи: Богдан пишет письмо домой, отправляет его к Черепу в часть, тот пересылает во Львов. Так же и в обратном порядке: получил письмо из Львова от родителей Богдана, послал в Херсон. Правда таким образом каждое письмо шло целый месяц, но что тут такого? Прошло полгода, Череп отслужил в учебке и послали его - 16-летнего пацанчика в «афган» со всеми вытекающими последствиями в виде контузии и пулевого навылет... Нужно отдать Черепу должное, воевал он никак не хуже товарищей и даже заслужил две боевые награды. Пролетели два года службы. Череп и дезертир встретились в Москве, Богдан взял военную форму и награды, отдал Черепу его паспорт и парни разошлись как в море корабли, не пожав друг другу руки... «Воин-интернационалист», Дурко прибыл в военкомат становиться на воинский учет, заявив, что военный билет украли в поезде, военкомат послал запрос в часть: действительно ли у вас служил Богдан Дурко? Часть ответила, что да, этот геройский парень действительно воевал у них в Афганистане. ТЧК. Богдану выдали новый «военник» и пожелали успехов в труде.
Прошло месяца два и Череп случайно попался на проверке документов.
СИЗО. Следователь стал наваливать на него кучу разных «висяков», а главное грабеж с убийством произошедший через месяц после того, как он два года назад подался в бега. Там даже и «свидетели» нашлись. Хочешь не хочешь, а Черепу все пришлось рассказать и про "Афган" и про Херсон. А поскольку дело зашло так далеко, то подключили КГБ, так оно и попало в поле моего зрения. Мы быстро выяснили «кто есть кто» и я подключил все свои связи, в лепешку разбился, но исхитрился, чтобы Череп получил меньше меньшего – всего один год общего режима, а вот его «подельник» Богдан загремел на четыре, за злостное уклонение от исполнения воинского долга. Мне его как раз было ничуть не жаль, но вот Череп, другое дело. Я не припомню, чтоб мои сотрудники, повидавшие за годы службы всякого, собирали для подследственного харчи, вещи и деньги, жали ему руку на прощание и желали удачи. Не знаю, каким он был раньше, но тогда он очень нам всем приглянулся. Хоть и был в бегах, но бега бегам рознь: честно воевал, заработал награды, пулевое ранение и дикие головные боли в плохую погоду, до конца своих дней. А ведь пацану едва стукнуло 18...
P.S.
Я как-то спросил Черепа: «Что самое тяжелое было в Афгане?» Он, не задумываясь, ответил: «Когда нам вручали боевые награды. Все пацаны радовались, а я один плакал... »
Навеяло историей за 8 апреля о беседе преподавателя со студенткой на французском. Памяти друга моего Мишки. С детства Мишка очень хотел выучить английский язык на разговорном уровне и как-нибудь уехать с надоевшей ему родины. Учился он в школе с английским уклоном, а произношение решил усваивать по радио, тем более, что западные радиостанции, вещающие на русском языке, тогда уже начинали глушить, а англоязычные КГБ не интересовали. В результате язык он выучил на очень высоком уровне, писал, читал, разговаривал, правда, как он сам смеялся, с радиопомехами. После школы в начале шестидесятых он поступил в продвинутый технический вуз, и подошло время сдавать экзамен по английскому. Получил текст, сел и написал три варианта перевода, причем, если первый и третий варианты как-то совпадали со вторым, то между собой они никак не совпадали в связи с особенностями английского языка, в котором многие слова имеют несколько значений. Конечно, он очень старался изобрести такие варианты перевода, но хотелось произвести впечатление на принимавшую экзамен молодую аспирантку. И вот начал он отвечать по своим переводам, вконец заморочил ей голову: он доказывает своё, она где-то возражает. Короче, спорили-спорили, Мишка уже сам завёлся, и в какой-то момент машинально возражает: - Так на хуя? Аспирантка ему в ответ: - Ну как на хуя? – и продолжает доказывать свою точку зрения. Через несколько секунд оба сообразили, на каком языке они разговаривают, покраснели оба (поверьте, тогда краснели в таких неожиданных случаях молодые люди), она берет зачетку, ставит пять, и Мишка больше не сдавал английский ни разу за всё время учёбы. По институту долго ходила легенда, что он перевел с английского языка на русский мат.
Приятель, тихий улыбчивый приятный человек, очень лёгкий в общении, в 80-е был молодым офицером ГРУ со специализацией на США. Для читателей, далёких от шпионской тематики, поясню, что ГРУ – это Главное разведывательное управление Советской армии, отличавшееся в своей международной деятельности гораздо большими успехами, чем вечные конкуренты из КГБ. Чтобы не светиться, числился приятель при одном штабе на незаметной должности. Под него была выстроена целая параллельная биография.
Служебная необходимость периодически гнала приятеля за рубеж и заставляла застревать там надолго. Но начальство требовало от него добывать с американцев информацию всегда за пределами их родины, на всяких международных выставках. Может, валюту экономили, или считали, что так безопаснее для самого агента. Попасть в США оставалось для него недостижимой мечтой. Понятия не имею, насколько успешно ему работалось – несмотря на откровенность по многим вопросам, этот общительный человек умеет молчать. Своё удостоверение полковника ГРУ он показал мне только в начале 90-х в день, когда его уволили под сокращение. Не думаю, что от обиды – про своих коллег и начальство он по сей день не сказал ни единого худого слова. Просто счёл, что ничего его больше не связывает с организацией, выкинувшей его на улицу в 35 лет в середине успешной карьеры. В тот год он рано поседел. Но это у них в роду, ему идёт. Полковничье звание объяснил тем, что в те годы старшие офицерские звания раздавались в российской армии легко, вместо зарплаты, которую всё равно тут же сжирала инфляция.
Отставной офицер средних лет, ни хрена не умеющий делать, кроме своей бывшей работы – в начале 90-х это была обычная, грустная история. Кончалась она обычно должностью топтуна-охранника. Но отставной офицер военной разведки великолепно знал язык вероятного противника и умел добывать информацию. Он немедленно подал заявку на грантовый конкурс, на обучение в магистратуре США по теме «Информационная безопасность». Никаких подписок о невыезде своей бывшей конторе он никогда не давал. Для офицера ГРУ это было бы просто смешно. В графе «род занятий» честно указал «безработный». В тот год одним из приоритетов американского конкурса была адаптация уволенных российских офицеров молодого возраста, наверно чтобы не пошли в международные террористы. На собеседовании обаял всю комиссию и прошёл по конкурсу тридцать человек на место.
Так бывший полковник ГРУ с американской специализацией впервые попал в США, на целых полтора года. После первого года учёбы у него появилось право на летнюю стажировку. Которая оплачивалась стипендией программы примерно в 2 тысячи долларов в месяц, из средств наивных американских налогоплательщиков. В США таких летних вакансий море – работай пожалуйста всё лето бесплатно или за гроши, пока нормальные сотрудники отдыхают. Но в самых крутых организациях очень строгие входные требования. Без пяти минут магистр одного из лучших американских университетов мог претендовать на любую. По старой памяти ему приглянулась одна вакансия в Вашингтоне. В результате всё лето недавний полковник ГРУ с интересом проработал скромным сотрудником отдела информационной безопасности Пентагона. Бывшие российские коллеги пытались к нему подкатиться всего один раз. Они откровенно пояснили, что вербовка нужна им только для галочки и для прокатиться в Вашингтон. В ответ он процитировал им знаменитый закон Паркинсона в собственной редакции: «Всякое заветное желание исполняется только тогда, когда в нём отпадает всякая необходимость…»
Мама, когда была жива, поведала эту историю. Родом она была с Кировской области и говорила, что там она произошла. В эпоху развитого социализма, когда граждане уже не тайком, а во весь голос ржали над партией и Леонидом Ильичём на кухнях, перед очередной демонстрацией повесили на центральной площади портреты Брежнева, Ленина, Маркса, Энгельса. КГБ вроде не дремал, но пропустил «диверсанта» который в ночь перед демонстрацией намазал медвежьим или барсучьим (не суть) салом-жиром возле портретов. Утром народ пошёл стройными рядами на площадь выражать свою радость от скорого наступления коммунизма, и наблюдал следующую картину. На площадь сбежались все собаки города и во весь собачий голос начали выражать благодарность всем тем, кто был изображён на портретах. Так же были облаяны и те, кто стоял на трибуне, которая находилась под портретами. Суть в том, что псы страшно ненавидят этот запах, он доводит их до собачьего отупления. На уговоры разойтись по домам Тузики и Жучки не реагировали. Стрелять в центре города в праздник тоже не выход. Вот и шли колонны народа, кричали «ура» и партии, и диктору, и братьям нашим меньшим, которых гоняли по площади КГБшники, за праздник.
Преамбула: Русская семья в представлении американской: - Дорогая, я дома! - Почему так поздно? - По дороге медведь ногу вывихнул - пришлось водкой отпаивать. - Садитесь все! Давайте выпьем водки. - Мам, я пойду поиграю с медведем. - Хорошо, только сначала выпей водки. - А где наш дедушка? - Он вторую неделю стоит в очереди за талонами на талоны - Хорошо, что он перед этим выпил водки. И ты без дела не сиди - иди тоже выпей водки. - Ладно, иди, погуляй, сынок, и не забудь написать вечером отчёт в КГБ! А по пути домой не забудь купить водки - она заканчивается. - Дорогая, что-то жарко. Выключи, пожалуйста, атомный реактор. - Сейчас водку допью и выключу, а ты пока сыграй на балалайке.
История: Греция, остров Родос, сидел в баре в отеле с парнем из Тюмени, познакомились тут же на острове, в отеле русских почти нет! Ол инклюзив, пьем водку, он рассказывает "Тут ехал из Тюмени в Уренгой на машине, места дикие, и видели как на дорогу вышли 3 медвежонка, а мамаша их сидела поодаль, а проезжающие мимо люди останавливались и кормили медвежат разными сладостями! Я видео снял!" и показывает видео на телефоне, такая картина: стоят люди, кормят медвежат с рук, машин много, дорога и т. п.! Решил подшутить, подзываю барменшу, барменша Кристи из европеек, по русски не бельмеса, показываю ей это видео и объясняю это Россия, Москва!!! Увидела, глаза открыла "О мой бог, как страшно, это что правда не зоопарк?" и т.п.
Произошла эта история в начале 90-х годов, мне на тот момент было лет пятнадцать-шестнадцать. У меня была эрделька, Джессика, и я регулярно посещала «клуб» таких же, как я, любителей выгуливать собак в парке Университета. В основном там были мои ровесники – что характерно, большинство тоже с эрделями – но клуб был открытым, и люди (а также собаки) попадались самые разные. Так, к нам затесался один мужчина лет семидесяти, звали его… эм-м… кажется, Павел Семенович. У него, как ни странно, была тоже пожилая эрделина по имени Инга – спокойное, даже индифферентное существо совершенно неэрделистого темперамента, этакое ходячее бревно (знатоки поймут). Вдобавок не блещущее экстерьером. Но Семеныч не то что души не чаял в своей животине, нет, они были чуть не единым целым – один знак, и псяка слушается. И наоборот.
Семеныч был большим любителем травить байки. Чувствовалось, что мужчина одинокий, иначе с чего бы пожилому человеку общаться с такой «школотой» (в смысле возраста, а не уровня развития). Любимыми байками у него были истории о том времени, когда он служил в КГБ, и еще о том, как его Инга загрызла кабана, не дождавшись, пока зверюгу пристрелят. Поначалу мы, уважая возраст, тихо хмыкали. Потом немного достало. В конце концов я, не выдержав, сказала, мол, хватит заливать, не верю, что это ходячее бревно способно загрызть даже суслика, а не то что кабана. Семеныч не обиделся, даже как-то встрепенулся – задело его, видно, - и предложил встретиться всей компанией утром воскресенья на вокзале. «Я вам покажу! - пообещал он напоследок. – Только собак не берите».
И вот утро воскресенья – время этак половина восьмого, - и мы стоим, зевая и как придурки ждем. Семеныча нет. «Надул», - первая мысль. «Ну, мы ему устроим», - вторая, сопряженная с изобретением планов мести. В самый момент обсуждения, что именно мы с ним сделаем, из вокзала выскакивает Семеныч с Ингой. «Где вы есть! Я уже билеты взял. О, верно, вас пятеро. Поехали!» - и, размахивая билетами, гонит нас к электричке.
В поезде мы наконец более-менее проснулись и поинтересовались, куда едем. «В заповедник», - ответствовал Семеныч. Тут я проснулась совсем. «Так он же сегодня закрыт!» «Верно мыслишь. Но для нас откроют». «Ну-ну», - подумала я.
Точно. Открыли. Даже не только открыли, но встретили на станции аж на двух машинах. В душу закрались подозрения – а так ли прост Семеныч. Ну ладно, приезжаем в заповедник. Чай, знакомство с лосями, доброе отношение – все признаки, что гостям рады. И вот, наконец, загон, в котором ходит одинокий кабан – не слишком мелкий, надо признать. Семеныч подзывает Ингу (она у него всегда шарилась без поводка, в одном ошейнике, совершенной рухляди, смысл которого был лишь в том, чтобы держать на себе жетончик), снимает ошейник и достает из рюкзачка другой. Мама моя! Это был не просто ошейник, это был Ошейник с большой буквы, скорее походящий на бронежилет для шеи – из толстой кожи, широченный, весь в металлических бляхах. Стоило только этой «амуниции» коснуться шеи Инги, как та начала преображаться, прямо как в фильмах ужасов. Все мышцы натянулись, тело подобралось, глаза загорелись, а движения сделались такими стремительными, что глаз не всегда их улавливал. Команды не прозвучало, был лишь какой-то легкий разрешающий жест. Эрделина сорвалась с места, длинным прыжком перемахнула почти двухметровую загородку и понеслась к кабану. Тот сначала не понял такого хамства – кабан я или чё, в натуре? – но после нескольких чувствительных укусов за задницу быстро понял, что если он и кабан, то только в смысле дичи. После чего начал с визгом улепетывать от Инги.
А та веселилась – дай дорогу! Бедная дикая свинья просто летала по всему загону, но ее везде настигала оскаленная пасть эрделины. Кончилось тем, что кабан забил свою задницу в угол и, выставив вверх клыки, жалобно хрюкал. Все действо от момента старта до позорной сдачи длилось минут десять. После этого Семеныч позвал собаку. Еще один красивый прыжок над загородкой – теперь уже наружу, - и Инга стоит перед хозяином. А тот снял монструозный ошейник, убрал его в рюкзак, надел на псину обычный и погладил Ингу по голове – а та мигом превратилась в привычное нам «бревно». А к нам дар речи вернулся очень не скоро.
Потом все было дивно: специальная экскурсия для нас по заповеднику и его музею, шашлыки с дымком, новые истории… Но это зрелище преображения старого унылого бревна в настоящего зверя – самое запомнившееся нам из того дня.
Учился я когда-то на химфаке МГУ. С четвертого курса был выгнан (в общем, за дело). Далее - ПТУ (рассчитывал получить хорошую характеристику и восстановиться, но не выгорело - тогдашний декан химфака Илья Васильевич Березин сказал, что покаяние принимается только через армию). Ну что ж, три года на флоте (тут уже местный военком постарался - ему позвонили из КГБ, чтобы отправил меня куда-нибудь на подольше). Плюс еще всякая бюрократия. Но все проходит, и вот через пять лет я снова студент химфака. Со второго семестра четвертого курса. Из новых сокурсников не знаю никого, и меня никто почти не знает. Пошел заранее на фак, расписание посмотрел. Первое занятие моей группы - семинар по научному коммунизму. Практикума в этот день нет, значит, можно поприличнее одеться. Пиджак нацепил для такого случая. Сказано же - по одежке встречают. Вот наконец первый день. Нахожу аудиторию, (решил зайти за 3 минуты до времени, чтобы все уже были), захожу. Тут должен заметить, что никаких предварительных разработок не было, сам потом балдел от неожиданности. Народ уже сидит по партам. Спрашиваю: Это четыреста первая группа? Одна девушка (староста, как потом стало известно) отвечает "Да". "Здравствуйте!", - говорю. Все встают.
Навеяло историей про купленный Уазик. Середина 70-х, в СССР на покупку машины страшные очереди. Сидим с другом, оба большие любители охоты, поддаём и мечтаем: а вот купить бы настоящий вездеход, а ещё чтобы и плавал… Ну посидели, поговорили и разошлись. Через какое-то непродолжительное время читаю в областной газете объявление, что какая-то организация продаёт колёсную амфибию. Ну, прочитал, опять помечтал, как бы купить и, естественно, выбросил из головы. Для тех, кто не знает – частным лицам в СССР разрешалось продавать только легковые машины. А организации, которые имели какую-то технику, получали эту технику по разнарядке, и для того, чтобы получить новую, нужно было как-то избавиться от старой – продать другой организации или списать (а списать было тоже непросто: во-первых, комиссия по списанию, а когда техника серьёзная, то и комиссия соответствующая, а потом хлопоты по утилизации и пр.). Через какое-то время опять читаю в газете то же объявление о продаже амфибии. Опять вздохнул и выбросил из головы. А тут друг опять нарисовался, сели выпить и поболтать, и я ему рассказал об этом объявлении. Он сразу завёлся: где, как и пр. Сказал я ему, что бесполезно суетиться, но он не послушал и решил попробовать. Где-то месяца через три встречаю его, и он мне рассказывает, что уже почти договорился купить эту амфибию. Оказалось, что покупателей из организаций нет, а им край надо продать, и они готовы продать её хоть кому, лишь бы избавиться. И вот он уже прошёл почти все инстанции, осталось только у кого-то в облисполкоме получить разрешение, и можно покупать. Пожелал я ему удачи, и мы расстались. Месяца не прошло, звонит он мне – встречай, через пятнадцать минут подъеду! Выхожу из подъезда – навстречу подъезжает красавица-амфибия с моим другом за рулём. Представьте себе – почти новая машина, все колёса ведущие, сзади руль и винт, единственный недостаток – брезентовый съёмный верх, но зато отопление как в бане. В СССР для техники, которая не подлежала продаже населению, была госцена, видимо, себестоимость. Друг мой купил эту амфибию, как сейчас помню, за 650 рублей, это когда «запорожец» стоил больше четырёх тысяч. Комиссия по оценке подсчитала время эксплуатации, износ и большое желание владельцев продать. Амфибия оказалась дизелем, на заправках для частников продавался только бензин. Я потом был свидетелем, как за пачку сигарет какой-нибудь тракторист-экскаваторщик сливал из своего бака ведро-два солярки. А теперь поймите наши ощущения – едем по городу, с открытым верхом, подъезжаем к берегу реки, съезжаем в воду, включаем винт и плывём на другой берег. На другом берегу выезжаем и едем без дороги по берегу! Ощущение поймёт только охотник или рыбак. Вспомнил я тогда анекдот: «За что сидишь? За лень. В компании рассказали политический анекдот, я поленился сбегать в КГБ, а друг не поленился». Так и тут – что бы мне самому попытаться узнать о покупке этой амфибии, но лень – я же знаю, что их не продают! Читал, что изобретения делались людьми, которые не знали, что такого сделать нельзя – а брались и делали. Не ленитесь!
Странно, но похоже эта история здесь не публиковалась. По материалам "Хроники Иерусалима"
Еврейская фамилия с нееврейским именем – Шапиро Генрих. Это было потрясающе! Вы спросите – что в этом потрясного? Три тысячи человек стояли и аплодировали, то есть хлопали в ладошки: из-за кулис на ярко освещенную сцену вышел богато наряженный в ордена Леонид Ильич Брежнев. Год 1968 – награждение Грузинской Советской Социалистической Республики орденом Ленина с прикреплением оного к Красному знамени республики в честь ее пятидесятилетия. Все стоят, а он сидит – Шапиро Генрих. Корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс. Белая рубашка с короткими рукавами, черный галстук, пиджак сзади на спинке кресла. Никто уже не смотрит на дорогого Леонида Ильича – все смотрят на Шапиро Генриха. Он один сидит и, представьте себе, не аплодирует. Это было зрелище! У Генриха Шапиро усы как у Сталина. Плечи как у Гриши Новака. Сидит спокойно и смотрит целеустремленно на сцену, как пророк, заранее предвидевший комедию. Москва, два года спустя. Это уже по рассказу Георгия Осиповича Осипова. На достоверность можно положиться полностью – все годы советской власти свободно выезжавший во все заграницы, кое-что несомненно знавший человек. Москва, Тверской бульвар, старое здание ТАСС, без четверти шесть утра по московскому времени. Наш старый знакомый Шапиро Генрих выгуливает своего дога и внимательно оглядывается по сторонам. Дог "отмечает" путь своего следования у каждого столба и грязной урны. У здания ТАСС дог сделал свое дело, но Шапиро Генрих остался недоволен – у решетчатого светового окна на панели, как всегда с выбитыми глазницами, он заметил сквозь одну из них дымок (удивительное дело: стекла по большей части выбиты были по всему Советскому Союзу, хотя они были десятисантиметровой толщины и чтобы их выбить, нужен отбойный молоток),. Продолжая свой путь, американский Шапиро думал – с чего бы быть дымку с подвального этажа ТАСС. Поэтому обратный путь он провел бегом, заметив, что дымок идет все более интенсивно. Это уже очень не понравилось догу, но он был на поводке, и у него не было выбора. На квартире в соседнем переулке наш Шапиро Генрих бросился к телетайпу (был в то время такой аппарат для быстрой передачи мыслей из страны в страну телеграфным способом). Его сообщение было кратким, в силу обстоятельств, и содержало всего четыре слова: "В Москве горит здание ТАСС". Москва, восемь часов утра по местному времени. В большой кабинет Генерального директора ТАСС входит многолетний и несменяемый ни при Сталине, ни при Хрущеве и ни при Леониде Ильиче товарищ Логунов. Возле стола стоит референт с пачкой телетайпных сообщений из телеграфных агентств мира. Одним из первых было сообщение из Нью-Йорка, из агентства Ассошиэйтед Пресс: "По сообщению нашего московского корреспондента Генриха Шапиро, в Москве горит здание ТАСС". – Вы читали это сообщение? – вопрос референту. – Да, – отвечает референт, – очередная провокация. – И все-таки, – замечает наученный быть осторожным Логунов, – кто у нас дежурный по пожарной части? – Старший дежурный Шапиро, очень бдительный и заслуженный человек. – Вызовите его, пожалуйста. Через пятнадцать минут добудились до Шапиро… Когда Шапиро входил в кабинет Логунова, за ним ворвался вихрь черно-сизого дыма. В соседних кабинетах заработали телефоны. Все звонили по номеру 101. Этажи все были в дыму, а снизу очень подогревало. Пожарные вовсю работали брандспойтами и топорами. Подвальный этаж ТАСС со сгоревшими десятилетиями хранившимися архивами превратился в грязный плавательный бассейн… После того как этажи ТАСС очистились от дыма, а пожарные уехали рапортовать о выполнении своего долга, у Логунова собрались ответственные начальники отделов – на планерку. – Слава богу, обошлось. – на большее у Логунова не нашлось слов. – На сегодня хватит. – И когда последний из ответственных товарищей покинул кабинет, Логунов, уверенный что он в одиночестве, в сердцах произнес: "Два мира – два Шапиро!". Уже к 12 часам дня по московскому времени эта распечатанная в двух экземплярах фраза лежала на столе у руководителя КГБ Семичасного и у начальника ГРУ. Дело решили замять.