Три года назад я впервые попал в Тбилиси. И это было сразу охуенно, в сердце и навсегда.
***
Тбилисские таксисты есть только в Тбилиси. И не потому, что это логично, а наоборот.
Наша первая же встреча с тбилисским таксистом увенчалась поездкой имени Георгия Николаевича Данелии.
Утро. Почти незнакомая нам улица. То есть мы на ней впервые. Нам нужно такси. И вот оно стоит. То есть, мы думали, хуже будет. Придётся, чтобы поймать такси, даже его ловить. Ан нет, оно уже стоит. Мы кидаемся к машине. Но в ней никого нет. Даже водителя. Неподалёку стоят грузинские женщины и живо говорят. И всё. Но не всё. Подходит водитель: дедуля лет 72. Мы ему говорим:
- Нам надо улица Асатиани!
- Асатиани? Хорошо!
Мы по-грузински плохо понимаем, но решили, что это что-то вроде «конечно садитесь, поедем». Сели. Садится и водитель, и сидит. Мы говорим:
- Нам Асатиани, Сололаки
Тогда водитель смотрит на нас и выходит из машины. Мы выходим тоже. Мало ли, традиция такая. Водитель идёт к грузинским женщинам; короткие переговоры и вот одна из женщин машет рукой, останавливая на скаку маршрутку. Маршрутка, как и положено, леворульная. Поэтому из правого окошка высовывается водитель, выслушивает женщину и молчащего водителя такси. Много чего-то говорит, поглядывая на нас. Мы, впрочем, без опаски. Женщина оборачивается к нам, говорит:
- Подождите! Это очень хороший водитель, он вас сейчас отвезёт. Сейчас мы только уточним.
Потом водитель такси садится в машину и мы тоже туда же. И еще садится эта женщина. Она говорит:
- Я поеду с вами, по дороге уточним дорогу и я покажу.
- Мы согласны, говорим мы, - потому что уже согласны.
Мы, наконец, едем.
- Асатиани – это где дурдом? - говорит женщина.
- Не знаем, - отвечаем мы, - но наверное да. Там подходящее место. Красивое.
Тогда женщина говорит водителю:
- Езжай туда, папа.
И мы понимаем, что он действительно её папа. Мы улыбаемся в ментальные усы и пока что нам по себе.
Мы едем каких-то пару минут, он останавливается. Женщина говорит:
- Это Асатиани!
- Это не Асатиани, - говорим мы, потому что это точно не Асатиани.
Потому что к тому моменту про Тбилиси мы точно знали, что это – не Асатиани. Тогда мы паркуемся и женщина говорит ещё с другими таксистами, водителями такси. Потом она поворачивается и говорит:
- Это – Асатиани! Но это – Резо Асатиани! А есть еще Ладо Асатиани, это там, дальше. Просто у нас переименовали всё и теперь у нас тут Асатиани и там тоже Асатиани.
- Нам Ладо, - говорим мы, потому что нам и вправду Ладо.
- Тогда я поеду с вами и выйду там и поеду на работу, а папа вас довезёт. Он знает.
Мы киваем головами, мол да, везите. А тогда женщина спрашивает:
- А вы где остановились? А то я тоже сдаю квартиру. У меня прекрасная квартира, там вода, свет, стиральная машина, всё это есть. У меня недорого.
Мы мнёмся, нам неудобно сказать, что нам не надо. Тогда я говорю:
- Давайте, я запишу ваш телефон. Мы вам позвоним, если что. А если ничего, то будем давать ваш телефон тем, кому надо.
Потом женщина вышла где-то там, в Тбилиси, и пошла куда-то там, на работу. А мы поехали дальше. А папа водитель такси сказал:
- У нас же всё переименовали. Асатиани всегда тут было. А так у нас много переименовали, мы путаемся.
Мы не стали едко интересоваться, как давно переименовали. Потому что на свежем воздухе едкое московское блядство как рукой снимает. Но просто подумали, что, наверное, переименовали всё же не прям сегодня утром. А потом мы почти благополучно добрались до своей Асатиани и заплатили с радостью деньги. Потому что пожить в кино – дорогого стоит. Хотя в Грузии это не дорого стоит.