Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Сказочник Дэн
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Ссора. (телефонный звонок) Действующие лица: Дэн - сонный, усталый, измученный человек. Василий - как всегда, неописуем
Место действия: - квартира Дэна, спальня, впоследствии кухня, где Дэн сидел потом до 3 часов ночи, крутил головой и приговаривал: «да... ну и дела... дык... ну как же... елы-палы... ». Время действия: Понедельник, 4-ое сентября. 40 минут пополуночи. Неделю назад у Дэна был день рождения. ... Играет тихая музыка. Дэн пребывает в одном из наиболее блаженных состояний. Минут 5 как заснул после очень тяжелого дня.
... Телефонный звонок. Дэн. -... Звонок. Дэн. -... Ммм Звонок. Дэн. - Оох! Звонок. Дэн. - Да заткнись! Звонок. Дэн. - Кому же не спится! Звонок. Дэн. - Блин. Звонок. Дэн. - Черт. Звонок. Дэн. -... Звонок. Дэн. -... Звонок. (Дэн снимает трубку). Д: - Алло. (В трубке молчание). Д: - Алло! (В трубке молчание). Д. - Здравствуй, Василий. (В трубке молчание). Д. - Василий, привет! (В трубке молчание). Д: - Алло!!! Василий (бодр, свеж, интригующ, полон азарта, оживления и недоумения) - Дэн?! Д: - Да. Здравствуй, Василий. Василий. (по-прежнему крайне удивлен). - Алло? Д: - Да, Василий. В (истерично): - Алло!!! Дэн!!! Д: - Да, Василий. Что ты хочешь? В: - Дэн, здравствуй. Д: - Здравствуй, Василий. Я очень хочу спать, так что говори скорее. В: - Дэн? Д: - Да, Василий. В: - Ты что, спишь? Д: - Да, Василий. В (безаппеляционно): - Ну и дурак! Д (пораженное молчание): -... В: - Я поздравляю тебя с днем рождения! Д: - Спасибо, Василий, но давай созвонимся в другой день. Я очень хочу спать! В: - Алло?! Д: - ДА, ВАСИЛИЙ!!! В: - Дэн, а что ты делаешь? Д: - Я СПЛЮ, ВАСИЛИЙ. Давай созвонимся в другой раз. В: (пораженное молчание): -... Д: - Василий!!! В: - (очень обиженно). - Хорошо, Дэн. До свидания. (В трубке короткие гудки). Так Вася обиделся... Сказочник Дэн
Студент-интурист для психики преподавателя сам по себе нагрузка, прямо скажем, нелегкая, а если он еще и прожил несколько лет в столице России, ни бельмеса не научившись говорить по-русски, и, тем не менее, пытается говорить именно на нем, то диалог и вовсе приобретает явный шизофренический оттенок. Не знаю, где эти несколько лет жил в Москве конкретный гость из далекой страны чая и слонов, но, судя по лексикону, которым он овладел в совершенстве и выпаливал без усилий при любом удобном случае, его первой школой жизни стал то ли вытрезвитель, то ли отстойник для бомжей... В силу врожденного ханжества я плохо воспринимаю паразитный мат в разговорной речи, поэтому я просил Мануша говорить со мной по-английски, который он худо-бедно знает. Во всяком случае, лучше, чем русский. Сегодня утром моя просьба чуть не отправили меня к праотцам.
Идет урок... - Всем все понятно? У кого-нибудь есть вопросы по теме? - Мануш истово тянет руку. - Да, Мануш? - (с сильнейшим индийским акцентом) I am thinking that it is... how to say... (акцент пропадает) бляха-муха, @баный в рот... Вопроса я уже не слышал...
Диалог в кабаке. - Ну, Сань, сейчас ты Дэна споишь. - Это почему это? - Ну, вот ты хаш заказал, а он, вроде, захмелеть не дает... - Хаш? Захмелеть не дает?! Ууу, СУКА!!!
Около нашего дома решили строить высотку дом. Жильцы этим крайне недовольны и всячески протестуют. Сегодня утром захожу в подъезд, вахтерша меня подзывает и просит расписаться на каком-то листочке, декларирующем очередной протест. Расписываюсь, отдаю ручку, говорю: "Да, неплохо было бы, если бы они не стали тут дом строить". Вахтерша немедленно, очень серьезно: - Я попробую!
Бог послал родственников! Чудесных, задушевных. Общение с ними - сплошной праздник. И был праздник - день рождения моей замечательной тетушки! И шел пир! "И пили мы и пели мы, и плакали свободно..." (В. С. Высоцкий. "Французские бесы"). И были гости: вдохновенные, чудаковатые, пылали страстями и топили их в вине. А я был вдумчив, внимателен и послушен. И этим нравился я им! И вот пришла проблема дней рождения и редких встреч больших компаний - с каждым по рюмочке. Все бы не плохо, да в результате все по одной, а ты... И пришли излияния за возлияниями, и ощутил я сближенье, и пришло вдохновенье, и был я шумлив, общителен и весел, "ощутил много сил, элегантно ел, пил, кутил и шутил". И был каждый из гостей мне роднее меня самого. А выделился среди них, по духу близким мне чрезвычайно, мой брат троюродный - "гений всех времен, безумец и повеса". (В. С. Высоцкий - там же). И были мы молоды. И была с нами жажда! Ох, мы и выпили... Сильно... Искрилось в бокалах шампанское, плескалось в желудках вино, наливались водкою глаза, а мы все глотали и глотали пьянящую отраву и голосили песни под гитару... ... А чем закончится? - не нам забота! Студенчество - свободнейшее время! Но за любым новым годом неумолимо следует утро! И было утро! Прямо по Довлатову: "Выпил накануне. Ощущение - как будто проглотил заячью шапку с ушами." Открыл я глазные амбразуры руками, вспомнил нехорошим словом Степу Лиходеева, и обнаружил себя в незнакомой квартире. Где я? Кто здесь? Что было? Бесполезно - память взбунтовалась. Но донесся спасительный стон с соседней кровати - подсказка. Пригляделся - ба! Володя! Я воздел себя на ноги, (и, поверьте, это было непросто), я пошел, хоть с трудом, но все ж верной дорогой к нему. И вопросил я, обещая всем видом нотацию грозную об опасностях пьянства в юности ранней: - Узнаешь ли ты меня? Я твой брат! А Володя совершенно невозмутимо приподнял эдак одну бровь и совершенно хладнокровно заметил: - Эко удивил! Все люди - братья!
... Москва. Декабрь. Холодно. Сугробы. Заметенные мостовые. Опустевшие улочки. Колючие уколы мороза по щекам. В городе зима. Сонно. Холодно, молчаливо, бело и сонно. День. Субботний день - жизни не видно. Никому не надо никуда идти, и лишний раз на холодную улицу выходить не хочется. Лучше уж поспать до полудня, который, кстати, вот-вот наступит. Уныло поскрипывают заброшенные железные качели. Ждать вам до весны, качельки, а это долго, очень долго, зима ведь только началась. Посмотри, этот дом отличается от других, у него изящное витражное стекло на двери, до блеска надраенное угрюмым дворником. Вот и сейчас обросший непричесанный мужик в тулупе на голое тело прислонил широкую совковую лопату с непонятной надписью "АнПлат" к стене и любовно стер рукавом невидимое пятнышко на стекле. Негромко хлопает дверь соседнего парадного. Зябко кутаясь в пуховую женскую накидку, во дворе появляется мальчик. В руке у него... МЯЧ?! Господи, да он сумасшедший! Чем он занимается? Нашел сезон "чиканить". А ведь неплохо. Хо! Совсем неплохо! Десять, двадцать, "свечка", "щечка", опять "свечка", да парень просто мастер! Ишь ты, коленом, пяткой, на головку, опять колено, "свечка"... Ай-ай, что же ты делаешь?! Осторожно! Там же стекло! БАЦ!!! "Дзынь!" - еще не успел смолкнуть звук от последнего вывалившегося стеклянного осколка, как лопата со свистом рассекла воздух, поудобнее устраиваясь в мозолистой пролетарской руке. Ну теперь держись, пацан! И вот погоня! Мелькание ног! Надрывное дыхание, клубы морозного пара изо рта. Сиротливый лай шавок в подворотнях. Ну, погоди!
ИМЯ - Иван Соколов. РОД ЗАНЯТИЙ - ученик средней школы ОДЕЖДА - Легкие спортивные туфли, старые папины брюки на подтяжках, теплый шерстяной свитер, бабушкина шаль. ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА - испуганно-перекошенное СОСТОЯНИЕ ДУХА - подавленное ТЕКУЩАЯ ЦЕЛЬ - оказаться как можно дальше от дворника с лопатой. ТЕКУЩЕЕ ЗАНЯТИЕ - развивает максимальную скорость бега. МЫСЛЬ -... ... Ну и вот опять, опять, ну на кой мне это дьявол сдалось? Опять я бегу неизвестно куда, неизвестно зачем, от какого-то дворника, черти бы его побрали. "Ванюша, не играй в мяч в доме!" А где же мне играть? "На улице играй". Вот, пожалуйста, поиграл. Вернее, доигрался. Почти сотню начеканил, а тут туфель, зараза, скользнул. Проклятая материя. И так пальцы мерзнут, еще и скользят все время. Вот только бы сейчас не поскользнуться, а то этот ведь как огреет лопатой. Ишь как рожу перекосил, вражина, и не отвяжется ведь никак. Ну ничего, посмотрим, кто кого. Я помоложе, папирос не курю, глядишь, и не угонится. А лопатой-то машет, машет. Тоже мне. Такому только попадись, век всмоминать будешь. Во-первых, по шее накладет, без этого у их брата никогда не обходится. И очень даже просто. А потом с него взятки гладки, в полицию же его не потащишь. Кому он там нужен, с ним возиться. Отправят, как миленького, а он потом опять подловит где-нибудь. Во-вторых, к родителям отведет, а это хуже. Откуда у мамы деньги на такое стекло? Она вот и так круглые сутки шьет, чтобы за мою гимназию платить. Узнает - расстроится. Ругать, конечно, не будет, но расплачется, будет потом выговаривать, что не ценю я ее заботу, не жалею. Да как же не ценю?! Мне-то этот мяч самому и к черту не нужен, только и играю в него, чтобы на хорошем счету в гимназии считаться, полцены скидка все-таки. А для этого надо и в мяч играть, а еще придурку Панову - старосте класса, списывать давать. Надо с другими дружить. А как с ними дружить, если их, кроме мяча, ничего не интересует? Я бы и рад сейчас вместо того, чтобы от этого дурацкого дворника нестись, дома оказаться, в кресле, с чашечкой какао, с яблоком, да с книжкой моего любимого писателя Эрнеста Хемингуэя. Он-то, небось, в моем возрасте в футбол не резался, дома сидел. Вот теперь и сидит всем довольный. А вот я в его возрасте буду все так же в футбол играть, вместо того, чтобы общаться с близкими мне по духу людьми, талантливыми, интересными: журналистами, художниками... Ай, что же это? Ты будешь выдыхаться когда-нибудь?!!! Проклятый дворник!!!...
ИМЯ - Эрнест Хемингуэй РОД ЗАНЯТИЙ - писатель, прозаик ОДЕЖДА - Домашние тапки, белые брюки, гавайская рубашка. ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА - утомленно-сосредоточенное СОСТОЯНИЕ ДУХА - подавленное ТЕКУЩАЯ ЦЕЛЬ - закончить новый роман. ТЕКУЩЕЕ ЗАНЯТИЕ - дописывает последние несколько слов. МЫСЛЬ -... .... Ну вот, почти закончил. Правда, теперь опять начнется возня с этими редакторскими правками, "этого мы не можем опубликовать, дорогой Эрнест, это Вам нужно исправить!" Каждый мнит себя знатоком! Сейчас, хотя бы, начинают уважительно относиться, а с какой кровью я в 26-ом "Фиесту" пробивал, и вспоминать больно. Ну вот, поставил последнюю точку, можно откинуться в кресле, призадуматься о своей жизни... Совершенно никчемной, честно сказать. Вот что я тут делаю? Зачем вожусь с этими канонами - дурацкими правилами редакторов? Почему я дописал новый роман и вместо того, чтобы наслаждаться ощущением выполненного дела, уже мысленно становлюсь в боевую стойку и готовлюсь сражаться за каждую его букву? Зачем мне все это? Вместо того, например, чтобы сидеть сейчас в моем любимом кафе в Париже, сколько там сейчас, часов девять? Нет, для кафе рановато. Наверное, сейчас мы бы только проснулись в доме у Андре. Я бы поднялся на второй этаж, постучал бы в его спальню, и спросил бы через дверь: "господин де Моруа, не изволите ли глотнуть утреннего аперитива?" А он бы, наверняка, отозвался, неумный француз: "через некоторое время, дорогой Эрнест, я сейчас занят одним неотложнейшим делом, но через несколько минут я буду к твоим услугам". И из-за двери донесся бы стон одной из куртизанок, которых мы бы сняли вчера в театре, а вторая неслышно подошла бы ко мне и положила бы мне на плечи свои мягкие ладони. И меня бы захватила волна… почему я не в Париже?"…
ИМЯ - Андре де Моруа РОД ЗАНЯТИЙ - писатель, биограф ОДЕЖДА - Байковый халат. ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА - измученно-сосредоточенное СОСТОЯНИЕ ДУХА - подавленное ТЕКУЩАЯ ЦЕЛЬ - получить утренний кофе. ТЕКУЩЕЕ ЗАНЯТИЕ - озирается, выбирая, какую из лежащих с ним девушек отправить на кухню. МЫСЛЬ -... …Зачем же я вчера так напился? Какая отвратительная сухость во рту. Голова еще болит. А каких ужасных шлюх я снял! Ужас. Может, лучше похмелиться? Помнится, в России меня научили совершенно чудодейственному рецепту. Нужен крепкий кофе, водка и лимон. Но для этого надо разбудить одну из этих… оох… даже передергивает. Прав, тысячу раз был прав Платонов, когда говорил, что нельзя смешивать напитки разной крепости. И зачем же мы пили потом шампанское? Ой-ой-ой, голова... Может, если закрыть глаза, то полегчает… ай… ффу... кажется, действительно, полегче. Ну а теперь ответь сам себе, Андре, на кой дьявол тебе сдалась эта жизнь?! Эти шлюхи, оргии, пьянки, головная боль по утрам… Почему ты тонешь в этой глупейшей рутине, засосавшей тысячи тысяч талантливейших людей, вместо того, чтобы вернуться в Россию, в сторожку к Платонову и вместе с этим мудрейшим человеком мыслить, размышлять, искать и оценивать судьбы людей, мира и вселенной? Что ты с собой делаешь, Андре?!!"
ИМЯ - Андрей Платонов РОД ЗАНЯТИЙ - писатель, философ ОДЕЖДА - Кирзовые сапоги, ватные штаны, тулуп. ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА - уверенное, сосредоточенное СОСТОЯНИЕ ДУХА - уверенное, сосредоточенное ТЕКУЩАЯ ЦЕЛЬ - действовать ТЕКУЩЕЕ ЗАНЯТИЕ - крепче сжимает ладонь. МЫСЛЬ -... …Ну, пацан, держись! Догоню, убью на х@!!!
Около м. Белорусская, рядом с кафе "Москва-Берлин" стоит ларек с табличкой "АРАБСКАЯ ШАУРМА". Табличка установлена таким образом, что первая буква в первом слове не видна. Жестко! Неподалеку, среди ларечного вернисажа, можно найти аналогичным образом установленную табличку "БОЧКОВОЕ ПИВО". И чего это с ними? Али со мной?
Моя замечательный, великолепный, прекрасный, интереснейший друг Гриша - арменин. Он образован, эрудирован и начитан и владеет несколькими языками. Кроме того, он красив настоящей восточной красотой. Ах, как по нему тают девушки (правда, бесполезно, потому что он очень верный семьянин). И одним из лучших украшений его чувственного лица с густыми бровями и большими карими глазами является настоящий, орлиный, громадный НОС! Сейчас-то мы понимаем, каким богатством является обладание таким подарком природы, но в детстве Гриша довольно болезненно реагировал на любое упоминание о нем. Прямо Сирано де Бержерак какой-то. Я тоже имею честь принадлежать к великой древней восточной нации, но генетика не одарила меня стоял выдающимся признаком принадлежности, хотя мой нос тоже выделяется в ряду курносых кнопок местных жителей... Это было в детстве. Я приехал в гости. Мы полночи катались на лыжах, на санках с гор и изрядно замерзли. Когда мы легли спать, Гриша настолько сильно страдал от насморка, что сопенье, издаваемое могучими трубами его легочной системы, не давало мне заснуть даже на другой кровати. Я проворочался в кровати не меньше часа, но храп Гриши преследовал меня постоянно и, памятуя о его нервном отношении к замечаниям, я постарался максимально тактично сделать ему замечание и негромко произнес: - Гриша, ты меня пугаешь! Не дыши так громко. В ответ на что Гриша немедленно среагировал голосом, в котором не было и тени сна. - А ты на чужой нос не смотри! У тебя там свой НЕПОДАЛЕКУ! Храп продолжался. Я был бессилен...
Захожу в подъезд. В поъезде, в комнатке у бабушки-вахтера, сидят на скамеечках другие бабушки. Прохожу, мимоходом говорю "Добрый вечер", слышу в спину "Зин, гляди, Ля минор пошел..."
Вся эта затея с самого начала пахла дурью... Я ведь их предупреждал: "Не связывайтесь вы с Олегом. Хлопот не оберетесь". Не послушали... Впрочем, по порядку. Они - это двое моих знакомых, Миша и Таня, муж с женой. Олег - мой сосед... кхм, тут нужно поподробнее. Олег - существо лет тридцати от роду. Саженное сложение, деревенское детство и частые вылазки на свежий воздух вкупе с полным отсутствием интеллекта и даже намека на желание иметь оный: вот он, незатейливый коктейль причин тяги напиваться до беспамятства в течение первых пятнадцати минут любой посиделки, включая завтрак в макдональдсе и поход в кинотеатр. Пьет Олег очень много. И как раз из-за несбалансированности развития его сознания и тела, сознание его, как правило, покидает значительно раньше, нежели координация движений. Отсюда буйство. Они поехали в деревню - Олег обещал подновить, прощу прощения за подробность, сортир. Такую обычную деревенскую будочку. Начали процесс традиционно и, поскольку через два часа оба совершенно не вязали лыка, Таня их выгнала на улицу, а сама занялась уборкой дома. Эти же два оболтуса отправились куражиться. Поломанный теннисный стол, искореженные кусты сирени, и украденное ведро (пить им захотелось!) ознаменовывали путь последователей Вакха вплоть до финальной точки их маршрута - местной горы! Горой ее можно назвать, конечно, с натягом, все-таки подмосковье, но сотня метров по достаточно крутому склону наберется. Ес-те-стве-нно, эти охломоны на нее полезли и, конечно, они оттуда свалились. Но Бог ведь хранит пьяных и дураков, а пьяных дураков в особенности... Миша поднялся первым, встряхиваясь, как тюлень, и увидел неподвижного Олега. Ах, нет, что Вы, не волнуйтесь! Просто пока Олег кубарем катился по каменистому склону, он успел заснуть и теперь пребывал, сладко посапывая, в объятиях Морфея. Разбудить его Мише не удалось, Олег абсолютно не реагировал на раздражители. Весил он раза в два больше Миши, до деревни было с километр, на улице было холодно - бросить Олега нельзя, вдобавок Миша испугался, что у Олега сотрясение мозга (было бы чему трястись!)... Про то, как Миша, упираясь, ровно сороконожка, пер центнерную тушу Олега, проклиная последними словами придумавшего перегонный куб, можно написать отдельную историю. Однако факт остается фактом - волоком, пинками, и с помощью матери Олег был доставлен в деревню. У входа в деревню дивную парочку встретил очередной местный корифей вакханального жанра и, внимательно понаблюдав некоторое время за пыхтящим Мишей, заметил: - У нас вот тоже один так напился, заснул и не проснулся. Надо его к бабке нести. Зерно сомнения упало на благодатную почву. Миша, и без того изрядно перепуганный поведением Олега (а я ведь предупреждал), всполошился и стал выяснять подробности. Бабка была знахаркой. Жила она в деревне с незапамятных времен, варила всякие отвары, лечила деревенскую живность и по мере сил спасала упоенные души и тела своих односельчан. Завидев каталептическое состояние Олега, бабка тут же понимающе кивнула, указала на лавку, мол, положите здесь, и приступила к делу. О последовавшем таинстве далеко не суеверный Миша рассказывал мне, испуганно оглядываясь по сторонам. Участвовала в нем и чадящая лампадка, и брызганье святой водой, и шуршание по углам, и невнятное бормотание и даже попытка влить в Олега какую-то резко пахнущую жидкость. Неизвестно, что именно помогло (я так думаю, что он просто выспался), но Олег открыл глаза и обнаружил себе лежащим в маленькой полутемной каморке, на деревянном лежаке, и над ним, угрожающе протянув к нему кривые старческие пальцы, наклонилась самая настоящая Баба Яга из давно забытых детских страхов. Олег испуганно подорвался с лавки, не слыша Мишиных окриков, снес плечом дверь и вырвался на волю. Грубо сколоченный деревянный сортир привлек внимание его побелевших от перепуга глаз. Последовавшее трудно объяснить. Олег зверем налетел на несчастный домик, вцепился в него могучим медвежьим объятием, и, хрустя суставами, невероятным напряжением сил, вполоборота вырвал его из земли… А я ведь предупреждал...
2Журналюга... А ведь и верно. Как-то мне в голову не пришло. Но все равно нетипично. Могли бы пригласить к себе, отдельный концерт устроить. А вперемешку их с обычными зрителями сажать, какое-то даже неуважение к ним, что ли...
Я заранее прошу прощения у публики за эту историю. Кому то она покажется нелепой, кому просто отвратительной. Но 90% из тех людей, кто ее слышал - смеялись до слез. Отдельное "Извините" за мат (а без него никак:)) и за пикантные анатомические подробности (без них - это не история).
Прекрасный августовский вечер, примерно 18-00. Я проснулся оттого, что мой пес лизал мне лицо и чуть - чуть попискивал. На кануне, была какая-то вечеринка, с количеством алкоголя не совместимым с жизнью. Открыл глаза, пес продолжал свое занятие. У меня было легкое, не навязчивое похмелье. Выражалось оно, в частичном параличе половины моего тела, т. е. правая рука и правая нога, не слушались моего мозга. А так же я, оглох и левый глаз перестал видеть. Если бы я даже захотел в этот момент что-то сказать, у меня бы максимум, что получилось, это: - Аааа.... ууу.... гггг.... По глазам своей собаки я понял, что если, в ближайшие минут 5, я не выведу его на улицу то, к запаху моего перегара, добавиться еще и запах его гомна. Я накинул джинсовую курточку(которая в последствии сыграет не маловажную роль) и вывалился на улицу. Было воскресенье. Вы когда-нибудь, пробовали ходить с полностью не подвластной вашим желаниям рукой и ногой? Я дополз до ларька. Жестами показал, что мне надо два пива. Одно из которых было уничтожено моментально. А жизнь, то по ходу налаживается...И посему решено было отправиться, на прогулку в Ботанический сад. Это минут двадцать ходьбы. И вот я на месте, собаки, люди, вечер, тепло...Я же, пытался найти укромный уголок, что бы спокойно выпить вторую бутылку пива, а мой пес мог спокойно погонять. Чего сделать в Ботаническом саду в воскресенье, просто не возможно. То ли пиво, то ли вчерашняя вечеринка, сейчас сказать трудно. Но мой организм испытал первую волну. Люди вас когда-нибудь переезжал каток? Меня в тот день переехал. Он наехал мне на голову и медленно начал двигаться по направлению к ногам. Единственным местом, через которое могло выйти все то, что двигал каток. Была моя жопа. Холодный пот покрыл все мое тело в одно мгновение. Моя жопа, спросила у меня: - Слышь, брат, а может посрем? И в тот же миг, волна пошла на убыль и пропала вовсе. Вот человек, ну дураку понятно, надо по тихоньку идти домой. Но с другой стороны, все прошло, жизнь прекрасна. И по этому, я прислонился к дереву и закурил. Вторая волна пришла, как ураган. Резко, мощно, она попыталась выдавить из меня все одним махом. Я по моемому даже хрюкнул. Холодный пот уже второй раз за вечер покрыл мое тело. Я не просто захотел срать, я понял что, или я сейчас посру, или надо пальцем затыкать жопу. Вторая волна плавно пошла на убыль... Я снова закурил...Собака мирно грызла палку, мне было хорошо. Но у же тогда тревожные нотки зародились в моем мозгу...а не пойти ли мне домой? Но вторая бутылка пива в моей куртке, сигареты и прекрасный вечер, отогнали эту мысль очень далеко. Моя правая половина тела, начала приходить в себя, я начал слышать двумя ушами. Третья волна пришла как цунами. Моя жопа, меня уже ни о чем не спрашивала, она просто кричала: - А вот теперь парень, давай я буду срать. Она не спрашивала, а утверждала. Мои глаза вылезли из орбит, у меня по моемому даже язык вывалился изо рта. Титаническим усилиями сжав свои полупопия и сведя вместе колени, я понял что у меня есть максимум минуты три четыре, больше я не выдержу. Пристегнув собаку к поводку, я ломанулся, просто куда глаза глядят. Люди, вы когда-нибудь, пробовали бегать с плотно сжатыми полупопиями и сведенными вместе коленями? Я бежал и тащил за собой собаку. Пробежав метров тридцать, я понял, что в том направлении, куда я несусь, я не смогу погадить. И по этому, я резко поменял направление и побежал в другую сторону. Сориентироваться на местности мешало, то что пыталось вылезть из меня. Когда я мельком взглянул на собаку, которая летела за мной не касаясь земли лапами. То в ее глазах был всего один вопрос: - Хозяин, ты что п*зданулся так быстро бегать? Давление в жопе достигло критических параметров. Мне уже было все по х*й. Я готов был, просто сесть и посрать там, где стоял. Но мое воспитание не позволяло мне этого сделать. Майка прилипла к моему телу. Силы начали покидать меня. Я практически увидел, как моя жопа начала открываться. Мое сознание исчезло, остались только дикие инстинкты. И о, чудо...не большая полянка, укрытая от взоров кустами. Как я быстро снял штаны...я сделал это, по могучему, не стесняясь и не думая ни о чем. У меня было дикое расстройство желудка. Вы, наверное, знаете, собачий нюх раз в сто сильнее человеческого обоняния. Мой пес, странно повел носом и очень уверенно направился, к моей жопе. Но, получив два удара кулаком по морде, понял, что это не самое лучшее его решение. - Ой, а кто тут у нас такой красивый... Я чуть не ох*ел. Я даже чуть не ляпнул, что красивый это я. Прямо по направлению к моему месту высера, шло очень милое создание женского пола, с французским бульдогом. У меня оставалось всего два варианта. 1. За 2 секунды вытереть жопу, одеть штаны и предстать во всей красе. Но моя жопа давала мне намеки, что процесс далеко не на стадии завершения.
2. Продолжать сидеть в этом положении. Делать вид, что просто присел на корточки. Я выбрал второй вариант. Накинув одним движением себе на ноги курточку. Я остался сидеть! - А у вас мальчик или девочка, а то я забыла дома очки и не вижу, - сказала пелотка приближаясь ко мне. - У меня, маааааальчик,- выдавил я из себя. Я не контролировал свою жопу, мы жили в тот момент разными жизнями. Пищу эти строки и плачу. Как тяжело, срать перед симпатичной девушкой, при этом делать вид, что просто сидишь на корточках. Мой пес резво играется с бульдогом по кличке Муся. Ну как можно было назвать бульдога Мусей? - Ой, вы знаете, мы недавно переехали сюда и у нас нет друзей,- прощебетала деушка. Подожди, я ща, просрусь и стану тебе другом, пронеслось у меня голове. - У кого это у вааааас, - бл@ моя жопа меня сейчас попалит. - Так у нас с Мусей, - захихикала девушка. У меня затекли ноги. Шла десятая минута разговора. Вот только бы она, не меняла свою позицию, в противном случае она сразу увидит мою голую жопу и то что, под жопой, а там было на что посмотреть. Во время всего разговора, я чувствовал как из жопы постоянно мелкими порциями, выливается гомно. - Ой, а вы на выставки ходите?- проворковало создание. - Хоооодииимм,- простонал я. - Ой как интересно, расскажите,- невинно хлопая глазками пропело создание. П*здец, это просто п*здец, я сру прямо перед симпатичной девушкой, и она меня еще просит рассказать, как мы ходим на выставки. - Ну, мы это, чемпионы Украааааиныыыыы,- еще пару таких звуков и она подумает, что мне не хорошо. А мне действительно уже не очень хорошо. Идет двадцатая минута разговора. Она щебечет про то как кормит и воспитывает Мусю, а я сру помаленьку. Я перестал чувствовать свои ноги. Попытался чуть выставить вперед одну из них, затея мне не очень понравилась, потому, что я чуть не упал в свое гомно. Пора это все прекращать, вот только как. Сказать, что я сейчас посрал и мне надо вытереть жопу и после этого мы продолжим нашу милую беседу? Нет, вариант отпал. - Меня зовут Анжела, а вас как? - сказала девушка. Ты мне еще руку протяни, для рукопожатия. - А меня Сааааашшааа, - п*здец, моя жопа окончательно решила испортить эту идиллию. - Я вот гуляю, утром в 10-00 и вечером в 19-00, смотрите, как ваша собачка играет с моей, запишите мой телефон, давайте вместе гулять, -выдает создание. Если честно, очень хотелось послать ее на х*й в месте с Мусей, но я полез в карман куртки, и честно начал записывать ее телефон. П*здец, снял девку когда срал гы гы гы. Тогда мне было уже не до смеха... Моя жопа сам по себе издала, то того противный звук, что описать его наверное не получится. Но, скорее всего, это было похоже, на мокрый, прерывистый, гулкий пердеж, с вкраплениями звука падающего, жидкого гомна. Я попытался скрыть эти звуки за своим кашлем. Может девка ни чего и не поняла, но Муся, четко уловила направление этих звуков. Муся не спеша потрусила, прямо ко мне. Мой же сука, пес, лежал себе и грыз палку. В моих мыслях было только одно, как отогнать Мусю. Если она подойдет чуть ближе, то она непременно уловит тонкий запах мои испражнений, и вот тогда, Муся точно решит узнать природу происхождения этих ароматов. Жопа опять издала звук, я уже ни чего не заглушал, просто сидел, слушал щебетание девушки и ждал своей участи. Муся осторожно пройдя мимо меня, направилась к моей жопе. Я не знаю, что она там делала, но я четко ощущал горячее дыхание Муси, прямо возле своей жопы, мне захотелось плакать. Но Муся пошла на много дальше, Муся начала лизать мне жопу, сам анус. В моей голове пролетела мыслишка. Если Муся лижет мне жопу, значит она стоит как минимум по пояс в моем говне. Вот тут, я совсем ох*ел, я просто представил себе вид этой Муси, когда она закончит лизать мне жопу. Хозяйка Муси продолжала лепетать про проблемы воспитания собак, кормежки и дрессуры, Муся продолжала лизать мне жопу, а я просто закурил и заплакал.... И вот именно в этой райской идиллии наступил момент истины. Четвертая волна калаизвержения была подобно девятому валу. Я уже не мог контролировать, ни себя ни свою жопу. Я даже и не пытался сдержать эту волну. У меня создалось впечатление, что из меня в тот момент вырвалось наружу килограмма два гомна Муся, странно хрюкнула и затихла. Я уже даже не потел, я просто ждал. - Муся, Муся, девочка иди ко мне, - встревожилась хозяйка. А раньше, с*ка, ты не могла позвать свою собаку, в тумане пронеслось в моей голове. Когда я увидел Мусю, я понял, что все страхи, которые я испытал до этого, были просто детским лепетом. Муся двигалась странным зигзагом, постоянно натыкаясь на палки и ветки. При этом она издавала звуки, какого-то мокрого кашля и сипов. Когда Муся проходила мимо меня, я просто ох*ел. Я полностью обосрал Мусю, с ног до головы, я засрал Мусе все, глаза, уши, рот, нос и вообще все тело. Это был большой кусок гомна на бульдожьих ножках... У вас была собака белого цвета. Но теперь она у вас коричневого. Вы забыли дома очки. Что вы сделаете? Правильно вы возьмете ее на руки, дабы определить, странные перемены в окрасе вашего любимца. Хозяйка Муси, взяла ее на руки....
О, таки добился резонанса... :-))) А то никак меня замечать не желают. Я знаю, кто автор этого стиха, это один из моих любимых. Но спасибо, что дочитали мою историю хотя бы до середины. :-)
Их было двое: она и он. Она родились почти одновременно, даже не догадываясь о существовании один другого и нимало этим не заботясь. Она родилась где-то в жаркой глуши тропических лесов, увлажненных близостью мутного Заира, а он - в морозной асфальтовой злобе русского мегаполиса. Что еще сказать о них? Она была шаловливым холериком, он – угрюмым алкоголиком. Она была общительна, он - одинок. Они должны были встретиться. Иначе бы не случилось эта история.
* * *
Любимице всего дома с неожиданно русским именем Маша через полгода исполнялось шесть лет. Полюбившие ее за дружелюбие и открытость соседи баловали малютку, кто как мог. Кто конфетами, кто яблоком, кто просто погладит по головке. А Маша их в ответ - гимнастическими трюками… Дар у нее к этому был. Природный. Больше всего на свете Маше нравились кресла. Особенно мягкие. При виде этого патриарха семейства седалищных приспособлений, в глазах у Маши разгорался плотоядный огонек и горе тому сидящему, которые не уступал притягательное место немедля. Кресло немедля превращалось в полигон, и закипала страшная битва, исход которой, если припомнить упомянутые способности Маши к гимнастике, был весьма предсказуем. Несколько секунд и исцарапанный, взлохмаченный, потрепанный неприятель торопливо ретировался из кресла, а то и из комнаты, натужно смеясь в ответ на сочувствующие возгласы, а Маша торжествующе устраивалась на отвоеванной территории, вцепившись мускулистыми руками в поручни, раскачиваясь и иногда плюхаясь в мягкие плюшевые объятия. Так она могла забавляться часами. Стояло удушливое лето, какое бывает только в городе, закованном в ядовитую броню автобанов и высоток. Ясное солнце, нечастый гость российского неба, словно решив выплеснуть все недоданное тепло за неделю, немилосердно палило жгучими лучами. Полыхали жаром канализационные люки, тут и там на черных пятнах свежего асфальта виднелись отпечатки подошв. Жара вцепилась в Москву мощным борцовским захватом, и жители истомлено хрипели, утирая вспотевшие лица и раскрасневшиеся шеи уже насквозь промокшими носовыми платками. - Адское пекло! – недовольно пробурчал Митрич, опрокинул последнюю стопку в рот и весь искривился, сдерживая рвотный позыв – водка нагрелась, словно в духовке. – Адское пекло… Алкоголь нагрузил голову тяжелой волной. Митрич отвалился на спинку дивана и прикрыл глаза. Последнее, что он увидел, проваливаясь в тяжелый дурманный полусон, было суровое выражение лица бабкиного портрета, висящего на стене, прямо над старинным дубовым креслом. Эти портрет и кресло были последним, что осталось в квартире от прежней хозяйки, если не считать самой квартиры. - Пьешь, Альеша, - пришепетывая на старомодный манер, укоризненно покачала головой баба Настя, или, если на столичный манер, Анастасия Афанасьевна. – Разве для того я тебя в столице прописала? Квартиру отказала, даже денег оставила, а ты? Какой был видный мужчина, а теперь и посмотреть не на что. Митрич с ненавистью уставился в сморщенное, немного обезьянье лицо хозяйки. - Плохо, Альеша, плохо, - бабка не прекращала, словно заведенная, крутить головой. – Прекращай, а то ведь свидимся скоро. – Лицо ее стало покрываться шерстью, и она протянула к Митричу белые руки скелета со скрюченными когтями. – Попадешь ко мне в ад, не отвяжешься! Митрич дико вскрикнул, проснувшись в испуге, и увидел, что уже наступил вечер. Жара спала. Через открытое окно в комнату задувало легким ночным ветерком, обвевая распаренное со сна тело. Сумеречные тени игрались на отставших обоях, создавая впечатление ползающих по стенам фигур. На бабкин портрет легло темное пятно, закрывающее мучающий Митрича сурово поджатый рот и только глаза на портрете задорно поблескивали искорками с матовым отливом, отражая уже загоревшийся кое-где у соседей свет. Митрич тяжело встряхнул головой, отгоняя остатки сна, кряхтя, поднялся, добрел до стены, включил свет и обернулся… В любимом бабкином кресле, довольно скаля огромные рыжие зубы во всю ширь физиономии, раскачивался на руках огромный полутораметровый ЧЕРТ! Митрич не слышал, как взламывали на ладан дышащую дверь его квартиры, не видел, как перепуганная диким воплем шимпанзе стрелой вылетела за окно, не чувствовал, как его сажают на носилки, как вонзается в вену игла…
Happy End.
Митрич провел две недели в реабилитационном психологическом центре, где выхаживала его молоденькая практикантка психолог – моя хорошая знакомая, которая и рассказала мне эту историю. Произошло это позапрошлым летом, с тех пор Митрич не брал ни капли алкоголя в рот, изрядно поздоровел и даже, если не врет, устроился на какую-то работу. Правда куда, не говорит. Маша по-прежнему живет со своими хозяевами и прекрасно себя чувствует. Скоро ей исполнится семь лет, но она не выказывает никаких признаков агрессивности и, видимо, не собирается. А это замечательно, потому что это значит, что зоопарк ей пока не грозит.
Капитан был противоречив. Идеальное прилаженная военная форма выглядела на нем скособочившейся. Капитанские звезды смотрелись нелепо, как на пингвине. У капитана было вытянутое лицо и рахитичное чувство юмора. Капитан шутил с теми, кому симпатизировал. Я попал в их число. Жаль.
* * *
Утро! Подъезд нашего барака. Стою, курю. Мысли появляются редко, но, если и появляются, то строгие, правильные, по-солдатски четкие. Например, то ли зашумел листвой Борей, подталкивая к теплому Югу, то ли Стрибог, пробудившись, встряхнулся ото сна, тут же мысль: - "Ветер. Дует."
И вдруг на горизонте - капитан с двумя невнятными типами в гражданском. Паника! Он же сейчас опять будет шутить! Я опять не пойму - он опять обидится! Что делать?! На лице капитана уже начала появляться болезненная гримаса (он так улыбался), когда вдруг меня осенило - спасение рядом! Капитан особенно не баловал свое чувство юмора разнообразием. Например, последние две недели он шутил, припоминая то, как я запнулся на перекличке. Отсюда шутка получилась такая: столкнувшись со мной, капитан изволивал гаркнуть: "Рядовой!", на что я должен был пискнуть "Я!", после чего он строго спрашивал: "Как фамилия?", я отвечал, и мы расходились, весьма довольные друг другом. Незатейливый алгоритм, верно? Но не в полседьмого утра на четвертый месяц службы. Я собрал все усилия, сконцентрировался и внутренне принял защитную стойку. Однако капитан, видно, был чем-то озабочен в это утро. Так сильно, что забыл про излюбленную мизансцену. Подойдя ко мне, он гаркнул: "Рядовой!". Сигарета падающей звездой прочертила путь точно в центр урны, отзвук от гортанного "Я!" заметался в кирпичном квадрате барачного двора, глаза троицы потеплели (распрямляясь во фрунт, я даже успел оправиться) и капитан, уже дружелюбно, задал следующий вопрос: - Почему щетина на морде? Это был удар ниже пояса. Уже отдавший речевому аппарату приказ о воспроизнесении первого слога фамилии, мой мозг лихорадочно заметался, выискивая пути к отступлению, что вылилось в трансформацию произносимого звука в продолжительное "Э-э-э..." и паузу, исключительно этим "Э" и заполненную. Было раннее утро. Я тянул свое "Э". Трое ждали. Росчерками пролетали фекалии гадящих птиц - плац убирать будет трудно. Капитан начал багроветь - опасный синдром, до удара недалеко. Причем по мне. "Надо выкручиваться!" - приказал кто-то решительный внутри меня и я, вытянувшись так, словно проглотил аршинную линейку, отчеканил прямо в добрые совиные капитаньи глаза: - Э-э-этто еще у кого морда, товарищ капитан?! * * * Поразительное дело: даже черные трещины на старом кафеле можно натереть до глянцевого блеска обычной тряпкой. * * * Типы в гражданском оказались какими-то проверяющими. Капитан до конца моей службы так и не принял моих извинений.
Если спросить, что же такого примечательного в восточных нациях, то можно получить разные ответы: они гостеприимны, забавно коверкают язык, дружелюбны, наивны... Но самое главное, что определяет любого представителя стран жаркого южного солнца - это доброта. Доброта, из которой складываются все остальные качества наций. Они любят людей. И этим они очаровательны... А.. , урожденная бакинка, уехала в девятнадцатиетнем возрасте в стольный град за профессиональным музыкальным образованием и приехала назад только спустя несколько долгих лет... Стояла удушливая каспийская жара. Воздух словно каменно застыл, прокалившись ошалевшим солнцем и даже освежающий соленый морской бриз будто обессилел от жары. Баллоны с водой в единственном автомате с минералкой около рынка приезжали менять каждый час. За трехминутное время замены баллона у автомата скапливалась очередь из десятка нервно пританцовывающих на месте человек. Самым востребуемым товаром в это время дня на рынке были одно и трехкопеечные монетки. Их искали все! А... вышла из аэропорта, огладила ладонями идеально сидящее на бедрах легкое летнее платье - последний писк московской моды, небрежно поправила соломенную шляпку на голове и извлекла из изящной черной сумочки кожаный очечник. Темные очки - предмет особой гордости, на который ушла половина стипендии, затенили полыхающий жаром изнемогающий город базарных площадей, башмачников и... автомата с газированной водой. А.. достала коричневый кошелек с единственной завалявшейся трехкопеечной монеткой и подошла к автомату. Распаренный черноусый человек, уже жадно протянувший руки к вожделенному сосуду, сглотнул слюну и отступил в сторону, уступая девушке место. Стакан был один! "Господи, кто из него только не пил?", - пронеслись в голове у А... страшные картинки выписок из столичных газет о холере, чуме, дезинтерии и прочих напастях неаккуратных потребителей общественной посуды. По счастью, умывалка в автомате работала на славу и мощные струи воды весело замолотили по стакану изнутри. А... старалась мыть стакан так, как когда-то прочла в одном журнале: сначала сильной струей смывать со дна остатки сиропа, затем ослабить нажатие, одновременно поворачивая стакан, чтобы смыть со стенок осевшие бактерии и, наконец, аккуратными движениями начать полоскать ребро, самое опасное место, где могла осесть опасная слюна инифицированного. И все сначала... И еще... и еще... и еще... Стакан уже начал подмигивать хрустальной прозрачностью на солнце, но А... все мыла и просматривала его на свет, пытаясь стереть последнее, уже постепенно сходящее на нет пятнышко. По дну, по стенкам, по ребру... По дну, по стенкам, по ребру... и еще... и опять... От пятна оставалась только узенькая мутная полоска, когда откуда- то сзади раздалось деликатное замечание с мягким восточным акцентом: - Эсли эше минуть дэсят памоите - стэрильный бюдеть...
Уж не помню за какое очередное прегрешение нас вызвали к директору. Но директор был массивен, подробен и не стеснялся в выражениях. Через нотацию нас выпустили осознавать... Встреченный соучастник нас спросил: - Ну как там, ребята? А мы гордо ответили: - Да ну! Много мата из ничего.
Кто чего, а я - че как... ... А я в детстве/отрочестве/юности на трубе играл. Да не просто играл, любил это дело - страсть! То где на концерте, где на празднике, а то и вовсе для себя дома (чаще всего, если честно). А еще группа у нас была - чего-то рокнрольное играли. Короче, весело было... ...... Но ушел владыка Время со своими сынами Годами, стал я старше, энергию утратил, уже так, иногда пискну пару нот, да и отложу инструмент в долгий ящик. Как там у Высоцкого: "не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так..." Прошли года... .... Забрели мы, тусуясь по стольному граду, в кабачок биллиардный, может, знает кто - "Империя", кажется, называется. Прямо рядом с Садовым кольцом. И была со мной компания богатая: мой друг, да еще девка знакомая. Со школы музыкальной еще знал - учились вместе, я, соответственно, труба, она - пианино. Ой, сох по ней - ужасть! Да и не зря. Еще тогда была заметная, красивая, а теперь и вовсе расцвела: синие глаза потемнели, волосы (ах, матерь божья - длиннющие, пышные!) позолотились, походкой стройна, осанкой видна, за версту видно - за девку удавиться не жалко. Да как назло, словно дразнит, на меня ни взгляда, а на друга моего пялится, как новый баран на старые ворота, глаз не отводит. Уж и губы раскрывает, и придвигается, и дышит интимно, в глаза заглядывает. А мне - хоть вешайся! Уж и в биллиард его обыграл, и историй разных порассказывал... Хоть бы хны! Мне - смешок, ему - улыбку! Но есть и божий суд, наперсники развата... (А. С. Пушкин. (c)). Пришло и по мою душу счастье. Вынырнул вдруг подпитой типчик из дальнего угла зала, подбежал, да как заорет: "Ты ли! Какими ветрами?!" Смотрю, впервые человека вижу. Тактично интересуюсь, мол, кто таков? Отвечает: - Да ты меня, бродяга, помнить не можешь. Зато я тебя помню. Пять лет назад в "Табула Расе" играл? - Ну бывало, - говорю. - Эхма! Повезло! - чуть не шапку о землю. - Какого артиста встретил! А я краешком глаза-то примечаю, улыбки все ему, верно, но взгляд нет-нет да стрельнет в мою сторону! Ага, думаю! Отольются тебе вдовушкины слезы, будет и на моей улице праздник. Позу повеличавее принимаю и эдак небрежно бросаю в ответ: - Ну дак! Не лаптями щи, знаете ли... А парень уж и глаза пучит, и руку жмет, и радуется по-всякому. - Подожди, - орет, - сейчас девушку свою подведу, познакомлю. - Веди, - говорю, а у самого на роже: да на что нам девки-поклонницы, утомили уже... И ведь бросился, привел какую-то: глазастая, гривастая, пучится на меня камбалой, интересуется... Да что мне да них - я уже победу торжествую! Какие там улыбки? Руку его и то выпустила, ко мне поближе придвинулась, плечом теплым спину греет. Да и то? Кому оно зазорно с таким артистом постоять - пять лет народ помнит! А парень девке своей все орет, рот до ушей - радостный: - Ну ты его помнишь, вспоминаешь? На концерте он такое выделывал. Тебя как раз тошнило перед этим... ... Рука ее скользнула по моему локтю и я застыл - мгновенье дарит жизнь! А парень не унимается: - А ты как сейчас, продолжаешь? И я так небрежно скорбно, словно провожая в путь последний былые гордость и талант: - Да нет, другим занялся, бизнесом. ... А пальцы ее к моей ладони все ближе, ближе... А парень за руку трясет, кричит: - Да ты ведь пробьешься! Удачи тебе! И я ему вежливо: - Тебе того же. ... И руку свою ладонью вверх повернул, готовясь ее пальцы захватить... Парень девушку свою обнял за плечи и, уже уходя, ей, весь в раже, проорал: - Ну как не помншиь?! Я ведь еще тогда тебе сказал, что такого ударника свет не видывал!!! ..... Ну не тварь?! ..... - Ты за стол заплатил? - еще спросила она, когда мой друг помогал ей одеваться...
Гарик был тих, вежлив без подобострастия и моден черноочково-джинсовым прикидом. Легкое заикание, проявляющееся только в моменты сильных душевных всплесков, придавало его обычно спокойной, неторопливой речи дополнительный колорит. Гарик посещал институт, заходил в аудитории, пил пиво с друзьями и при крайней необходимости вежливо присоединялся к тем пяти-шести людям, которых удавалось найти в классе. В общем, был образцовым студентом. ... В этот раз Гарик пришел в институт после долгого перерыва, вызванного сначала зимней простудой, пришедшейся как раз на те две недели, в которые у него было желание узреть стены родного института, а затем по-весеннему красивыми девушками и певчими птичками на расцветающей природе. И весна уже подходила к концу, когда двери института гостеприимно распахнулись перед ним от легкого толчка ладонью. Гарик прошел наверх, удивляясь царящей тишине... ... Сосредоточенно скрипели перья, ой нет, уже шариковые ручки, лица профессоров на кафедре излучали подозрительность, смешанную со сдерживаемым торжеством. Временами то один, то другой страдалец поднимался с насиженного места и на подгибающихся ногах брел к лобному месту, всеми порами уже ощущая грубое прикосновение солдатской формы к телу. Прошло больше часа и уже виделся финал, для кого-то счастливый, для кого-то несчастный, но для всех одинаково неизбежный... Дверь тихо раскрылась и в открывшийся проход шагнул Гарик. Синие джинсы традиционно гармонировали с черной кожаной курткой, на плече висела легкая полуспортивная сумка, знаменитые очки гордо блистали зеркальной чернотой, отражая перекошенные лица преподавателей и вдохновенные - студентов. Все замерли, у всех, фигурально выражаясь, "... в зобу дыханье сперло" (Уж это-то, надеюсь, И. А. Крылов?) от предчувствия страшной расплаты, неминуемо грозящей любимцу курса. Резко оборвалось чье-то хриплое прокуренное покашливание... Гарик непонимающе повернул голову, с каменным выражением лица медленно обвел всю переполненную аудиторию фасеточным взглядом черных очков, наконец прикипел им к ошарашенной профессуре за кафедрой. На лице его отразилось неподдельное изумление, мизинцем левой руки очки сдвинулись на лоб и Гарик, наклонясь в сторону профессоров, интимно поинтересовался: - Э... э... экзамен?!
Студент-интурист для психики преподавателя сам по себе нагрузка, прямо скажем, нелегкая, а если он еще и прожил несколько лет в столице России, ни бельмеса не научившись говорить по-русски, и, тем не менее, пытается говорить именно на нем, то диалог и вовсе приобретает явный шизофренический оттенок. Не знаю, где эти несколько лет жил в Москве конкретный гость из далекой страны чая и слонов, но, судя по лексикону, которым он овладел в совершенстве и выпаливал без усилий при любом удобном случае, его первой школой жизни стал то ли вытрезвитель, то ли отстойник для бомжей... В силу врожденного ханжества я плохо воспринимаю паразитный мат в разговорной речи, поэтому я просил Мануша говорить со мной по-английски, который он худо-бедно знает. Во всяком случае, лучше, чем русский. Сегодня утром моя просьба чуть не отправили меня к праотцам.
Идет урок... - Всем все понятно? У кого-нибудь есть вопросы по теме? - Мануш истово тянет руку. - Да, Мануш? - (с сильнейшим индийским акцентом) I am thinking that it is... how to say... (акцент пропадает) бляха-муха, @баный в рот... Вопроса я уже не слышал...
В буйной молодости не чужды были мне самые разнообразные тусовки: от «толкинутых» в Царицыно через «лайфы» в Кучково (или Тучково, забыл уже) до реперов на Арбате. Отовсюду набирался самостоятельный контин- гент, который впоследствии оставался за кормой вместе с, собственно, увлечением. Изредка я случайно встречаюсь с кем-то из тех, кого знал тогда и с большим интересом изучаю свое вероятностное настоящее. Как, например, на днях, когда ко мне неожиданно заглянул давний знакомый, избравший для себя образ жизни «цветка», вернее, на мой взгляд, дерева, поскольку товарищу уже под сорок. Существует без дома, без семьи, впрочем, вполне довольный жизнью, может быть, несколько излишне инфантилен, но это личное дело каждого. В общем, и неважно… Не о том, собственно, речь. Мы сидели у меня, попивали чаек, вспоминали буйную молодость, и приятель вдохновенно рассказывал о впечатлениях, которые накопил в течение последнего года, пока проживал в каком-то подмосковном городке. Одна из историй поразила меня до глубины души. - … Научили меня невообразимому кайфу, - рассказывал приятель. – Рядом с городом есть отстойник, в котором останавливаются товарняки, ждут отправки. Могут час простоять, могут два. Так вот, накуриваешься как следует, забираешься под этот товарняк, цепляешься ремнем за его дно и едешь! Кайф! Колеса стучат, на ремне перевернешься – шпалы так и мелькают. Надо тебе как-нибудь попробовать! - А не страшно? – спрашиваю. – Вдруг ремень оборвется? - Да не, это не проблема, - пренебрежительно бросает новоявленный Нильс, - главное, деньги на обратный билет иметь, если, скажем, куда- нибудь в Волгоград увезет. Товарняк-то без остановок едет. Не, ну что за люди?!
Несколько лет назад к нам приезжал Майк Найман. Он давал концерт в Большом Зале Консерватории. Вел этот концерт Артем Троицкий. В какой-то момент он выдал фразу: - С Майком Найманом я познакомился в доме Ринго Старра... - немного помолчал и добавил, - это барабанщик группы Beatles. Зал выдал пятиминутную овацию. Сказочник Дэн
Пашка! Черт бы его побрал. Наркоман проклятый! Концерт в маленьком немецком городке с очередным непроизносимым названием. От Франкфурта минут 20 на машине. Во Франкфурте в шесть вечера - концерт. Первое отделение мое. В этом городке концерт начинается в семь, но мое отделение - второе. Пашка (гитарист, блин, черт бы... ну и так далее) - в первом. Освобождаюсь в семь, выскакиваю из зала, несусь к машине, запрыгиваю. Едем. На магистрали, на НЕМЕЦКОЙ МАГИСТРАЛИ! - пробка! Застреваем. Звоню приятелю, который в том городке сидит на том концерте. Так и так, говорю, застрял. Попроси Пашку, пусть бисы поиграет, если не успею. Ок?
Без четверти восемь вечера. Взмыленный, влетаю в зал, несусь на сцену. Публика явно сидит давно. Сажусь, весь на нервах. Сижу перед клавиатурой, собираюсь с мыслями. Проходит минута, две - в зале начинается смех. Я в недоумении. Что такое?! Незаметно оглядываю свой вид - вроде все на месте. Поднимаю руки - смех усиливается. Ну и черт с вами! Я играть приехал. Играю - то тут, то там прысканье. Весь концерт прошел под какие-то хохотульки. Удовлетворения никакого. Контакта с публикой - ноль! После концерта объяснили...
Пашка! Болван! Черт бы его взял. Отыграл первое отделение, тут же помчался, накурился травы. Тут-то его и поймал мой приятель. Сыграй, говорит, еще чего-нибудь. И, главное, нет бы отказаться! Не вопрос, говорит. Вышел, ишак, Сеговию играть. Уселся. Сидит. Минут десять сидел, потом начал ржать. Тут-то его и увели. А минут через пять я приехал. И давай сидеть перед клавиатурой.
Не уверен, следует ли это помешать в раздел забавных историй, но уж больно хочется поделиться... Почти в центре Москвы, недалеко от ЦДХ, находится продуктовый магазин с бойким названием "КУРАРЕ".
На протяжении пяти лет учебы в консерватории мне неоднократно бросалась в глаза одна странность в поведении г-на Масалова* (Конкретные фамилии для сути истории большого значения не имеют, принципиально лишь то, что это достаточно значимая консерваторская шишка). Г-н Масалов, тихий, интеллигентнейший старичок, общающийся со студентами исключительно на «Вы», тактичнейший и демократичнейший человек, об изысканности речи которого по консерватории ходят легенды, г-н Масалов, человек, сдержанный в жестах, манерах, выражениях и бушующий лишь за роялем, г-н Масалов, застенчивый и скромный заслуженный профессор одной из профилирующих кафедр консерватории, вот уже более пяти лет при виде не менее застенчивого и скромного преподавателя той же кафедры истерически шарахается в сторону и, достаточно разборчиво бурча что-то явно очень непристойное сквозь стиснутые зубы, семенит куда угодно, лишь бы оказаться подальше, словно имеет дело с прокаженным. Историю, повлекшую за собой такую специфическое общение, мне рассказали на днях.
На композиторских дачах в Рузе отдыхала заводная гоп-команда и один из участников (тот самый консерваторский преподаватель), находясь в уже весьма и весьма впечатляющем подпитии, можно даже сказать, будучи синим до фиолетовости, возжелал ни более ни менее, как женских ласк. Будучи по природе своей человеком весьма контактным и вполне обаятельным, с особенными затруднениями при реализации сей вольтерьянской затеи он никогда не сталкивался и на этот раз достаточно быстро столковался с одной из присутствующих на тусовке... эээ... маркитанток. Однако, поскольку заняться подобным действом на глазах у пьющей общественности ему по вполне понятной причине не улыбнулось, то он, ничтоже сумняшесь, подбил свою мамзель на перемещении в места чуть более уединенные. Тут следует заметить, что снять соседствующие домики у компании не получилось, а народу было много, по каковой причине им досталась целая плеяда дач, а именно дачи, расположенные строго по периметру по отношению к даче того самого заслуженного профессора Масалова, дедули лет 65 от роду, весьма и весьма не от мира сего, человека, приезжающий на природу, чтобы работать и (невообразимо!) действительно именно этим там и занимающегося. Однако вернемся к дон Жуану. Резонно рассудив, что во всех трех домах существует риск увидеть какую- нибудь пьяную рожу в самый что ни на есть неподходящий момент, г-н волокита потащил свою избранницу не куда-нибудь, а как раз на дачу этого самого Масалова, запертую по случаю временного отсутствия хозяина. Во избежание различного рода казусов, связанных с возможным появлением владельца крыльца дачи, на котором (на крыльце, в смысле) он и планировал обустроить свою временную личную жизнь, еще один персонаж из гуляющей компании был ангажирован для контроля за единственной пешеходной дорожкой с целью известить сластолюбца, ежели появятся признаки авральной ситуации.
Таким образом, тылы были максимально прикрыты и вот до рассевшейся по трем окрестным дачам компании начали доноситься сладострастные стони и охи. Кто-то завистливо оскалился, кто-то украдкой поднял бокал за то, чтобы всем вот так, "дело уверенно шло на рационализацию", как выражались братья Стругацкие и вдруг... Ну надо же было такому случится, что панически боящийся всяческого рода нестандартных путей Масалов именно в этот день решил пойти не по дорожке, а срезать дорогу через темный лес. В какой-то момент перед пристально наблюдающим за дорогой Аргусом утех любовной парочки, фыркая, как тюлень, буквально вывалился из густого кустарника заслуженный профессор, недоуменно посмотрел на разинувшего рот соглядатая и кабаном вломился в соседний куст, явно намереваясь продолжать прорыв по пересеченной местности вплоть до точки назначения. Парень, ощутив, что в воздухе сгущается атмосфера того, что в народе принято именовать емким словом "шухер", рванул в обход по дорожкам (в такую темень по лесу бродить было бы просто опасно) к ничего не подозревающей парочке, уже постепенно приближающейся к постижению сансары, истошным шепотом пытаясь предостеречь преподавателя консерватории о внеплановом приближении заслуженного профессора его же кафедры. Однако увлеченные процессом его не слышали (и я могу их понять) вплоть до его окончательного приближения. И вот как все это закончилось. Отчаявшись привлечь внимание любострастников, страж интересов Купидона истошно заорал: "Шухер, Масалов идет!", после чего юркой лаской метнулся в соседствующие кусты, где и затаился, а Казанова от фортепианной кафедры, находясь уже как раз в той самой фазе любви, когда ничего поделать уже нельзя, а можно только завершить, нечеловеческим усилим в буквальном смысле слова поднял свою земнопоклонноустановленную любовь на... эээ... вверх и, в кроличьем темпе довершая последние па, ринулся партнершей вперед прямо на изумленно застывшего профессора, вынырнувшего из очередных зарослей бурьяна, с истошным и раскатистым воплем: - МА-А-АСА-А-АЛО-О-О-ОВ!!! Сказочник Дэн
Шереметьево - 2. Висит знак "Стоянка запрещена". Обращаюсь к постовому: - Простите, мне нужно проводить человека, не мог бы я оставить здесь машину на 5 минут? Незамедлительно: - Вы что, знака не видите? - Конечно, вижу, поэтому и спрашиваю. Но ведь здесь запрещена стоянка, а я всего на 5 минут... - Вы из машины выходить собираетесь? Значит, это остановка... - Хорошо. Простите, а где бы я мог оставить машину, кроме как на парковке? А то чемоданы тяжелые, да и лишних ста рублей, честно сказать, нету... - А Вы вот проезжайте прямо и вниз. Там и оставляйте. Под знаком "Остановка запрешена". Там все машины оставляют. Там можно.
Иван-дурак с ведрами подходит к роднику воды набрать. А у родника сидит Змей Горыныч: три головы, броня-чешуя, сам с сарай, когти острые, огнем дышит, зубы шифером, в общем, все дела и все при нем. Ну, Иван вспоминает, что он добрый молодец, бросает ведра, выхвативает Меч Кладенец и налетает... БАЦ! БАЦ! БАЦ! - все три головы порубал! Новые три выросли. Он вдругоряд БАЦ! БАЦ! БАЦ! - все три головы в капусту. Глядь, опять три новые растут. Он уже весь в мыле, еле мечом ворочает - БАЦ! БАЦ! БАЦ!... опять три новые выросли, одна спрашивает: - Мужик, тебе чего надо? - Как чего?! Воды набрать! - Ну набирай...
Прочитал про огурец в основных, припомнил историю, которую однажды рассказывал мне приятель разносторонней половой ориентации. Мы его в шутку "Б-плюсом" называем...
* * *
Однажды на одной весьма гомоэротичной вечеринке, когда уже были перебраны практически все способы развлечений, какой-то провокатор подал идею: "А давайте поиграем в фанты!" Компания подобралась продвинутая и достаточно разношерстная: актеры, музыканты, художники - причем все не понаслышке осведомлены об актерском мастерстве. Поэтому извращались как могли. Чего они только не изображали! Охоту на слонов, кораблекрушение, амберский лабиринт, один даже каким-то образом исхитрился изобразить выращивание картошки (правда, передать это у рассказчика не получилось, поэтому о технической стороне, к сожалению, не имею ни малейшего представления). Разумеется, все еще и перепились, перекурились, и, вообще, развлеклись как следует. Оторвались по полной... Но бесспорным гвоздем вечера или, скорее, шилом, явилось выступление одного из самых тихих до этого участников, которому досталось изобразить ни мало ни много, как роды. Все бы ничего, но по закону Мерфи попался парню под ругу маленький резиновая кукла, знаете, типа тех, что для самых маленьких продаются. Кажется, они называются пупсы. Черт его знает, как он оказался в той квартире. Итак, парень взял пупсика и пошел готовиться. То ли пытаясь достичь максимальной реалистичности, то ли просто войдя в раж, в общем, он слегка перестарался. Пупс застрял. Сложилась беспрецедентная ситуация. Парень стоит враскоряку: ни сесть ни встать, те, кто еще хоть как-то ворочают глазами и языками, гогочут с риском словить кондратия, те, кто не могут, соответственно, только радостно агыкают, короче, положение у парня аховое. Ну, все-таки кто из них собрался и вызвал скорую. Скорая явилась на удивление быстро, через несколько минут (это посередь ночи) и как раз того, кто рассказывал мне эту историю, отрядили договариваться со хмурым усатым усталым врачом. Врач внимательно выслушал историю про "... эээ... понимаете, мы тут... эээ... играли... и... э... молодому человеку... эээ... попал пупсик... мы... эээ... играли в роды...", скептически окинул взглядом десяток перепившихся мужиков, раскоряченного молодого маму, глубоко вздохнул и объявил: - Ну что ж... играть, так до конца. Горячей воды и полотенце! Через несколько минут вынес запеленатого пупсика. И ничего не сказал.
* * *
А денег ему они так и не дали. Странный народ - голубые.
Кратко, но со вкусом. Только что. Звоню учителю. - Здравствуйте, Виталий Андреевич. Это Дэн... В ответ: - Здравствуй, Дэн. Это Виталий Андреевич... Сказочник Дэн
Прочитал про огурец в основных, припомнил историю, которую однажды рассказывал мне приятель разносторонней половой ориентации. Мы его в шутку "Б-плюсом" называем...
* * *
Однажды на одной весьма гомоэротичной вечеринке, когда уже были перебраны практически все способы развлечений, какой-то провокатор подал идею: "А давайте поиграем в фанты!" Компания подобралась продвинутая и достаточно разношерстная: актеры, музыканты, художники - причем все не понаслышке осведомлены об актерском мастерстве. Поэтому извращались как могли. Чего они только не изображали! Охоту на слонов, кораблекрушение, амберский лабиринт, один даже каким-то образом исхитрился изобразить выращивание картошки (правда, передать это у рассказчика не получилось, поэтому о технической стороне, к сожалению, не имею ни малейшего представления). Разумеется, все еще и перепились, перекурились, и, вообще, развлеклись как следует. Оторвались по полной... Но бесспорным гвоздем вечера или, скорее, шилом, явилось выступление одного из самых тихих до этого участников, которому досталось изобразить ни мало ни много, как роды. Все бы ничего, но по закону Мерфи попалась парню под руку маленькая резиновая кукла, знаете, типа тех, что для самых маленьких продаются. Кажется, они называются пупсы. Черт его знает, как он оказался в той квартире. Итак, парень взял пупсика и пошел готовиться. То ли пытаясь достичь максимальной реалистичности, то ли просто войдя в раж, в общем, он слегка перестарался. Пупс застрял. Сложилась беспрецедентная ситуация. Парень стоит враскоряку: ни сесть ни встать, те, кто еще хоть как-то ворочают глазами и языками, гогочут с риском словить кондратия, те, кто не могут, соответственно, только радостно агыкают, короче, положение у парня аховое. Ну, все-таки кто из них собрался и вызвал скорую. Скорая явилась на удивление быстро, через несколько минут (это посередь ночи) и как раз того, кто рассказывал мне эту историю, отрядили договариваться со хмурым усатым усталым врачом. Врач внимательно выслушал историю про "... эээ... понимаете, мы тут... эээ... играли... и... э... молодому человеку... эээ... попал пупсик... мы... эээ... играли в роды...", скептически окинул взглядом десяток перепившихся мужиков, раскоряченного молодого маму, глубоко вздохнул и объявил: - Ну что ж... играть, так до конца. Горячей воды и полотенце! Через несколько минут вынес запеленатого пупсика. И ничего не сказал.
* * *
А денег ему они так и не дали. Странный народ - голубые.
Тих предновогодний вечер. Наверное, я просто постарел, но уже стало традицией подготавливать все к восьми вечера и до девяти, пока подтянутся гости, ждать в тихом одиночестве. Час релаксации. Любимое кресло. Слева - журнальный столик с рюмочкой коньячку, передо мной - компьютер, на котором пишу историю, справа - хрипловато взревывает Том Уейтс. Идиллия... и только телефон... мать его. Боюсь я этого устройства и не понимаю - чего оно? "Rattle big black bones..." ... - Алло, Дэн? А мы тут пьем... Приезжай к нам. А, у тебя гости. Ну тогда до завтра. "There`s the world going on underground..." ... - Привет, сынок. Когда ты к нам приедешь? Гостей ждешь? ... "They`re alive, They`re awake..." - Здорово, дуболом. Как дела? Слушай, мы пива забыли купить. Захватишь? Как не туда? Ой, извините. ... Новый год все ближе. Говорят, как встретишь - так проведешь. Неужели я буду весь следующий год общаться с этой прямоугольной головой на змеящемся шнуре и, окаменев, смотреть в Горгонье лицо монитора?.. Ан нет. Меня спасут! Звонок в дверь. Открываю. На пороге пьянющий в хлам сосед с лопатой в руке. - С.. с... слушай... мне тут надо в магазин съездить, помоги, а? Я понимаю, что помощь действительно требуется и начинаю лихорадочно соображать, где достать телефон платной психиатрической службы. Острожно интересуюсь: - А лопата-то зачем? Машину завалило? Сосед удивленно выкатывает на меня глазищи, точно зажаренный баран. - Что ты? - говорит, - нету у меня никакой машины. И сроду не было. Я у тебя денег хочу на такси занять. Я пораженно отсчитываю нужную сумму. - А лопата-то тебе зачем? - Лопата? - светлеет он. - Так это не мне. Это, - протягивает, - тебе. С новым годом!
Уж не помню за какое очередное прегрешение нас вызвали к директору. Но директор был массивен, подробен и не стеснялся в выражениях. Через нотацию нас выпустили осознавать... Встреченный соучастник нас спросил: - Ну как там, ребята? А мы гордо ответили: - Да ну! Много мата из ничего.
Моя знакомая работает в центре психологической реабилитации. Выводят всяких там алкашей из ступоров, наркоманов из трансов ну и так далее. Только что позвонила, рассказала случай. * * * Приезжает к ним респектабельный человек в дорогом костюме, привозит с собой личность совершенно бомжеватого вида. Бомжеватый сидит, глаза в одну точку, эмоций - ноль, на раздражители не реагирует. Проверили, абстинентный синдром есть, но не настолько, чтобы в транс человека загнать. Стали у этого господина выяснять, что случилось. И вот что он рассказал: - Я, - говорит, - коллекционер. Ко мне привозят из самых разных стран всякие археологические находки, камешки странной формы, даже иногда живых существ. Вот, например, один из моих знакомых несколько лет из поездки в Конго привез мне маленькую шимпанзе. Родителей схватили, наверное, а детеныш убежал. Пожалели мы ее, сдавать в зоопарк не стали, да и прижилась она у нас. Баловали ее всей семьей, она совсем ручная стала, а как подросла, так стала по балконам бегать. Балконы открытые, она то к одним соседям, до к другим забежит. Хрущевка, все рядом. Все ее знает, прикармливают, да и она уже почти у всех побывала. Кроме вот этого типа. Не знал он о том, что в доме живет обезьяна. Да и вообще, наверное, об обезьянах не слыхал - пьет беспробудно чуть ли не с рождения. Убежала опять наша обезьяна сегодня куда-то, через несколько секунд страшный вопль. Мы перепугались, бегом искать. Нашли квартиру, взломали дверь, нашли там этого мужика вот в таком состоянии на диване. Ну, видимо, случилось вот что... Мужик, как обычно, напился и заснул на диване. Обезьяна залезла в окно и уселась в кресло. Мужик просыпается с похмелья, а в метре напротив, в кресле, сидит... Подруга говорит, мужик потом две недели от теней шарахался. И до сих пор ни капли в рот. А уже полгода прошло.
Окрыленный неожиданным успехом прошлой истории, решился я опробовать свое владение клавиатурой вторично... Предшествую той же эпитафией. Если не понравится, не агрессируйте, злобя... В той же, неожиданно солдатской жизни мы, молодые солдаты с высшим образованием, имели массу столкновений с милитаризованным представлениями о жизни, каковые приводили нас к созданию устойчивых стереотипов об умственном облике командного состава как на текущий момент, так в последующей скудной образами гражданской жизни. Вот один из таких случаев... Солдатская столовая - это многометровое помещение, заставленное поломанными пластмассовыми стульчиками и плохо обстуганными деревянными столами, числом не менее ста. Вокруг них в тесном сплочении сидят несколько рот ошалелых молодых людей, которые проходили ратную службу, воспитывающую дух и военное мышление (перетаскивали арматуры, мыли генеральскую машину, подметали плац и т. п.). Очень хочется кушать и, невзирая на почтенный возраст кусков рыбы, завалявшихся в котлах, наполненных белой массой, но недопониманию именуемой рисом, сия бурда уплетается с огромным успехом. Однако за процессом вдумчиво надзирают: а) взводные, в задачу которых входит периодическое поднимание своего взвода из-за трех-четырех столов и вздючивание по какому-то частному поводу, типа нечищенных сапогов. б) прапорщики, которым положено мыслить чуть более масштабно, уровнем рот. Они придираются к неровному построению - соответственно поднимают народ ротами - двадцать-двадцать пять столов. в) неожиданно врывающиеся капитаны и майоры. Поднимают корпусами - до пятидесяти столов. Но произошел случай г) - в столовой оказался генерал! Увидев такое количество голодных огней в глазах множества людей в военной форме, павловские рефлексы дали себя знать и был прогавкан приказ "Смирно!", каковой и был незамедлительно выполнен всей столовой. Оказавшись под перекрестным огнем более четырехсот пар глаз, генерал неожиданно стушевался и замялся, выискивая замечание максимального масштаба, дабы не уронить честь мундира и одновременно внести искорку мудрости в ослепленные демонами ядомой алчности солдатские души. Выход был найден - раскритикован был собственно процесс. Прозвучало это так: "Товарищи-и-и солдаты!!! Из-за вас грязь в столовой! Вам кашу дают, а вы ее не едите! Вы ее гоняете по тарелке из угла в угол! Есть надо подряд!" Чувство выполненного долга ушло вместе с ним, чеканя шаг. А солдаты все стояли и стояли...
Рассказала подруга. Живет в США. Вместе с солидным взрослым мужчиной 4 лет от роду, который ходит в школу (почему так рано, не выяснил, видимо, у них там призывной возраст раньше наступает).
... Как известно, школа - рассадник знаний. Мой сын теперь порой выражается вроде "O, man!" или "O my God!" и т. д. Сегодня спрашивает: "stupid" - плохое слово?" Я ему: да, это плохое слово. Он: "Oh, shit!"
В буйной молодости не чужды были мне самые разнообразные тусовки: от «толкинутых» в Царицыно через «лайфы» в Кучково (или Тучково, забыл уже) до реперов на Арбате. Отовсюду набирался самостоятельный контингент, который впоследствии оставался за кормой вместе с, собственно, увлечением. Изредка я случайно встречаюсь с кем-то из тех, кого знал тогда и с большим интересом изучаю свое вероятностное настоящее. Как, например, на днях, когда ко мне неожиданно заглянул давний знакомый, избравший для себя образ жизни «цветка», вернее, на мой взгляд, дерева, поскольку товарищу уже под сорок. Существует без дома, без семьи, впрочем, вполне довольный жизнью, может быть, несколько излишне инфантилен, но это личное дело каждого. В общем, и неважно… Не о том, собственно, речь. Мы сидели у меня, попивали чаек, вспоминали буйную молодость, и приятель вдохновенно рассказывал о впечатлениях, которые накопил в течение последнего года, пока проживал в каком-то подмосковном городке. Одна из историй поразила меня до глубины души. - … Научили меня невообразимому кайфу, - рассказывал приятель. - Рядом с городом есть отстойник, в котором останавливаются товарняки, ждут отправки. Могут час простоять, могут два. Так вот, накуриваешься как следует, забираешься под этот товарняк, цепляешься ремнем за его дно и едешь! Кайф! Колеса стучат, на ремне перевернешься - шпалы так и мелькают. Надо тебе как-нибудь попробовать! - А не страшно? - спрашиваю. - Вдруг ремень оборвется? - Да не, это не проблема, - пренебрежительно бросает новоявленный Нильс, - главное, деньги на обратный билет иметь, если, скажем, куда-нибудь в Волгоград увезет. Товарняк-то без остановок едет. Не, ну что за люди?!
Поехали мы с ребятами на шашлыки. Едем, едем, вспоминаем, что забыли купить какую-то сопутствующую дрянь. Что-то незначительное, типа спичек и соли. Ну, остановились по дороге в каком-то полугородке, и пошли в эдакий сельский магазинчик. Одного человека оставили у машины, а сами дернули. Из одного магазина в другой, третий, вернулись к машине только через час. Приходим и видим следующую картину. Наш, совершенно ошалевший приятель, с открытым ртом внимает трактористу, дорогу трактору которого мы своей дрыной и перекрыли. А тракторист несет такое, что фонарные столбы от стыда краснеют. Ну, мы ему, типа: "Все в порядке, мужик, щас мы машину уберем, не волнуйся!" А сами у приятеля спрашиваем: - Давно он так выступает? Приятель, в полутрансе: - Да уж с полчаса... - Так а чего ж ты машину не убрал? Ключи ж в замке зажигания торчат. Парень переводит на нас пораженный взгляд: - Да Вы что?! Такое прервать - кощунство. А тракторист весь этот диалог услышал, весь побагровел, открыл уже было рот, набрал воздуха, но поглядел на нас (четыре лба, при костюмах, с серьезными лицами, около новехонькой БМВ) и осекся. Молча полез в свой кузов и, уже залезая, презрительно процедил вполголоса: - Овцеебы!
Денис Петухов или, попросту, Диня - ныне преуспевающий бас-гитарист. Успел побывать на месте оного как минимум в трех именитых командах ("Маша и Медведи", "Четыре Таракана" и, кажется, в "Наифе") - в детстве отличался склонностью необычайно быстро и оригинально реагировать на происходящее. Вот один из случаев... Поздно ночью, около двенадцати. Кажется, возвращаемся из школы... Садовое кольцо, троллейбус Б. Заходим, садимся на заднее сиденье - то, которое развернуто к задней двери. Троллейбус продолжает маршрут, исправно останавливаясь и открывая двери на каждой остановке, хотя ожидающего народу нет. Мы, занятые разговором, успели привыкнуть к тому, что двери открываются и закрываются, а новые пассажиры не заходят. Поэтому неожиданное появление изрядно подпитого мужичка в летах вызвало наше рефлекторное удивление, проявившееся в том, что мы все вдумчиво на него уставились, разом оборвав все разговоры. Мужичок, почувствовав столь пристальное внимание к своей персоне, решил заранее разъяснить все мыслимые обстоятельства, могущие вызвать столь откровенное любопытство к своей персоне. Он, в свою очередь, очень внимательно на нас посмотрел и отчетливо выговорил с угрожающей интонацией: - Проездной. На что Петухов немедленно среагировал: - Петухов.