Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
10 мая 2010
Всякая всячина
Тексты, не попавшие ни в основные, ни в читательские, ни в повторные. Собираются и хранятся исключительно в научных целях. В этот раздел вы заходите на свой страх и риск. мы вас предупредили!
Меняется каждый час по результатам голосования
Смотрю парад... Что характерно, все военнослужащие из СНГ прошли бодряком, смотреть приятно. Даже молдаване, которые поначалу мазались, что по брусчатке ходить не могут, молодцом держались... Вот что значит СССРовские традиции, как бы их сейчас не хаяли... А туркмены все-таки выторговали себе на коне проехаться... Их командир аж светился от счастья... А уж новый Туркменбаши вообще расплылся от гордости, того и гляди, лопнет... Поляки тоже молодцы... А вот французы, амеры и англичане прошли на расслабоне... Правда, они всегда так маршируют - таковы традиции... Наши войска (в т. ч. числе СНГ) смотрелись на их фоне гораздо круче...
У меня история в точности до наоборот была. Я как-то в Казань в отпуск из Праги прихал, один, без жены. Встретил старых подружек, и уговорили они меня в бар сходить. Я от российских реалий уже успел отвыкнить на тот момент, согласился, в-общем, хотя душа и не лежала. Ну, пошли, в наш милейший казанский "Грот", только успели рассесться, как компания гопничков нарисовалась. И давай к моим девчонкам приставать. Я из сначала вежливо нахуй послал, но нет, не поняли. Настолько не поняли, что один из этих придурков к Янке запазуху лапами полез. Пришлось мне уебать косорылого. Тут второй налетел, а я как-то был больше первым занят. Ничего другого не осталось, как стульчак с пола оторвать, и того, второго, ебнуть.
Ну, а тут и мне досталось... Оказалось, что у этих братьков еще кореша сидели, за соседним столиком, а я и внимания не обратил. В-общем, я оглянуться не успел, как получил охуенного пинка по морде и оказался на полу. Дальше плохо помню, что происходило. Помню только, что те два братька меня по морде ногами пиздить пытались. Одному я сразу в ногу зубами вцепился, а другого за яйца рукой схватил, вкрутую.
Еще обратил внимание, что рядом два мента нарисовались, но ни во что не вмешивались.
Не знаю точно, как долго все это продолжалось, как-то все само собой рассосалось. Я расплатился, своих девчонок забрал, и на улицу вышел. Гопники - за мной.
Думаю, все, пиздец, сейчас до смертоубийства дойдет, а нет, оказывается - они мне вдруг руку пожать стали пытаться, чего-то там говорить, что бля такого никогда не видели, и охуенно меня уважают. Я из тогда вежливо нахуй послал, и своих девчонок по домам развез.
А потом домой вернулся, к маме. Не знаю точно, как я в тот момент выглядел, но моя мама мне дала понять. Посмотрела на меня, вздохнула, хихкнула, и сказала: "Ну, с приездом на Родину".
Чейтатель Воскресенье, 9 Мая 2010 04:48:04 Комментарии и обсуждения
В лекторы угодил в 18 лет. Поначалу добровольно-принудительно, пенделем под зад завкафедрой ленинизма марксизма Пензенского ИСИ товарища Морозова (http://www.alikdot.ru/anru/word/lect/begining/). А потом втянулся, целуешь - привыкаешь, полюбил, обнаружился экстрим и пробудился кураж.
Начинал с самой что ни на есть низовки – «красных уголков» студенческих да рабочих общаг. Лекциями эти хождения в народ назывались разве что в «Путёвках лектора», которые выдавало «Пензенское городское общество по распространению научных и политических знаний» (через несколько лет название сократили до «Знание»).
А по делу это были беседы на 10-40 слушателей. Правда, путёвки были и финансовым документом –оплачивались по пятёрке, но каждая четвёртая – шефская, то есть бесплатная, в пользу то ли стреляющих в Анголе, то голодающих в Эфиопии.
... Ранний октябрь 1957. Бабье лето. Очередная беседа в женской общаге Пензенского часового завода. В этой – впервые. Впрочем обстановка – привычная: типовая общага, типовой красный уголок, портрет Ильича – глаза с лукавым прищуром, но такие добрые-добрые... переходящее откуда-то куда-то Красное Знамя с тем же Ильичом, стенгазета, гирлянды липучек для мух, ряды столов со стульями человек на 30.
К началу часть девочек уже пришла, а пока других отлавливали по этажам, я болтал с воспитательницей общаги – кем-то вроде политрука. Разведывал новую аудиторию, чтобы в неё «попасть». Обычно старательно вникал в инфорацию воспитателя, а в этот раз не сложилось: во втором ряду напротив меня сияло Чудо небыкновенной красоты, и я сразу утонул в васильковых глазах, шарахнутый с первого взгляда.
Видать, с Ней произошло то же самое, и она не сводила с меня этих самых васильковых глаз. Лекция у меня была о международном положении. Как положено по тем временам, осветил происки загнивающего американского империализма, возрождение германского милитаризма, крах колониального режима в Африке да цветущее миролюбие СССР, срывающее всякие-разные коварные планы врагов.
Однако, несмотря на столь высокий полёт над глобусом, я оставался на расстоянии нескольких метров от полюбившегося навсегда Чуда. Уже раскатал губу на сегодняшний вечер, завтрашний... В общем, на всю оставшуюся жизнь... А пока узнАю, есть ли у неё аттестат зрелости? Нет –не беда, кончим школу. Поступим в институт. Выучимся. Моей маме и сестре она, конечно, понравится. Отцу – тем более: как может не понравиться эдакое Чудо!
Хотя я был поражен наповал, на дар речи это не повлияло. Даже наоборот: беседу провёл в кураже, девочки слушали, затаив дыхание, а пожилая воспитателка, которая, видать бывшая фронтовая политручка, чуть не всплакнула.
Я подсократился с положенных 45 минут до получаса, чтобы поскорее остаться с Чудом. Меня засыпали вопросами, и не потому, что кого-то колебали бородачи-барбудос Фиделя Кастро в горах Сьерра-Маэстры, а просто каждой хотелось хоть как пообщаться с юным красавчиком в галстке-бабочке, для них - посланцем из какого-то другого мира. Ничего нового в подлунном мире: женщины любят ушами – и все в меня влюбились.
А вот Она – молчала. Хотя чувствовал, была влюблена, да видела - очень даже взаимно, всю лекцию не сводил с неё глаз, выступал только для неё, острил, распетушился... В общем, все дела, и всем нутром чую - больше всего на свете мы мечтали остаться вдвоём, сорваться куда подальше от этой общаги, взявшись за руки, вылететь через ещё открытое октябрьское окно в золотую осень.
В конце концов политручка поставила точки - "Поблагодарим лектора за интересно прочитанную лекцию!" и "Приходите к нам ещё!", а я, не выдержав положенной для приличия паузы-цезуры заорал "Приду!!!", пропустив даже краткое "й". Мне густо похлопали, от имени и по поручению тут же выписали грамоту, вкатали в «Путёвку лектора» самый восторженный отзыв - и разошлись.
Я растерялся, сробев подойти к Чуду, лицо залил румянец, которого я так стыдился. И в ужасе подумал: вот щас Она уйдёт, да и вряд ли у такого Чуда никого нет, я уже бешенно ревновал к этому никому. А надежда умирает последней - воспользуюсь приглашением, через месяц расшибусь-постараюсь в это же общежитие, хотя – а вдруг Она больше не появится, мало ли что?
И вдруг – Она осталась! Точно ради меня, хотя товарки настойчиво звали её с собой. Есссно, мы разговорились, Надя оказалась очень политически подкованной ударницей, хотя приехала из Нижнего Ломова, райцентра примерно в 100 км на юго-восток от Пензы.
Я рвался пригласить Её выйти хоть ненадолго на улицу, но, опять же, проклятая стеснительность, никак не решался. А тут за ней пришли подруги, соседки по комнате, как бы сказали через лет 50 на Калифорнщине, roommates, но она попросила зайти за ней попозже. Я же обеспокоился: - Вы куда-то торопитесь? - Нет, нет, просто мы спать ложимся рано – рано встаём.
И мы остались вдвоём, лёд расстаял, я принялся читать ей свои стихи, она внимательно слушала, и мы не заметили, как снова пришли подруги. И довольно бесцеремонно, как-то привычно взяли Надюшу под белы руки, подняли и пересадили в инвалидное кресло – у неё оказались начисто парализованными ноги!
... Я потом регулярно приходил в это общежитие на беседы, ответорганизарша общества «... по распространению научных и политических знаний» даже заподозрила в каком очень личном интересе к аудитории, ну, не всей, а «кралю завёл? ». С Надей же я подружился, взял под свою опеку, но, увы, это уже была не та дружба и не та опека, за которыми прячется любовь.
Ну, может, если б был уже взрослым, самостоятельным мэном, всё сложилось по-другому. А так – штюдент-первокурсник, ни кола-ни двора, с сильно неоконченным за полтора месяца высшим образованием - ещё практически 5 лет, как говаривал Ильич, предстояло «учиться, учиться и учиться! »
... В общем и увы, такая сильная быстролётная страсть не выдержала первого же испытания, а малодушие всегда отыщет причины!
Парад на Красной площади в честь 65-летия Победы подтолкнул вспоминательный процесс – я ведь был на самом первом параде Победы в 1945! Мама вроде показала Кому Надо папин денежный аттестат как фронтовика, оформленный на нас. Он оставался в действующей армии до июля 1946 года, отвоевал ещё и японскую войну, да отслужил командантом одного из Курильских островов.
А пока нас с 4-летней сестрой пропустили, мы тусовались на травке под кремлёвской стеной, и у меня сохранились какие-то отрывочные детские воспоминания, может, и не ахти, но чёрта лысого у кого из аффторов или читателей «Анекдотов из России» есть хотя бы такие!
Я на парад пошёл с удовольствием – что такое для 7-летнего пацана солдаты, оружие, ордена, да ещё когда война была главной темой жизни. В первых рядах парада одних Героев Советского Союза прошла целая толпа!
Сестрёнка идти на парад вовсе не хотела, но мама её уговорила – там будет участвовать папа, а малая с ним рассталась, когда ей была неделя от роду, и, естесственно, много слышала и мечтала увидеть.
Ну, помню все вокруг безумно ликовали, но мы никак не могли понять, что за такой праздник, пока какой-то совершенно незнакомый военный-инвалид, усатый капитан угостил нас пломбиром того времени – две круглых вафли размером с юбилейный ленинский рубль 1970 года и между ними - слой мороженого в 1 см. Кажется, одноногий, но бравый капитан пытался бить клинья под нашу маму, он стал нашим гидом и покровителем, пытаясь отыскать путь к сердцу женщины через её детей.
Маме он показал на скромного Сталина – тот не надел свою звезду Героя. Я поинтересовался: забыл? Ещё меня мучил главный вопрос – почему двое дядек были на белых конях, а третий – на черном? Он что, фашист? На меня затсыкали и объяснили, что черный конь – не черный, а вороной. И на вороном гарцевал маршал Рокоссовский. Он командовал парадом, а принимал парад — Жуков, на белом коне. И его то ли помощник, то ли адъютант тоже был на белом.
Дитя военного времени, я, конечно, был докой в военных делах. И доказывал усатому капитану, что Рокоссовский главнее: он же был командиром парада! Ну, действительно, кто главнее: кто командует парадом или кто принимает?
Потом мне врезался эпизод, как солдаты завертели карусель, когда бросали немецкие знамёна под мавзолей Ленина, и я стал клянчить у мамы лучше пойти на карусель в парк Горького. Идею горячо поддержала сестра, и мама нам пообещала, что мы пойдём на карусель сразу после парада.
Так что парад мы толком не смотрели, а с нетерпением ждали, когда он закончится. Правда, мама подогревала интерес сестрёнки высматриванием папы. Папу она узнала в числе участников парада раз двадцать, каждый раз крича: вон идёт папа! А мой интерес к параду поддерживал усатый капитан, всё уговаривал: надо внимательно смотреть и запоминать – это уникальный исторический момент, потом расскажешь внукам. Между прочим, я так и сделал.
Хотя запомнилось мне мало чего, может, всё стёрли последующие парады. Но хорошо помню какую-то всеобщую приподнятость, нас с сестрой брали на руки разные военные, повидимому, вспоминая своих, угощали, чем могли, дарили разные безделушки и от всей души желали дождаться своего папу.
А куда больше парада врезался потрясающий вечерний салют, вот это я хорошо запомнил: 30 залпов из тысячи артиллерийских орудий.
Люблю старые фильмы сайнс фикшн. Они начинаются в стиле: "Год 2003. Человечество колонизирует самые дальние уголки космоса". Они возлагали на нас такие большие надежды...