Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Раз в пол-года нас инспектирует одна контора. Традиционно приезжает очень толстый и придирчивый дядька, Дэнни, которому я показываю отчеты. Так получилось, что сегодня я встретился с ним впервые за год. Он еще больше обрюзг, и стал вылазить из древнего костюма, сменил очки на более мощные, и стал еще сварливее. Одышка и потливость тоже не исчезли. А вот на голове.. Вместо обычной старческой щетинки там красовались длинные, почти до плеч, ухоженные волосы! Разительный его переход на образ рокера реально заинтриговал, и я, уже прощаясь, сделал ему комплимент насчет прически. И тут Дэнни вдруг оживился, и стал взахлеб рассказывать, как он за ней ухаживает, и какие масла, притирки, и сеточки использует для большей сохранности. Меня уже стало мутить от этой хрени, когда тот добавил: "Хотя конечно, это нелегко. Жарко. Люди вон смеются. Но мне осталось отрастить только сантиметр. И тогда мои волосы примут на парик для раковых детей".
— В Благовещенский? Морозов вздрогнул и открыл глаза. Когда он успел задремать? — Туда... — он привычно посмотрел на часы, — а чего так долго выходили-то? Дороже будет на сто рублей за ожидание. Один из пассажиров, что сел рядом, светло-русый и голубоглазый, внимательно посмотрел на него, пожал плечами и кивнул. Ещё и улыбнулся как старому знакомому, Морозов даже покосился - может "постоянщик"? Да, нет, вроде... Зато второй, чернявый и смуглый, сходу начал возмущаться с заднего сиденья. — А если мы не согласны доплачивать? Да, и за что? Эсэмэска пришла, мы сразу и вышли. Вам положено ждать клиентов... — Пять минут! — грубо оборвал его Морозов. — А я вас почти пятнадцать прождал! За это время можно в лес выехать и могилу там себе выкопать, — он тронулся с места и прибавил громкости радио. Смуглолицый опасливо взглянул на него сзади и, видимо решив, что ругаться выйдет дороже, замолчал, обиженно выпятив губы. Пассажиров Морозов не любил и часто хамил им намеренно, отбивая охоту с ним спорить, да и вообще вести какие-либо разговоры. Они платят, он везёт, всё просто. Ради чего с ними болтать, коронки стёсывать? Когда он уже высадил их в Благовещенском и повернул в парк, позвонила жена: — Миш, мы с Анькой к маме в деревню поехали, не теряй. Морс на подоконнике, а рис я в холодильник поставила, сам разогреешь. — Ладно, а когда приедете? — Завтра вечером. Ты на машине ещё? Можешь в «Музторге» Аньке флейту купить? И самоучитель для неё… — Флейту? — Ну, да, флейту, ей сегодня после медосмотра в школе посоветовали. Дыхательную гимнастику прописали делать и флейту сказали купить, лёгкие развивать. — Хорошо... — он отключился и, не сдержавшись, матюкнулся. На прошлой неделе дочку водили к стоматологу и там назначали носить брекеты, насчитав за курс больше тридцати тысяч. А теперь, вот, ещё и флейту купи. Придётся сменщика просить туда докинуть... Сменщика Морозов тоже не любил. Молодой, вечно опаздывает, в башке ветер гуляет, наработает обычно минималку, а дальше девок всю ночь катает. А чтоб за машиной смотреть, так не дождёшься. Давеча оставил ему авто, записку написал, чтоб масло проверил. Через день приехал, на панели тоже записка: "Проверил, надо долить!" Тьфу! А, главное, говори, не говори, только зубы сушит, да моргает как аварийка. Напарничек, мля... Спустя полчаса Морозов, чертыхаясь про себя, купил блок-флейту и шедший с ней в комплекте самоучитель с нотным приложением. Денег вышло как за полторы смены. Дома он выложил покупки на диван и, поужинав в одиночестве на кухне, достал из холодильника початую бутылку "Журавлей". Морозову нравилось после смены выпить пару рюмок, "для циркуляции", как объяснял он жене. Но сегодня, едва он опрокинул первую стопку, водка попала не в то горло и он, подавившись, долго кашлял и отпивался морсом. Поставив бутылку обратно, он прошёл в зал, решив просто посмотреть какой-нибудь сериал. Тут на глаза ему и попалась флейта. Морозов осторожно достал её из узкого замшевого чехла и внимательно рассмотрел. Флейта ему неожиданно понравилась. Деревянная, гладкая на ощупь, с множеством аккуратных дырочек на поверхности, она походила на огромный старинный ключ от какой-то таинственной двери. Он вдохнул, поднёс флейту к губам и несмело дунул в мундштук. Флейта отозвалась коротким, но приятным звуком, и Морозов из любопытства принялся листать самоучитель. Прочитав историю инструмента, он дошёл до первого урока, где наглядно было показано, как именно нужно зажать определённые дырочки, чтобы получилась песенка «Жили у бабуси». Это оказалось совсем нетрудно – даже в его неумелых руках флейта лежала удобно и вскоре, при несложном переборе пальцами, он вполне внятно прогудел эту нехитрую мелодию. Удивлённо покрутив головой, Морозов перешёл ко второму уроку и после небольшой тренировки довольно лихо сыграл "Я с комариком плясала". Невольно увлёкшись этим необычным для себя занятием, он пролистнул страницу и принялся осваивать знакомый ещё по школьным дискотекам битловский «Yesterday». И эта мелодия покорилась ему легко. Его пальцы будто ожили после долгой спячки и с поразительной для него самого ловкостью двигались по инструменту. А какое-то внутреннее, доселе незнакомое, чувство ритма ему подсказывало, когда и как нужно правильно дуть, словно он повторял то, что когда-то уже репетировал. Не прошло и четверти часа, как он сносно исполнил "На поле танки грохотали", причём на повторе припева он ещё сымпровизировал и выдал задорный проигрыш, сам не понимая, как это произошло. Потрясённый своими нечаянно открывшимися способностями он даже вскочил и начал ходить по комнате. Решил было пойти покурить, но передумал и снова сел штудировать самоучитель, закончив лишь, когда соседи снизу забарабанили по батарее. К этому моменту он уже осваивал довольно сложные произведения из классики и, только взглянув на часы, обнаружил, что прозанимался до поздней ночи. Проснувшись, Морозов какое-то время лежал в кровати, обдумывая планы на выходные. Обычно, оставаясь в субботу один, он любил устраивать себе, как он сам это называл, "свинодень". С утра делал себе бутерброды с колбасой и сыром, доставал из холодильника спиртное и весь день до вечера валялся на диване, переключая каналы и потихоньку опустошая бутылку. Но сегодня пить Морозову абсолютно не хотелось. От одной только мысли о водке у него засаднило горло, и он невольно прокашлялся. Немного поразмышляв, он решил собрать полочку из "Икеи", что уже месяц просила сделать жена, и съездить в гости к Нинке. Нинка, его постоянная пассия из привокзальной «пельмешки», сегодня как раз была дома. Наскоро приняв душ и побрившись, он позавтракал остатками риса и присев на диван написал Нинке многообещающее сообщение. Флейта лежала рядом, там, где он её ночью и оставил. Чуть поколебавшись, он достал её из чехла, решив проверить, не приснилось ли ему его вчерашнее развлечение. И тут всё повторилось. Сам не понимая почему, Морозов снова и снова проигрывал по очереди все уроки, уже почти не заглядывая в ноты. Пальцы его всё быстрее бегали по флейте пока, спустя пару часов непрерывного музицирования, он вдруг не осознал, что играет практически без самоучителя. Тогда он закрыл книгу и попробовал по памяти подобрать различные произведения. Невероятно, но и это далось ему без труда! Абсолютно все мелодии лились так же уверенно и свободно, словно он разговаривал со старыми знакомыми. Морозов отложил флейту. Чертовщина какая-то... а может надо просто крикнуть изо всех сил, чтобы всё стало как прежде? Он встал, подошёл к висящему на стене зеркалу и тщательно вгляделся в отражение, словно старался отыскать в нём какие-то новые черты. Нет, ничего нового он там не увидел. Из зеркала на него смотрела давно знакомая физиономия. Свежевыбритая, даже шрам на подбородке стал заметен. Остался ещё с девяностых, когда они делили площадь у вокзала с «частниками». Какое-то время он бродил по квартире, обдумывая происходящее. Ещё вчера вечером его жизнь была понятной, предсказуемой и, как следствие, комфортной. С какого вдруг сегодня он сидит и пиликает на дудке? Да ещё так словно всю жизнь этим занимался? Ему даже в голову пришла безусловно дикая и шальная мысль, что с таким умением он может вполне выступать на улице, как это делают уличные музыканты. Или, например, в подземном переходе. Сперва он даже улыбнулся, представив себе эту картину. Бред, конечно... Или не бред? Мысль, несмотря на всю свою нелепость, совершенно не давала ему покоя. Полочка оставалась лежать на балконе в так и не распакованной коробке, Нинкины сообщения гневно пикали в мобильнике, но он ничего не замечал. Его всё неудержимей тянуло из дома. А, действительно, почему нет, подумалось ему, что тут такого-то? Ну, опозорюсь и что с того? Кому я нужен-то? Он ещё с полчаса боролся с этой абсурдной идеей, гоня её прочь и призывая себя к здравому смыслу, потом плюнул и начал одеваться. Переход он специально выбрал в пешеходной зоне, подальше от стоянок с такси, понимая какого рода шутки посыплются на него, если кто-то из знакомых увидит его с флейтой. Спустившись вниз, он отошёл от лестницы, встав в небольшую гранитную нишу, одну из тех, что шли по всей стене. Сердце его прыгало в груди от волнения, но, немного постояв и попривыкнув, он взял себя в руки. Мимо шли по своим делам какие-то люди, никто не обращал на него внимания. Подняв воротник и натянув кепку поглубже, он достал флейту и, дождавшись, когда в переходе будет поменьше прохожих, поднёс её ко рту. Пальцы чётко встали над своими отверстиями… — Клён ты мой опавший, клён заледенелый... — Звук флейты громко разнёсся по всему длинному переходу. Самое интересное, что с того момента, как он начал играть, Морозов полностью успокоился. Он будто растворился в музыке, что заполнила весь мир вокруг него, и, полузакрыв глаза, вдохновенно выводил трели, словно и не было никакого перехода, а он сидел дома на своём диване. — Деньги-то куда? Морозов очнулся. — Деньги-то куда тебе? — напротив стоял пожилой мужик с авоськой и благожелательно улыбаясь протягивал ему мелочь на ладони. — Держи, растрогал ты меня, молодец… Мужик ушёл, а Морозов, чуть поколебавшись, достал из кармана пакет, поставил его перед собой и заиграл снова. Вскоре в пакете звякнуло. Примерно через час, когда Морозов дошёл до «Лунной сонаты», возле него возникли две потрёпанные личности, от которых доносился дружный запах перегара. На поклонников Бетховена они явно не походили. Одна из личностей была небритая и худая, а вторая держала в руках потёртую дамскую сумочку. Судя по сумочке, это была женщина. Они с удивлением смотрели на Морозова и тот, что худой подошёл к нему поближе. — Чеши отсюдова, пудель, — процедил он сквозь жёлтые зубы, — это наше место, щас Танька тут петь будет. Морозов в ответ прищурился, аккуратно вложил флейту в чехол и, оглядевшись по сторонам, молча и сильно заехал гостю с правой под рёбра. От удара тот всхлипнул и, согнувшись пополам, отступил обратно к Таньке. Затем они оба отошли в сторону и после краткого совещания побрели наверх по лестнице. Больше Морозова никто не беспокоил, и он спокойно продолжил свой концерт, перейдя на более подходящий моменту «Турецкий марш». К концу дня переход наводнился людьми, и Морозов с удовлетворением заметил, что деньги в пакете прибавляются прямо на глазах. Пару раз он перекладывал их в карман куртки, раскладывая отдельно монеты и мелкие купюры. А когда он уже хотел уходить, к нему подошла компания из подвыпивших немцев и они, дружно хлопая в ладоши под "Комарика", положили ему в пакет сразу тысячу. Вернувшись домой, он выложил из карманов все деньги и пересчитал. С тысячей вышло примерно столько же, сколько у него обычно получалось за смену. — Ого! — подивилась вечером жена, увидев лежащую на трюмо кучу мелочи, — ты по церквям кого-то возил что ли? — Типа того, — ушёл он от ответа, — давай ужинать что ли... Поев, он покурил на балконе и прилёг на диван перед телевизором. Водки ему по-прежнему не хотелось. Перебирая каналы, он неожиданно для себя остановился на канале "Культура", который до этого никогда не смотрел. Там, как по заказу, шёл какой-то концерт классической музыки, где солировала флейта. Мелодия, чарующая и тонкая, ему понравилась, и он отложил пульт в сторону. Жена, посмотрев на него, хмыкнула и ушла смотреть своё шоу на кухню, а он дослушал концерт до конца и отправился спать уже под полночь. Назавтра, выйдя на смену, и привычно лавируя в потоке машин Морозов долго размышлял о своём вчерашнем выступлении. И чем дольше он об этом думал, тем больше убеждался, что ничего удивительного с ним не происходит. По всей видимости, у него оказался скрытый музыкальный слух. Такое бывает, он сам слышал. Просто раньше не было подходящего момента это выяснить. А теперь, вот, что-то его разбудило, и Морозов стал гораздо глубже понимать музыку. Он даже выключил своё любимое "Дорожное радио", ему стало казаться, что все его любимые исполнители жутко фальшивят. А, кроме того, ему снова безудержно хотелось музицировать. Властно, словно моряка море, его влекла к флейте какая-то неведомая сила, полностью завладев его сознанием. В голове крутились фрагменты полузнакомых мелодий, неясные, мутные, звучали обрывки песенных фраз, которые он дополнял своими собственными, непонятно откуда взявшимися, вариациями. Дотерпев так до полудня и, убедив себя, что клин клином вышибают, он заехал домой за флейтой и вскоре стоял в уже знакомом переходе. Начал он в этот раз сразу с классики, и проиграв примерно полчаса, заметил, что за ним, открыв рот, наблюдает какой-то «ботанического» вида субъект с футляром для скрипки в руках. Послушав несколько произведений, субъект подошёл поближе, сунул в пакет Морозову мелочь и вдруг обратился с неожиданным вопросом: — Вы, простите, у кого учились, коллега? У Купермана? Или у Самойлова? — Чего? — не понял его Морозов, но на всякий случай добавил, — иди, давай… Скрипач безропотно отошёл на несколько шагов и, постояв так ещё некоторое время, исчез. Спустя час он появился снова, ведя с собою высокого, похожего на иностранца старика, в длинном чёрном пальто и шляпе с широкими полями. Встав за колонну, подальше от Морозова, они, переглядываясь, слушали, как он по памяти проигрывал вчерашний концерт, необъяснимым образом отлично уложившийся у него в голове. Музыка и вправду была трогательная и красивая. Несколько прохожих остановились послушать, а одна женщина даже всплакнула и, достав из кошелька сторублёвку, сунула её прямо в карман его куртки. Морозов уже решил, что на сегодня ему хватит и пошёл к выходу, как услышал сзади какой-то шум. — Извините! — старик в шляпе не успевал за Морозовым, семеня ногами по скользкому гранитному полу. — Ну, — повернулся он к незнакомцу, — что хотел-то? — Понимаете, нам через день выступать на фестивале в Рахманиновском, а у нас Кохман, наш первый флейтист заболел. А вы... вы, — он остановился и, задыхаясь умоляюще тронул Морозова за плечо пытаясь договорить, — прошу вас, выслушайте меня! Морозов остановился, дав ему возможность отдышаться. — Вы… вы же просто гений! Я думал, Славин шутит! — Старик всплеснул руками. — У вас… у вашей флейты просто неземное, небесное звучание! Какой чистый тембр! Вы же сейчас играли «Потерянный концерт»? Знаменитую партиту для флейты соло ля-минор? Морозов молча пожал плечами. — Как? — поразился незнакомец, — вы даже не знаете? Это бесценное произведение Шуберта случайно нашли в чулане на чердаке дома, где он жил, — он в изумлении посмотрел на Морозова. — Нет, вы определённо феномен! Простите, я не представился, это от волнения. Моя фамилия Мшанский, я дирижёр симфонического оркестра Московской филармонии, возможно, вы слышали? — Ну, вроде... — мотнул головой Морозов. — Понимаете, это гениальное сочинение написано исключительно для деревянной флейты. Все шесть виолончелей призваны лишь оттенять её звучание. Этот концерт весьма редко звучит в «живом» исполнении. Ведь во всём мире всего несколько человек способны его сыграть. Мы репетировали полгода и вот... Прошу вас, помогите нам! — От меня-то чего надо? — начал сердиться на деда Морозов, не понимая, к чему тот клонит. — Замените нам Кохмана, — он умоляюще простёр к Морозову руки. — Всего один концерт… Морозов отвернулся и снова зашагал на выход. Дед почти бежал рядом. — Что вам стоит, вы же играете здесь, причём за копейки. А мы вам выпишем приличный гонорар, тот, что вы попросите, практически любую сумму в пределах разумного. И потом... — он тронул Морозова за рукав, — я готов сразу взять вас в основной состав. Подумайте, у нас этой осенью гастроли в Вене, а зимой в Лондоне. Да что там гастроли, с такой игрой мы вам устроим сольные концерты! А это уже совершенно другие деньги! Очень приличные! — Отвали, — Морозов ускорил шаг и дед остался стоять, растерянно глядя ему вслед и опустив руки. Сев в машину, Морозов на мгновение задумался. Он не всё понял, из того, что говорил ему этот чудаковатый старик, но его слова про гонорар запали в память. Морозов вспомнил про следующий платёж по ипотеке, про зимнюю резину, про грядущие расходы на Анькины брекеты... Потом вздохнул, завёл двигатель и, развернувшись, подъехал к старику, что уже брёл по тротуару: — Слышь, командир... а сколько за концерт? Тридцать тысяч дашь? Встреча с Нинкой не принесла ему привычную удовлетворённость. Даже в самый главный момент определённая поступательность их действа настроила его на некую ритмичность, отозвавшуюся в нём целым сонмом самых разных мелодий. С трудом завершив такой приятный ранее процесс, Морозов откинулся на подушку и устало закурил. С ним точно что-то происходило. И дело тут было не в Нинке. Все звуки вокруг него словно ожили, и он вдруг стал замечать то, на что раньше не обращал никакого внимания. Любой уличный шум, скрип двери, сигнал автомобиля, лай собак, даже шорох листвы под ногами – всё теперь приобрело для него какую-то непонятную и пугающую мелодичность. Нинка, как обычно, убежала хлопотать на кухню, готовя чай и оттуда сообщая Морозову все свои нехитрые новости - в начале месяца в декрет у них ушли сразу две посудомойки, а в прошлую пятницу они справляли день рождения повара Артурика, с которым она лихо сплясала лезгинку. В голове жгуче заиграл мотив лезгинки и Морозов, отказавшись от чая, начал собираться. — Как сам? – поинтересовался сменщик, забирая у него ключи от машины. — Чёт смурной какой-то… — Всё отлично, — буркнул в ответ Морозов, — спасибо «Столичной» … — Бухал вчера что ли? — Да, не, — Морозов поморщился, — не идёт чего-то... Дома он прилёг на диван и заснул беспокойным рваным сном. Проснулся он от ощущения, что на него кто-то пристально смотрит. — Морозов, — рядом стояла супруга с круглыми глазами, — там дед какой-то блаженный звонил, тебя спрашивал. Говорит аванс за концерт готов... сразу все тридцать тысяч... и что костюм тебе нужно мерить… Она присела к Морозову в ноги и жалобно заскулила: — Миш, ты чего? Ты что натворил-то? Какой ещё костюм? Ты с кем там опять связался? — Да не голоси, ты! — рявкнул Морозов на супругу, — сама же вечно ноешь, что денег нет… Он без аппетита поужинал и вышел перекурить на балкон. На душе у него было тревожно и неспокойно. Привычный мир рушился прямо на глазах, а что было впереди пугало его своей новизной и призрачностью. Он щёлкнул зажигалкой, выкурил сигарету, потом достал новую, размял и неожиданно для себя тихо заплакал, глядя в тёмное, по-осеннему мутное небо. Он и сам не помнил, когда плакал в последний раз, но сейчас слёзы ручьём катились по его щекам, крупными каплями падая вниз, в темноту двора. Снизу доносились, чьи-то тихие голоса, негромкий смех и едва различимая музыка. Музыка, что была теперь повсюду.
Заказал доставку курьером мелкой посылки. Приехала пухленькая девушка, я на улицу спустился. Зачем квартиру светить? Забрал посылочку, поулыбались, пошел домой. Через час соседи жене сообщили, что я с девушкой встречаюсь, и она уже БЕРЕМЕННА!
Смотрели в кинотеатре фильм ужасов «Тихое место», в котором кровожадные слепые монстры охотятся на людей, вычисляя их по звуку. Фильм, соответственно, очень тихий, все герои ведут себя максимально бесшумно, чтобы не быть пойманными. Самый напряжённый момент, самая зловещая и звенящая тишина, весь зал затаил дыхание. И тут я кааак чихну. Вот прямо на весь зал, все аж подпрыгнули. Муж потом сказал, что мой чих был самым страшным моментом за весь фильм.
В 1968 году в Новой Зеландии группа анархистов во главе с широко известным в узких кругах артистом и художником Брюсом Гренвиллом решила устроить небольшую мистификацию. Последний в качестве одного из направлений творчества рисовал марки вымышленных государств. Под очередную серию придумали вымышленный Султанат Окуси-Амбено. Государству придумали легенду, которая была откровенно издевательской. Была выбрана реальная территория Восточного Тимора под соответствующим названием и сочинена династия султанов Абдуллахов, которые во главе 7 племён боролись за свою независимость, пока не доборолись до победы в 1968 году. В качестве легенды также сообщалась, что султанат обладает большим флотом дирижаблей, а основой валютной выручки является продажа марок и экспорт галлюциногенных грибов.
Кто же знал, что высокохудожественные марки Окуси-Амбено филателисты начнут массово закупать и просить добавки. Потихоньку марки начали приносить стабильный доход, а султанат обрастать историей, дипломатической перепиской, интригами и прочими играми престолов.
Не приходя в сознание, Окуси-Амбено было признано Монако и Лихтенштейном. В это время Гренвиллу приспичило выпустить марку с портретом Ильича, в связи с чем в крупнейшей провинции султаната, под названием Катаир произошел военный переворот, власть была передана марксистам, плантации – крестьянам, а телеграф - телеграфистам. Естественно новая власть немедленно выпустила марку с портретом Ленина и вступило в гражданскую войну с белыми султанским режимом. После девятимесячной гражданской войны революция была раздавлена, восставшие с боями отступили на территорию Индонезии, а цена за голову Ленина у филателистов рванула вверх стартующей ракетой.
А новости из султаната перли как немцы в 1941 году. Один из дружной компании анархистов работал на полиграфическом производстве и имел доступ к профессиональным печатным устройствам. В качестве сверхурочной работы он выпускал роскошные бланки официальных заявлений для печати от имени государственного агентства новостей султаната, которые рассылались по СМИ. Появился поток самоподдерживающей себя информации, которые газеты дружно перепечатывали друг у друга. А жизнь в султанате катилась своим чередом, и в 1975 году султан Ваале Абдуллах Первый отрекся от престола и на трон взошел его брат Михаэль Исмаил Абдуллах, принявший после коронации имя султана Михаэля Первого. А это новые марки, марки, марки. В итоге анархисты даже взятку исхитрились получить за получение эксклюзивного права на печать марок Окуси-Амбено. Правда через год издатель что-то заподозрил и из договора вышел. Окончательно мистификация вскрылась, когда во Франции Окуси-Амбено попыталось проникнуть в энциклопедические справочники. Последователи Дидро, хотя и успели куда-то впечатать сведения о псевдогосударстве, оказались упорными и перепроверили сведения на месте. Только Окуси-Амбено как территорию они на месте нашли, а султанат – нет. На этом мистификация накрылась. Привлечь никого к суду не удалось, так как формально ничего нарушено не было. А марки стали еще большей редкостью.
На это в султанате Окуси-Амбено ответили сменой государственной религии с ислама на поклонение древнеегипетскому богу Атону (солнечному диску). Ждем дальнейших вестей с полей, так как какая-то жизнь там до сих пор теплится.
Приходят как-то Греф с Кудриным к Путину и говорят: - Есть железобетонный вариант, как России стать мировым лидером. - Интересно... - Надо дешево, качественно и массово выпускать все, что востребовано в мире. И вуаля! - А как вы предлагаете это наладить? - Это не к нам. Мы - стратеги. Мыслим глобально.
Лет в пятнадцать мы с друзьями построили для себя площадку. У реки в парке. Парк название относительное, потому что природный. Площадка не Диснейленд конечно, но все по уму. Танцпол, качели, ринг, турник и еще много всяких нужных прибамбасов, типа сортир и прочее. Зацепились от электролинии, что шла на улицу Заречная и о-ля-ля. Танцы-шманцы-обжиманцы. Девок столько, что хоть фейсконтроль на входе ставь. А то приходилось по улицам их искать. Хорошо. Но ведь хочется еще лучше. Поэтому обустройство и стройка не затихала ни на миг. И как люди хозяйственные тащили на площадку, что непопадя, с единственным обоснованием — в хозяйстве пригодится. Кто притащил два колокола — рупорных громкоговорителей, не суть важно. Но так как с хорошей акустикой были проблемы, решили, что вещь нужная. Прицепили к уселку, опробовали. Немного металлически гавкало, но для Криденса или Битлов, вполне сносно. Повесили на деревья повыше. В скором времени обнаружили, что на площадке работает вор. Видимо не мы одни хозяйственные. Первым заметил это Серега, любитель метания ножей и наш диск-жокей по совместительству. Украли его ножи. Поначалу он их прятал, а потом стал оставлять прямо в мишени. Ножи, сделанные по спецзаказу местным кузнецом из клапанов и со смещенным центром тяжести, были ему дороги. Разнервничался, все подумали, что появилась «крыса». А он дал зарок, что вора поймает. Стал дежурить, пока на площадке никого не было. Сидел в будочке, которую мы сделали для уселка и магнитофона. Ждал. И дождался. На площадке появился мужик. Деловито огляделся, поняв, что никого нет, отправился к стопке фальцовки. И начал отбирать приглянувшиеся ему дощечки. Переть на такого в одиночку, Серега, не рискнул. Была огромная разница как в весовых категориях, так и в жизненном опыте. И Серега схватил микрофон, включив уселок. -Бери-бери больше! Хрен унесешь! - раздался немного шипящий с металлическим оттенком зловещий голос откуда-то сверху. Мужик просто не ожидал и даже пригнулся, задрав голову вверх и озираясь по сторонам. А Серега крутанул ручку уселка на полную. - Верни ножи падла!!! - рявкнул, что есть силы. Мужик хоть и был атеистом, но голос с небес, подсказал, что надо рвать когти. Атеист не атеист, а ведь воровать пришел. Поэтому он сначала ломанулся влево, потом вправо и пошел по прямой. Серега поняв, что мужик уходит, а с ним и его ножи, вложил в крик всю свою душу — Верни падлааААА!!! Верни ножииИИИ!!! ВЕРНИ НООЖИИ ПААДЛААА!!! Его крик поднял спящих на ветках стаи ворон, а порыв ветра — природный, заставил зловеще шелестеть листья. Когда мы собрались на площадке, Серега нам поведал эту грустную историю. -Ты хоть его запомнил? - поинтересовались мы. -Да я его суку из тысячи узнаю! -Ну тогда не ссы, найдем! Но искать не пришлось. Мужик появился сам. -Пацаны, я тут у вас ножи дернул. Вот принес, хочу хозяину отдать и извиниться. -С чего это? - не поняли мы. -Они видимо ему очень дороги, я так с армии не бегал. А он орал так, что я до дома этот крик слышал и до сих пор еще в ушах стоит!
Рассказала русская переводчица, работающая в итальянской фирме. Туда регулярно приходил синьор в возрасте и каждый раз пытался вникнуть в процесс перевода его заказов на русский. Как-то он спросил: "Почему русский перевод часто длиннее оригинала?" Ему долго пытались объяснить про термины, расшифровку сокращений, особенность русского языка и т. п. Бесполезно. Потом он смотрит на клавиатуру и говорит: "А, ну да! У вас ведь в алфавите гораздо больше букв. Так бы сразу и сказали!" Ушел, довольный своей сообразительностью.
Макрон поддержал революцию в Белоруссии и осудил переворот в Мали. По мнению французского президента, жизнь населения Белоруссии настолько ужасна, что неудивительно всеобщее стремление к переменам. Тогда как в процветающем Мали живется настолько хорошо, что пожелать что-то изменить могут лишь те, кто с жиру бесится. А таких в Мали немного.
Неделю назад, идя в магазин за хорошим настроением, увидел стройную, но грустную женщину и чёрт меня дёргнул что-ли? - встал у неё поперёк дороги и сказанул :"Когда я Вас увидел, то у меня поднялось не только настроение!" Сперва она замахнулась, но потом рассмеялась и пошла дальше, "от бедра".
- Алло! Здравствуйте, Людмила Алексеевна! Горздравнадзор. Тестирование на коронавирус. Вы больны коронавирусом? - Нет! - Спасибо! Вы прошли тест! У вас отрицательный.
В Штатах, как я понял, чаевые практически узаконены. В Австралии — абсолютная противоположность: никто не только не ожидает «чаевых»,но и удивляются, если предложишь. Первое время часто попадал в неловкие ситуации. Потом за годы жизни в Австралии напрочь отвык предлагать «чаевые». Слетали как-то с женой в Лас Вегас: я — на конференцию, жена — «прицепом». Выписываемся из гостиницы, вызвали такси. Стоим у стойки («на ресепшн»), багажа с собой —два чемоданчика ручной клади. Подходит толстый негр в фуражке как у портье: - Разрешите Вам помочь, сэр— вежливый «куда бы деться»... -Да нет, спасибо, Вы очень добры... -Всё таки разрешите Вам помочь — настырный.. Ну и хрен с тобой, думаю, раз ты такой добрый Такси в этом отеле к боковому выходу подъезжало— три шага от дверей. Дошли, загрузились, усаживаемся, дал «помощнику» доллар -Сэр, мне за это не платят - негр улыбаться перестал. -Да? Очень жаль, если бы я был управляющим этого отеля обязательно бы Вам доплачивал за Вашу доброту... -Я здесь не работаю! - вымогает уже полу-угрожающе, встал всей тушей в двери, не давая закрыть. И своим типа кивнул. Их там трое-четверо у бокового входа тёрлось и все в фуражках ни дать ни взять отделение «швейцарских» клоунов. -Мне искренне жаль, но больше ничем помочь не могу. -Браза, ты меня не понял?! - куда делись «сэр» и вежливая услужливость. Клоуны начали движение в нашу сторону. - Уважаемый, делай добро и бросай его в воду! Или мне позвать копа? - Мазафака! - негр аж посерел, захлопнул дверь — чуть все стёкла в такси не вылетели.
Вот такой «добренький» афропиндос нам встретился в Лас Вегасе…
- А вот наша гордость - новый учебный класс нашей управляющей компании! Более 150 дворников дважды в неделю приходят на совещания с 8 до 9 утра. - Эээ... Простите, а зачем им совещания? - Ну а чем мой заместитель по работе с дворниками должен заниматься?
- Собирайтесь, Александр Григорьевич, пора ехать. - Куда ехать? - В Ростов. - Я никуда в эмиграцию не поеду! Не дождетесь! - Не переживайте так: Ростов с завтрашнего дня больше не эмиграция. Завтра референдум.
Если бы Булгаков жил в наши дни, то у "Собачьего сердца" концовка была бы другая: Профессора Преображенского за издевательства над животными бы расстреляли, а Шариков бы стал депутатом и принимал в Госдуме законы, по которым жизнь у народа стала бы хуже собачьей.
На постсоветском пространстве любят порассуждать о демократии. Сюрприз. То, что они считают демократией, на самом деле является борьбой криминальных кланов за власть.
-рабинович,как думаете,почему беларусы бастуют и протестуют,а россияне-нет? -я вас умоляю...в беларуси ТРОЕ протестующих работяг содержат одного чиновника,одного силовика и одного бездельника.. а в россии ОДИН работяга содержит такое же количество нахлебников.протестующие просто окажутся в меньшинстве!
Сегодня в ответ на присланное требование налоговой о поднятии зарплаты работникам до средней по отрасли в 35 тыр шеф отправил всех нас получать пособие по безработице среднее по отрасли - от 1,5 до 12 тыр. Вот такой вот анекдот. ...Бл#...
Письмо Дяде Фёдору из Простоквашино: "Купил Шарику велосипед, чтобы он в город молоко возил. Всё-таки я сделал из Шарика ездовую собаку. Кот Матроскин".
- Сарочка, дорогая, у меня так болит нога! Что делать, Сара? - Нужно сходить к доктору. - Какой доктор, дорогая, он возьмет деньг, да еще и ногу ампутирует. - Какая ампутация, Фима! Мы только вчера купили тебе дорогие ботинки!!!
Сегодня встретил знакомого со школы. Идёт в каких-то отрепьях куртка, штаны такие же. Думал на стройке работает, спросил. А он ответил, что это последняя коллекция итальянской марки одежды. Типа 3 тысячи баксов отдал. Блин, где-то в сарае висит спецовка заводская отцовская с 80-х лет. Надо поискать. Ничем не отличишь!
Толпа из живчиков бежит Стремительно вперёд, А сзади - живчик-инвалид Вдогонку им орёт: «Куда несётесь, дураки?!» Нас всех спустили в зад!»… В толпе раздались матюки, Все бросились назад.
«Всего лишь бизнес. Без обид. Пришлось мне вас надуть». И хитрый живчик-инвалид Продолжил дальше путь. Он ковылял на костыле Дорожкою сырой… Вот так уроды на Земле Рождаются порой.
- Фима, в чем дело?! Я тебя жду, а ты не приезжаешь! - Сарочка, я не могу, я занят очень опасным делом – я на испытаниях. - Фима, я не знала что ты - летчик. Ты летаешь? - Нет, я доедаю недельный салат
Выходит волк из избушки, живот урчит, присел на пенёк у тропинки; навстречу ему – дровосеки: – О, мы к бабам идём, айда с нами! – Ну, уж нет! .. я их не перевариваю!
В Германии решили провести социологический эксперимент: выплачивать гражданам по 1200 евро каждый месяц и наблюдать, как изменится их поведение и сознание. Нет бы пример с наших взять. Посадить народ на МРОТ и изучать, как они питаются, одеваются и платят ипотеку.
В психдиспансере врач задаёт пациенту вопрос: - Скажите, Яков Моисеевич, как ваше полное имя? - Ой вэй... Таки я что-то не понимаю... - А что вам не понятно? - Кто из нас двоих тут не совсем нормальный, а?
А вам не кажется что зимой наши ЗАБОТЛИВЫЕ пОлИтИкИ скажут нам что коронавирус предаётся через ГОРЯЧУЮ ВОДУ и ЦЕНТРАЛЬНОЕ ОТОПЛЕНИЕ и тогда ... ВСЁ ...
- Выкинул сегодня в окно кусок сыра. Прилетел голубь и начал жрать, потом сорока попыталась подойти, а он её прогнал. А она села на провод, выждала момент, схватила сыр и улетела! Вот и интересно, кто тупее? - Ты...
- Сёма, говорят ты вчера на свидание с Цилей ходил? Ну и как? - Ты знаешь, она оказалась такой недотрогой и неженкой. - Может быть, ну ее в задницу тогда?! - Сёма, говорю же, что неженка, ей туда больно.
- Свидетели со стороны актера Михаила Ефремова в ходе очередного заседания Пресненского суда, где рассматривается дело о смертельном ДТП с его участием, заявили, что артист не имел привычки водить в нетрезвом состоянии. - А ты прикинь, когда не дай Бог, он будет подыхать от цирроза печени, как они будут орать "Что это?! Он же никогда не умирал?!"
Подскажите, кто знает, если я коробку яиц грязными руками положил в холодильник, то есть вероятность заболеть коронавирусом? Или лучше пару дней подождать?
Лукашенко в четвертый раз за сутки звонит Путину с просьбами спасти свой режим: - "Но они же ходят с бело-красно-белыми флагами, может они враги и вам? Вы же помните с кем во время Великой Отечественной дружили те, кто носился с таким флагом?" - "Да, Александр Григорьевич, помню помню. Они дружили с теми, кто носился с нашим триколором."
Петрович хотел позволить себе соседку - но не имел возможности. Но он имел возможность иметь жену - но не имел желания. Потому что импотенция – это и невозможность, и нежелание…
- Рабинович, вам нравится должность, которую я вам предлагаю? - Конечно, нравится, Наум Соломонович, это хороший гешефт. А можно, чтобы мы сюда ещё подтянули моего брата Додика?
Очередь на паспортный контроль в аэропорту. Вдоль ходит работник аэропорта, ищет пассажиров с европейскими паспортами, чтобы отправить их в более быструю очередь. Кричит: «European passports! European passports!» Из очереди доносится голос с русским акцентом: – Хау мач?
