Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Николай Векшин
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Странное дело. Когда выходит очередной поэтический сборник, каждый поэт прежде всего ищет в нём себя. И читает только себя. А потом все поэты дружно удивляются, что поэзия не востребована и что никто эти сборники не покупает.
Захожу в магазин. Налетают сразу трое продавцов в красной униформе и, щедро одаривая идиотскими заискивающими улыбками, трепетно спрашивают: - Чем помочь!? - Да пока ничем. Я еще только вошел. Хочу посмотреть… - Компьютер или принтер? У нас есть эксклюзивные новые модели. Вот, к примеру... - Да нет, мне чернила для струйника нужны. Есть у вас чернила? Оглядываюсь, а вокруг уже никого нет...
У меня растут рога: Сантиметров двадцать! Если вырастут на метр, Что мне делать, братцы?! Если вырастут на метр, С этими рогами Я не влезу в мерседес Заодно с ногами. Не попасть мне в казино, В Думу не проникнуть, "Вот смотрите я какой!"- Про себя не крикнуть. Обниматься не смогу, Лежа на кровати. Даже шапку не одеть С мехом, не на вате! В президенты не попасть С головой ветвистой! Что же это за напасть!? Происк коммунистов?! ...Я проснулся весь в поту. Лысину потрогал. И подумал: "Не женат!!! Ну, и слава богу!"
На заседаниях поэтического клуба один пожилой маститый поэт постоянно журил остальных за недостаточное знание основ стихосложения (кстати, иногда вполне справедливо). Причем, когда он начинал об этом вещать, то самовозгорался и никак не мог остановиться; его несло. Все вежливо терпели. И вот на очередном заседании он в который раз принялся пафосно кричать: «Да как же можно писать стихи, не умея отличить ямб от хорея! Что же это за безобразие: каждый пишет как хочет! А каноны?! А классика?! Нет уж, коллеги, прежде чем сочинять, извольте теорию изучить!». Все опустили глаза в пол, ибо никто с ним ссориться не хотел, и каждый чувствовал, что дедушка в чем-то прав, хотя в чём-то не очень. Чтобы разрядить напряженную ситуацию, я произнес ровным голосом такую фразу (глядя в потолок и вроде ни к кому конкретно не обращаясь): «А вот у меня есть один знакомый. Он знает о сексе всё. Но – импотент». Примерно с полминуты стояла гробовая тишина. А потом все, не удержавшись, дружно грохнули от смеха. Хохотали так, что маститому поэту ничего не оставалось делать, как обезоруживающе улыбнуться и примирительно сказать: «Ну, я рад, что вы меня, наконец-то, поняли».
Несколько дней назад глянул я нечаянно в телевизионные новости и вижу: опять на весь экран – та же выпученная физиономия. Нефтегазов Медведь Путинович. И снова талдычит про мораль. Глаза праведным гневом сверкают, рот глубокую мудрость извергает, голос металлической сталью звенит: «Какое безобразие! На своём садовом участке хозяин, землю раскопав, трубу вырезал и на металлолом сдал! Продал за деньги! Не свою трубу! Газпромовскую! Почти государственную! Ведь эта труба еще в советское время была проложена; в ней – народный труд!». Журналист сладенько улыбается и спрашивает: «Что же тут можно сделать?» «Что сделать? Да руки оторвать! Вот что!», - шипя и булькая как закипающий чайник, восклицает Резидент. Журналист одобряюще кивает, нечленораздельно поддакивает и благодарит за ценное интервью. А вот ежели бы он осмелился и напомнил г-ну Резиденту, как и кем была в своё время прихватизирована вся нефтегазовая отрасль!... И кто теперь – хозяин всех труб страны… И кто этим хозяевам прислуживает, как верный пёс… О! Тогда всем стало бы вполне понятно, какие органы и конкретно каким персонам следовало бы оторвать!
Недавно смотрю: валяется около мусоропровода какая-то книжка. Поднимаю и удивляюсь. Борис Пастернак «Стихи» (Москва, СП Интерпринт, 1990). Ничего себе! Нобелевский лауреат – выброшен, как мусор. Честно признаюсь, я стихов Пастернака никогда раньше ни читал (кроме «Свеча горела» в «Докторе Живаго»; кстати, роман довольно рыхлый, гораздо слабей, чем «Хождение по мукам» Алексея Толстого или «Бег» Михаила Булгакова; хотя в романе есть одна очень сильная сторона: великолепные описания природы - поэзия в прозе). Итак, открываю книжку и начинаю читать:
Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит…
И далее – в том же духе. И на следующей странице – примерно то же самое. И дальше тоже. Дешевый мелодраматизм, мельтешение тавтологий бессмыслиц, повторы одних и тех же слов, идиотская патетика, слёзы, рыданья, страданья, просто откровенная чушь и т. п. И вот что удивительно: даже описания природы просто отстойные. Ладно, думаю, все-таки это ранние стихи (1912 – 1915 гг). Молодому начинающему поэту такое, в принципе, простительно. Перелистнул я книжку – сразу на середину.
Корыта и ушаты, Нескладица с утра, Дождливые закаты, Сырые вечера. Проглоченные слёзы Во вздохах темноты И зоны паровоза С шестнадцатой версты…
Мда-а-а.. Нескладица с корытом, слезами и паровозом. А ведь это стих 1941 года… И дальше, дальше, всё примерно в том же духе. Бредятина самого низкопробного графоманского пошиба. Между прочим, в это же самое время Константин Симонов и Александр Твардовский живым ярким словом воодушевляли солдат на фронте. А Пастернак, сидя в тылу, кропал убогие стишки о пошлых звёздах и слезах, о «косяках гусей», о «копошенье мураша», об «алфавитах нив», о «пашне – по плугу» и прочей белиберде. Позорище.
По телеку показали сборище современныхъ графьёвъ и князьёвъ: Дворянское Собрание. По-моему, оно напоминает сборище дворняжек, претендующих на породистость.
Когда дочка была маленькая, она однажды напросилась со мной на охоту. Рано утром, еще затемно, пошли с ней к реке. - Папуль! Так темно! Мне страшно! «А чтоб тебе!», - подумал я, а вслух сказал: «Ничего, доченька, скоро рассветет. Шагай быстрей, а то утки все улетят». Она была сонная, и ноги у нее заплетались. «А чтоб тебе!», - подумал я и посадил дочку себе на шею, подвинув увесистый рюкзак. Вес взят. На берегу я ссадил ее и стал доставать из чехла ружье. «Пап, мне холодно!», - поежилась дочка. «А чтоб тебе!», - подумал я, снял с себя куртку и стал укутывать дочку поплотней. Да, холодок-то теперь почувствовался. «Папик, я кушать хочу», - тут же заявила эта пигалица. «А чтоб тебе!», - подумал я и стал вынимать из рюкзака бутерброды и термос. В это время, слышу, над головой характерный свист. Стая уток пронеслась. «А чтоб тебе!», - подумал я и с тоской поглядел им вслед. Дочка начала было жевать бутерброд, но уронила его. «А чтоб тебе!», - подумал я, поднял бутерброд, отряхнул от травы и дал ей. «Он грязный!», - резонно заметила она. «А чтоб тебе!», - подумал я, но, сохраняя терпение, вытащил из пакета кусок колбасы. «Не хочу колбасу», - обиженно заявила эта вредина. «А чтоб тебе!», - подумал я и сунул ей яблоко. Она начала хрустеть и чавкать. В это время вижу – летят… Приготовился, вскинул ружье. И тут она дергает меня за рукав: «Пап, я писать хочу». А чтоб тебе! Все равно стреляю. Бабах!... Мимо! Вот невезуха! И тут слышу тихоненькое поскуливание. Смотрю, малышка стоит, испуганно заткнув уши. Колготки мокрые. Это она так отреагировала, когда бабахнуло. А переодеть-то её не во что. Запасных колготок нет. «А чтоб тебе!», - в сердцах воскликнул я вслух. Сложил ружье, засунул в чехол, собрал рюкзак и, мысленно чертыхаясь, потопал с дочкой домой. Когда вернулись, она переоделась в сухие колготки и крепко меня обняла: «Папочка, я тебя так люблю!...». И я почувствовал, что возьму ее с собой снова.
- Господин Президент, почему у пенсионеров такие маленькие пенсии? - Потому что кризис. - Тогда почему в нашей стране количество миллиардеров выросло вдвое? - Инфляция.
- У меня два поклонника. И оба говорят, что любят. Как определить, кто из них влюблен на самом деле? - А как они себя ведут? - Один как супермен, другой как идиот. - Значит, второй.
Вчера в нашем Институте состоялась переаттестация. Комиссия рекомендовала на повышение в должности 29 человек, в том числе меня. На заседании Ученого совета утвердили всех. Кроме меня. После заседания спрашиваю Ученого секретаря: - А почему меня не утвердили? По-видимому, члены Ученого совета не знали о моих достижениях: множество статей, грантов, книг, победы в конкурсах, золотые медали, высокие баллы аттестации… - Очень даже знали. - Но тогда почему не утвердили? Ведь мои объективные научные показатели гораздо выше, чем у остальных 28 человек. Кстати, они выше, чем у любого из членов Ученого совета. - Вот именно поэтому и не утвердили...